«Бог войны». Барон Унгерн фон Штернберг. Кровавый барон унгерн Что стало причиной жестокости

Происхождение и учёба

Баронский герб рода фон Унгерн-Штернберг

Р. Ф. Унгерн в семилетнем возрасте

Из старинного немецко-балтийского (остзейского) графского и баронского рода, включённого в дворянские матрикулы всех трёх российских прибалтийских губерний. Род происходит от Ганса фон Унгерна, бывшего в 1269 г. вассалом рижского архиепископа .

Отец - Теодор-Леонгард-Рудольф. Мать - Софи-Шарлотта фон Вимпфен, немка, уроженка . Родители Унгерна много путешествовали по Европе, мальчик родился у них в Австрии .

Очевидно, в 1888 г. Унгерны возвратилась в Эстляндию. В 1891 г. Теодор и София развелись. В апреле 1894 г. София вторично вышла замуж - за барона Оскара-Ансельма-Германа (Оскара Фёдоровича) фон Гойнинген-Гюне. С 1900 по 1902 г. Роман Унгерн недолго посещал Николаевскую гимназию (ныне Гимназия Густава Адольфа) в Ревеле (ныне Таллин, Эстония), откуда был отчислен в связи с тем, что 1901 г. перестал посещать занятия, так как заболел воспалением легких и уехал на лечение на юг и за границу .

1 августа 1902 г. отчим написал заявление о зачислении Романа Унгерна в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Во время учёбы его поведение было неровным, своевольным и постепенно ухудшалось . В результате в феврале 1905 г. Роман Унгерн был взят на попечение родителей. Во время Русско-японской войны Унгерн поступил вольноопределяющимся 1-го разряда в 91-й Двинский пехотный полк, но этот полк не был на войне, и барон попросил перевести его в казачью дивизию на фронт. Это не получилось, и он перешёл на пополнение в 12-й Великолуцкий полк, назначенный к южно-маньчжурскому театру военных действий . Но к тому времени, когда он прибыл в Маньчжурию , боевые действия уже закончились. В ноябре 1905 года произведён в ефрейторы . В мае 1905 года за Русско-Японскую войну Р. Ф. Унгерн был награждён светло-бронзовой медалью. В 1906 году переведен в Павловское военное училище , которое окончил в 1908 году и, по его просьбе, был зачислен в Забайкальское казачье войско .

Казачья служба

Вскоре после прибытия на фронт - 22 сентября 1914 года в бою у фольварка Подборек Унгерн проявил героизм в бою, за который был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени . 27 декабря 1914 года Дума ордена Святого Георгия 10-й армии «признала достойным награждения орденом Святого Георгия 4-й степени прикомандированного к 34-му Донскому полку сотника барона Романа Унгерн-Штернберга за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400-500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнем, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий» .

В конце 1914 года барон перешёл в 1-й Нерчинский полк, за время службы в котором был удостоен ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В сентябре 1915 года Унгерн откомандировывается в конный отряд Особой важности Северного фронта атамана Пунина , задачей которого состояли партизанские действия в тылу противника в Восточной Пруссии. За время дальнейшей службы в особом отряде Унгерн получил ещё два ордена: Орден Святого Станислава 3-й степени и орден Святого Владимира 4-й степени.

В Нерчинский полк барон Унгерн возвратился в июле или августе 1916 года. 20 сентября 1916 года был произведен из сотников в подъесаулы , а затем и в есаулы - «за боевые отличия». В сентябре 1916 года награждается орденом Святой Анны 3-й степени.

В октябре 1916 года в г. Черновицы (сейчас Черновцы, Украина) совершил антидисциплинарный поступок и был удален из полка.
В 1917 году Унгерн отправился на Кавказский фронт. Есть предположение, что он был переведен туда командиром 1-го Нерчинского полка полковником бароном П. Н. Врангелем . Там он оказался вновь вместе со своим другом Г. М. Семёновым - будущим атаманом. Здесь, в районе оз. Урмия в Персии (Иран), Унгерн участвовал в организации добровольческих отрядов ассирийцев, воевавших на стороне России. Ассирийцы хорошо проявили себя, но это не оказало существенного влияния на ход боевых действий, так как российская армия продолжала разваливаться под влиянием Февральской революции 1917 г.

В июле 1917 года Г. М. Семёнов выехал из Петрограда в Забайкалье , куда прибыл 1 августа с назначением по его же просьбе комиссаром Временного правительства на Дальнем Востоке по формированию национальных частей. Вслед за ним в Забайкалье также появился и его друг - войсковой старшина барон Унгерн. В октябре или ноябре 1917 года Унгерн с 10-16 людьми создал в Иркутске контрреволюционную группу. По-видимому, в Иркутске Унгерн присоединился к Семёнову. Узнав об Октябрьской революции 1917 г., Семенов, Унгерн и ещё 6 человек уехали в Читу, оттуда - на ст. Даурия в Забайкалье, где было решено формировать полк .

Подготовка к Гражданской войне

В декабре 1917 г. Семенов, Унгерн и ещё 5 казаков разоружили деморализовавшийся русский гарнизон ст. Маньчжурия. Здесь Семёнов начал формировать Особый Маньчжурский отряд (ОМО) для борьбы с красными. В начале 1918 года Унгерн назначается комендантом ст. Хайлар. Барон разоружил находившиеся там пробольшевистски настроенные части. Успешные операции вдохновили Семёнова и Унгерна на расширение своих действий. Они занялись формированием национальных отрядов, в том числе из представителей монголов и бурят. После появления зимой-весной 1918 года в Забайкалье многочисленных эшелонов с пробольшевистски настроенными солдатами, возвращавшимися с развалившегося германского фронта, семёновский отряд был вынужден отступить в Маньчжурию, оставив за собой лишь небольшой кусочек российской земли в районе реки Онон . Весной и летом 1918 года на Даурском фронте ОМО вел затяжные бои с красными, в которых участвовал Унгерн. После того, как советская власть в Забайкалье пала, Семёнов в сентябре 1918 г. утвердил в Чите свою ставку. В ноябре 1918 г. Унгерн получил чин генерал-майора. Он перебазировался из Хайлара в Даурию .

Войско Унгерна перешло границу с Монголией 1 октября у посёлка Усть-Букукун и направилось на юго-запад. Подойдя к столице Монголии Нийслэл-Хурэ , барон вступил в переговоры с китайским командованием. Все его требования, включая разоружение китайских войск, были отвергнуты. 26-27 октября и 2-4 ноября 1920 года унгерновцы штурмовали город, но потерпели поражение, понеся значительные потери. Китайцы ужесточили режим в Урге, установив контроль религиозных служб в буддийских монастырях, занявшись грабежами и арестами русских и монголов, рассматриваемых как «сепаратисты».

После поражения войско Унгерна отошло в верховья реки Керулен в аймаке Сэцэн-хана в восточной Монголии. Здесь Унгерн получил моральную и материальную поддержку всех слоев монгольского населения. Материальное положение дивизии улучшалось, в том числе за счет захватов караванов, направлявшихся из Китая для снабжения китайского гарнизона Урги. В дивизии царила палочная дисциплина - вплоть до жестоких казней после пыток мародеров, дезертиров и воров. Дивизия пополнялась за счет отдельных групп белых, проникавших из Забайкалья. Монгольские князья, в том числе Г. Лувсанцэвээн , организовали мобилизацию монголов. Теократический монарх Монголии, Богдо-гэгэн VIII , находившийся под китайским арестом, тайно прислал Унгерну свое благословение на изгнание китайцев из страны. По воспоминаниям М. Г. Торновского , ко времени решающего штурма Урги численность Азиатской дивизии составляла 1460 человек, численность китайского гарнизона - 7 тысяч человек . Китайцы имели большое превосходство также в артиллерии и пулеметах, создали систему окопов в Урге и вокруг неё.

Полковник Дубовик, присоединившийся к Унгерну в Монголии, составил доклад с приложением диспозиции взятия Урги . Унгерн и его ближайший помощник Б. П. Резухин признали её отличной, собрали старших офицеров и приняли с некоторыми поправками (подробнее см.: ).

В ночь на 1 февраля 1921 г. две сотни тибетцев, монголов и бурят во главе с Ц. Ж. Тубановым, баргутом Лувсаном и тибетцем Саджа-ламой направились из долины У-Булан (Уу булан , юго-восточнее Урги) на юго-западный склон горы Богдо-ула (южнее Урги) с целью освободить из-под ареста Богдо-гэгэна. Главные силы белых двинулись на город. В тот же день отряд под командованием Резухина захватил передовые позиции китайцев южнее Урги. Две сотни (под командой Хоботова и Неймана) подошли к городу с юго-востока. 2 февраля войска Унгерна после боев захватили остальные передовые позиции китайцев и часть Урги. Во время этих боев унгерновский отряд освободил Богдо-гэгэна из-под ареста и доставил в монастырь Манджушри-хийд на горе Богдо-ула. Это оказало деморализующее воздействие на китайцев.

3 февраля Унгерн дал своим войскам отдых. На сопках вокруг Урги белые ночью зажгли большие костры, по которым ориентировался отряд Резухина, готовившийся к решающему штурму. Костры также создавали впечатление, что к Унгерну подошли подкрепления, которые окружают город. 4 февраля барон предпринял решающий штурм столицы с востока, захватив сначала китайские казармы и торговую слободу Маймачен . После жестоких боев город был захвачен. Часть китайских войск покинула Ургу до и во время боев. Однако небольшие сражения происходили ещё 5 февраля.

И. И. Серебряников следующим образом оценивает личную роль барона Унгерна при взятии Урги:

Знавшие барона Унгерна отмечали его большую личную храбрость и неустрашимость. Он не побоялся, например, побывать в осаждённой Урге, где китайцы дорого бы заплатили за его голову. Произошло это следующим образом. В один из ярких, солнечных зимних дней барон, одетый в свое обычное монгольское одеяние - в красно-вишневый халат, в белой папахе, с ташуром в руках, просто въехал в Ургу по главной дороге, средним аллюром. Он побывал во дворце главного китайского сановника в Урге, Чэнь И, затем мимо консульского городка вернулся в свой стан. На обратном пути, проезжая мимо тюрьмы, он заметил, что китайский часовой здесь мирно спал на своем посту. Это нарушение дисциплины возмутило барона. Он слез с коня и наградил спавшего часового несколькими ударами плети. Проснувшемуся и страшно испуганному солдату Унгерн пояснил по-китайски, что часовому на карауле спать нельзя и что он, барон Унгерн, наказал его за это. Затем он сел снова на лошадь и спокойно поехал дальше. Это появление барона Унгерна в Урге произвело колоссальную сенсацию среди населения города, а китайских солдат повергло в страх и уныние, внушив им уверенность, что за бароном стоят и помогают ему какие-то сверхъестественные силы…

11-13 марта 1921 года Унгерн захватил укрепленную военную базу китайцев в Чойрыне на юге Монголии; другую базу, в Дзамын-Удэ несколько южнее, китайские солдаты оставили без боя. Оставшиеся китайские войска, отступившие от Урги на север Монголии, попытались обойти столицу и пробраться в Китай. Кроме того, большое число китайских солдат двинулось в том же направлении от Маймачена (у российской границы в районе города Кяхта). Русские и монголы восприняли это как попытку вновь захватить Ургу. Несколько сотен казаков и монголов встретили несколько тысяч китайских солдат в районе тракта Урга - Улясутай у реки Тола в центральной Монголии. Бои шли с 30 марта по 2 апреля. Китайцы были разбиты, часть сдалась, а часть прорвалась на юг в Китай. Теперь вся Внешняя Монголия была свободной .

Монголия при Унгерне

Урга встретила белых как освободителей. Однако первое время в городе происходили грабежи - то ли с разрешения барона, то ли потому, что он не мог остановить своих подчиненных. Вскоре Унгерн жестко пресёк грабежи и насилия.

22 февраля 1921 года в Урге состоялась торжественная церемония повторного возведения Богдо-гэгэна VIII на трон великого хана Монголии. За заслуги перед Монголией Унгерн был пожалован титулом дархан-хошой-чин-вана в степени хана; многие подчинённые барона получили титулы монгольских князей. Кроме того, барон получил от Семенова чин генерал-лейтенанта. Часто ошибочно считают, что Унгерн стал диктатором или ханом Монголии, а монархическое правительство было марионеточным. Это не так: всю полноту власти осуществлял Богдо-гэгэн VIII и его правительство. Барон действовал с санкции монарха; Унгерн получил один из высших титулов в Монголии, но не власть.

Унгерн почти не вмешивался в собственно монгольские дела, хотя и помогал монгольской власти. В этот период, несмотря на фактическую изоляцию, в стране был осуществлен ряд прогрессивных мер: открыта военная школа в Урге, национальный банк, улучшено здравоохранение , административная система, промышленность, связь, сельское хозяйство, торговля. Но в отношении колонистов, приехавших в Монголию из России, Унгерн проявил себя как жестокий властитель. Комендантом Урги стал начальник контрразведки Азиатской дивизии подполковник Л. В. Сипайло, сосредоточивший в своих руках всю полноту гражданской власти над колонистами. Со ссылками на приказы Унгерна в Урге было убито 38 евреев; общее же число казненных разных национальностей (в Монголии и вне её) составляет примерно 846 человек (списки см.: ). Причина была в том, что Унгерн считал евреев главными виновниками революций, а революционеров - главными врагами.

1 августа 1921 года барон Унгерн одержал победу у Гусиноозёрского дацана , взяв в плен 300 красноармейцев, 2 орудия, 6 пулемётов, 500 винтовок и обоз. Пленные были отпущены (по другим данным, убито 24 коммуниста). Наступление белых вызвало большую обеспокоенность властей ДВР. Обширные территории вокруг Верхнеудинска объявили на осадном положении, была проведена перегруппировка войск, прибывали подкрепления и т. д. Вероятно, Унгерн понял, что его надежды на восстание населения не оправдались. Создалась угроза окружения красными. Немаловажным фактором было и то, что теперь вместо плохо организованных красных партизан Унгерну противостояли многочисленные, хорошо вооружённые и организованные войска 5-й советской армии и ДВР - на фоне отсутствия ожидавшихся пополнений. 3 августа Азиатская дивизия стала уходить в Монголию.

5 августа во время боя при Новодмитриевке первоначальный успех унгерновцев был сведён на нет подошедшим к красным броневиками. По разным данным, в селе были убиты две семьи, или же один человек. 7-10 августа дивизия с боями отступала в Монголию. 11 августа барон разделил дивизию на две бригады. Бригада Унгерна ушла вперед, а бригада Резухина выступила несколько позже в арьергарде, отбивая атаки наседавших красных. 14-15 августа унгерновцы перевалили неприступный Модонкульский голец, и вышли в Монголию. М. Г. Торновский оценивает потери белых во время второго похода на Сибирь менее чем в 200 человек убитыми и 50 - тяжело ранеными. Потери красных он оценивает в 2000-2500 человек, что, по-видимому, завышено.

Заговор и плен

Барон Р. Ф. Унгерн и неизвестное лицо

Унгерн решил вести дивизию на запад - в Урянхай на зимовку, чтобы потом вновь начать борьбу. Затем, по-видимому, поняв, что это место в силу географических особенностей станет ловушкой для белых, он решил уходить в Тибет. Эти планы не получили поддержки: солдаты и офицеры были уверены, что это обрекает их на гибель. Как следствие, в обеих бригадах возник заговор против барона Унгерна с целью ухода в Маньчжурию.

В мемуарах очевидцев из России и Монголии сохранилось несколько версий ареста барона Унгерна, на основании которых сделана следующая реконструкция . Утром 19 августа Унгерн встретил свой монгольский дивизион. Барон попробовал склонить его на свою сторону. Возможно, Унгерн также приказал арестовать и расстрелять находившихся в дивизионе русских инструкторов. Однако монголы не хотели продолжать борьбу и помогли бежать, по крайней мере, некоторым из них. Чтобы выйти из борьбы, командир дивизиона Бишерельту-гун Сундуй с подчиненными утром 20 августа связали Унгерна и повезли к белым (монголы считали, что пуля не берет барона). К тому времени красные из отряда Щетинкина узнали от пленных о том, что произошло в бригаде Унгерна. Они направили разведгруппу и наткнулись на связанного барона с монголами, направлявшимися в сторону уходивших белых.

Процесс и казнь

Авторы популярных книг конца ХХ - начала XXI в. называли его «белым рыцарем Тибета», «воином Шамбалы», «Махакалой» и т. д. Со времени его смерти до наших дней в разных частях Монголии и Забайкалья ищут клады барона Унгерна. В России, Польше и Китае объявлялись его «потомки», но все претензии такого рода основаны на легендах или фальсификациях.

Историческое значение

Р. Ф. Унгерн оставил в истории значительный след: именно благодаря барону с его полным пренебрежением к опасности, смогшему увлечь в казавшийся современникам безумным поход на Ургу горстку казаков и солдат, сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством. Если бы не было взятия Урги Азиатской дивизией, если бы не были изгнаны из Урги китайские войска и не возник бы повод для ввода на монгольскую территорию частей Красной армии в ответ на атаку Забайкалья Унгерном, Внешняя Монголия, обретшая независимость после распада империи Цин, была бы аннексирована Китаем и стала бы такой же китайской провинцией, как Внутренняя Монголия.

Барон Унгерн не являлся характерной фигурой Белого движения , но для большевизма он представлял действительную опасность тем, что открыто провозглашал своей целью не расплывчатую и неопределённую идею Учредительного собрания , а восстановление монархии .

Ярый монархист, Роман Фёдорович ненавидел революцию и вообще всё то, что вело к свержению монархий. «Единственно, кто может сохранить правду, добро, честь и обычаи, так жестоко попираемые нечестивыми людьми - революционерами, это цари. Только они могут охранять религию и возвысить веру на земле. Но люди корыстны, наглы, лживы, утратили веру и потеряли истину, и не стало царей. А с ними не стало счастья, и даже люди, ищущие смерти, не могут найти её. Но истина верна и непреложна, а правда всегда торжествует… Самое наивысшее воплощение царизма - это соединение божества с человеческой властью, как был Богдыхан в Китае, Богдо-хан в Халхе и в старые времена русские цари» (из письма барона одному монгольскому князю) .

Унгерн был фаталист и мистик. Он принял буддизм , но при этом не отказался от христианства и считал все религии выражающими одну высшую истину. Политическая концепция Унгерна была тесно связана с его эсхатологическими взглядами. В пророчествах разных религий он находил объяснение гражданской войне и своему призванию в борьбе с революционерами .

Награды

• Орден Святого Георгия 4-й степени (27 декабря 1914 года : «за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400-500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнём, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»);
• Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1914 год);
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1915 год);
• Орден Святой Анны 3-й степени (сентябрь 1916 год).

Пересмотр дела

25 сентября 1998 года Президиум Новосибирского областного суда отказал в реабилитации барона Унгерна Р. Ф.

Память

• В 1928 году поэт Арсений Несмелов написал «Балладу о даурском бароне».
• Является действующим лицом ряда художественных фильмов о революционных событиях на Дальнем Востоке: «Его зовут Сухэ-Батор » (1942, играет Николай Черкасов); совместный советско-монгольский «Исход » (1968 год , играет Александр Лемберг); «Кочующий фронт» (1971, Афанасий Кочетков).
• Генералу барону фон Унгерн-Штернбергу посвящена песня «Вечное небо» группы «Калинов Мост », третья в вышедшем в 2007 году альбоме «Ледяной походъ ».
• Памяти Барона Унгерна посвящена одноимённая песня волгоградской R.A.C. -группы «Моя дерзкая правда» (МДП).
• Фон Унгерну посвящен документальный роман Леонида Юзефовича «Самодержец пустыни »
• Барон Унгерн (Юнгерн) - персонаж романа Виктора Пелевина «Чапаев и пустота ».
• Евгений Юркевич посвятил барону песню «Унгерну фон Штернбергу (за бароном Романом)».
• Барон Унгерн является в видениях одному из главных персонажей поэмы Андрея Белянина «Лана».
• Унгерну посвящена песня «The Baron of Urga» неофолк/неоклассик группы «H.E.R.R. ».
• Именем барона Унгерна названа украинская black metal группа «Ungern», лирика группы основана на антикоммунизме и национал-социализме .
• Барону посвящено стихотворение А. А. Широпаева «Унгерн».
• Унгерн один из героев романа А. Валентинова «Генерал-марш»

См. также

Примечания

1. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 23. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
2. Электронная версия книги: Юзефович Л. А. Самодержец пустыни
3. The Ancestors of Roman, Baron von Ungern-Sternberg (1885-1921) (англ.)
4. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
5. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 23-25. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
6. Бочаров А. 2003. «Поведение продолжает ухудшаться». - Источник, № 4, с. 66-70.
7. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 26. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
8. Барон Унгерн. Дух смерти и разрушения
9. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 51-64. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
10. Соколов Б. В. Барон Унгерн. Чёрный всадник. - М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА. - (Историческое расследование). - С. 38. - ISBN 978-5-462-00585-5 .
11. Хорошилова О. Войсковые партизаны Великой войны. С.-Петербург: Европейский дом, 2002
12. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 67-70. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
13. Марковчин В. В. 2003. Три атамана. М.: Звонница.
14. Атаман Семёнов . О себе. Воспоминания, мысли и выводы. М.: изд. АСТ, 2002
15. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 75. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
16. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 79-82. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
17. Егоров Н. Д., Пульченко Н. В., Чижова Л. М. (сост.) Путеводитель по фондам Белой армии. М.: Русск. библиогр. общ. - Восточная литература, 1998.
18. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 94-96. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
19. Молчанов В. М. Последний белый генерал. Устные воспоминания, статьи, письма, документы. М.: Айрис пресс, 2009.
20. Цветков В. Ж. Белое дело барона Унгерна
21. Барон Унгерн в документах и мемуарах (Кузьмин С. Л. сост.). - М .: изд. научных изданий КМК, 2004. - С. 94-96. - ISBN 5-87317-164-5 .
22. Легендарный барон. неизвестные страницы Гражданской войны (Кузьмин С. Л. сост.). - М .: изд. научных изданий КМК, 2005. - ISBN 5-87317-175-0 .
23. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 176-177. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
24. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 156-199. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
25. Легендарный барон. неизвестные страницы Гражданской войны (Кузьмин С. Л. сост.). - М .: изд. научных изданий КМК, 2005, с. 67-69, 231-233. - ISBN 5-87317-175-0 .
26. Текст указа: Барон Унгернд дархан хошой чин ван цол шагнасан тухай . Перевод см.: Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 433-437. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
27. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 200-227. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
28. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 410-413. - ISBN 978-5-87317-692-2 .
29. Легендарный барон. Неизвестные страницы Гражданской войны (Кузьмин С. Л. сост.). - М .: изд. научных изданий КМК, 2005, с. 249-250. - ISBN 5-87317-175-0 .
30. Кузьмин С. Л. История барона Унгерна. Опыт реконструкции. - М .: изд. научных изданий КМК, 2011. - С. 268-269. -

Ро́берт-Ни́колай-Максими́лиан (Рома́н Фёдорович) У́нгерн фон Ште́рнберг (нем. Nikolai Robert Max Baron von Ungern-Sternberg ; 17 (29) декабря , Грац - 15 сентября , Новониколаевск) - участник Белого движения . Восстановил независимость Монголии . Автор идеи реставрации Срединной монархии в границах империи Чингисхана . Русский генерал.

Отец - Теодор-Леонгард-Рудольф. Мать - Софи-Шарлотта фон Вимпфен, немка, уроженка . Родители Унгерна много путешествовали по Европе и поэтому мальчик родился у них в Австрии.

Барон вырос в Ревеле у своего отчима барона Оскара Фёдоровича фон Гойнинген-Гюне (Oscar von Hoyningen-Huene) и недолго посещал Николаевскую гимназию Ревеля , откуда был исключён «из-за плохого прилежания и многочисленных школьных проступков». В 1896 по решению матери был отдан в петербургский Морской кадетский корпус, при поступлении в который барон меняет имя на русское и становится Романом Фёдоровичем; за год до его окончания во время Русско-японской войны оставляет учёбу и отправляется на фронт вольноопределяющимся 1-го разряда в 91-й Двинский пехотный полк . Однако когда полк Унгерна прибыл на театр военных действий в Маньчжурию , война уже закончилась. За участие в походе против Японии барон был награждён светло-бронзовой медалью и в ноябре 1905 г. произведен в ефрейторы . В г. поступает и в г. оканчивает Павловское военное училище по 2-му разряду.

Служба

В конце 1914 г. барон переходит в 1-й Нерчинский полк, за время службы в котором был удостоен ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В сентябре 1915 г. барон откомандировывается в отряд особой важности Северного фронта атамана Пунина , задачей которого состояли партизанские действия в тылу противника. За время дальнейшей службы в особом отряде барон Унгерн получил ещё два ордена: Орден Святого Станислава 3-й степени и орден Святого Владимира 4-й степени.

Однако за эксцесс, произошедший позднее - неповиновение и антидисциплинарный поступок - был командиром 1-го Нерчинского полка полковником бароном П. Н. Врангелем из полка удалён и переведён на Кавказский фронт в 3-й Верхнеудинский полк, где оказался вновь вместе со своим другом по предыдущему полку Г. М. Семёновым - будущим атаманом казаков Забайкалья - также удалённым бароном Врангелем из 1-го Нерчинского полка за растрату денежного аванса.

После Февральской революции Семёнов направляет военному министру Керенскому план «использования кочевников Восточной Сибири для образования из них частей „естественной“ (прирождённой) иррегулярной конницы…», который был одобрен Керенским. В июле 1917 г. Семёнов выезжает из Петрограда в Забайкалье , куда и прибывает 1 августа с назначением комиссаром Временного правительства на Дальнем Востоке по формированию национальных частей.

Подготовка к Гражданской войне . Монгольская эпопея

После начала формирования в Маньчжурии Семёновым Особого маньчжурского отряда барон Унгерн назначается комендантом станции Хайлар с заданием привести в порядок разложенные большевистской агитацией находящиеся там пехотные части. Барон занимается поначалу разоружением пробольшевицки настроенных частей. И Семёнов, и Унгерн в это время снискали себе мрачную славу репрессиями против мирного населения, очень часто не имеющего никакого отношения к большевикам . После появления зимой-весной 1918 г. в Забайкалье многочисленных эшелонов с пробольшевицки настроенными солдатами, возвращавшимися с развалившегося германского фронта, семёновский отряд был вынужден отступить в Маньчжурию, оставив за собой лишь небольшой кусочек российской земли в районе реки Онон.

Понимая, что в Монголии его желанным гостем мало кто считает и что руководство страны постоянно оглядывается в сторону большевиков (в 1921 году уже было понятно, что Белое дело в России проиграно и что Урге надо начинать строить отношения с большевистской Россией), барон Унгерн пытается завязать связи с китайскими генералами-монархистами , дабы с помощью их войск реставрировать династию Цин.

Северный поход. Антиунгерновский заговор в Азиатской дивизии

Вопреки ожиданиям Унгерна китайцы не спешили реставрировать ни династию, ни реализовывать план Унгерна - и барону не осталось другого выхода (разве что ещё был вариант уйти в Маньчжурию и там разоружиться - это спасло бы многие тысячи жизней, но было бы капитуляцией), кроме как двинуться в советское Забайкалье, ибо монголы в свою очередь видя, что Унгерн уже не собирается более воевать с Китаем, уже начали менять свое отношение к Азиатской дивизии. К скорейшему уходу из Монголии барона Унгерна подталкивало и предстоящее в весьма скором времени окончание захваченных им в Урге запасов.

Непосредственно перед походом Унгерн предпринял попытку связаться с белым Приморьем. Он писал генералу В. М. Молчанову , однако тот не ответил барону.

В конце мая 1921 года Азиатская дивизия направилась к границе Советской России. Перед походом барон Унгерн собрал наибольшие силы, какими он когда либо располагал.

1-й и 4-й конные полки есаулов Парыгина и Макова, две артиллерийские батареи, пулеметная команда, 1-й Монгольский, Отдельный Тибетский, Китайский, Чахарский дивизионы составляли 1-ю бригаду под командованием непосредственно генерала барона Унгерна численностью 2 100 бойцов при 8 орудиях и 20 пулеметах. Бригада наносила удар на Троицкосавск , Селенгинск и Верхнеудинск .

2-я бригада под командованием генерал-майора Б. П. Резухина состояла из 2-го и 3-го конных полков под командованием полковника Хоботова и сотника Янкова, артиллерийской батареи, пулеметной команды, 2-го монгольского дивизиона и японской роты. Численность бригады - 1 510 бойцов. В распоряжении 2-й бригады находились 4 орудия и 10 пулеметов. Бригаде ставилась задача перейти границу в районе станицы Цежинской и, действуя на левом берегу Селенги, идти на Мысовск и Татаурово по красным тылам, взрывая по пути мосты и тоннели.

В подчинении барона также находились три партизанских отряда: - отряд под командованием полк. Казангарди - в составе 510 бойцов, 2 орудий, 4 пулеметов; - отряд под командованием атамана Енисейского казачьего войска есаула Казанцева - 340 бойцов при 4 пулеметах; - отряд под командованием есаула Кайгородова в составе 500 бойцов при 4 пулеметах. Присоединение названных отрядов к основным силам Азиатской дивизии позволило бы нивелировать численное превосходство красных , выставивших против барона Унгерна на главном направлении более 10 000 штыков. Однако этого не произошло и барон атаковал превосходящего его войска количественно противника.

Поход начался с некоторого успеха: 2-й бригаде генерала Резухина удалось разбить несколько большевистских отрядов, однако одновременно 1-я бригада под командованием самого барона Унгерна была разбита, утратила свой обоз и почти всю артиллерию. За эту победу над бригадой Унгерна тяжело раненый в бою командующий 35-м красным кавалерийским полком К. К. Рокоссовский (будущий маршал СССР) был награждён орденом Красного Знамени . Положение Азиатской дивизии усугублялось ещё и тем фактом, что Унгерн, веривший в предсказания лам , не стал из-за негативного результата гадания вовремя штурмовать Троицкосавск, занятый тогда ещё слабым красным гарнизоном всего в 400 штыков. Впоследствии в момент начала штурма гарнизон большевиков составлял уже почти 2000 человек.

Тем не менее барону Унгерну удалось увести свои войска из-под Троицкосавска - красные не решились преследовать 1-ю бригаду, опасаясь подхода ген. Резухина и его 2-й бригады. Потери бригады барона составили около 440 человек.

В это время советские войска предприняли в свою очередь поход на Ургу и, легко сбив заслоны Унгерна близ города, 6 июля 1921 года вошли в столицу Монголии без боя - генерал барон Унгерн недооценил силы красных , которых хватило и для отражения вторжения Азиатской дивизии в Сибирь, и для одновременной отправки войск в Монголию.

Унгерн, дав небольшой отдых своей бригаде на реке Иро, повел её на соединение с Резухиным, бригада которого, в отличии от войск Унгерна, не только не понесла потерь, но даже была пополнена пленными красноармейцами. Соединение бригад произошло 8 июля 1921 г. на берегах Селенги. А 18 июля Азиатская дивизия уже двинулась в свой новый и последний поход - на Мысовск и Верхнеудинск, взяв которые барон получил бы возможность выполнить-таки одну из своих главных задач - перерезать Транссиб.

Силы Азиатской дивизии к моменту выступления во 2-й поход составляли 3 250 бойцов при 6 орудиях и 36 пулемётах . 1 августа 1921 года барон Унгерн одерживает крупную победу у дацана Гусиноозерского, взяв в плен 300 красноармейцев (треть из которых Унгерн расстрелял в случайном порядке, определяя «по глазам», кто из них сочувствует большевикам), 2 орудия, 6 пулеметов и 500 винтовок, однако во время боя при Новодмитриевке 4 августа первоначальный успех унгерновцев был сведен на нет подошедшим к красным отрядом броневиков, с которым не смогла справиться артиллерия Азиатской дивизии. В Новодмитриевке по личному приказу Унгерна были расстреляны 2 семьи - 9 человек, включая детей, «чтобы не оставлять хвостов» (из личных показаний Унгерна в плену).

Последний бой Азиатской дивизии имел место 12 августа 1921 года у станицы Атаман-Никольской, когда большевикам были нанесены значительные потери артиллерией и пулеметными частями барона Унгерна - из 2000 человек отряда красных ушло тогда не более 600 человек.

После этого барон решил отступить обратно в Монголию, чтобы впоследствии с новыми силами атаковать Урянхайский край.

М. Г. Торновский, подводя итоги июльско-августовских боёв, пишет :

Потери Азиатской дивизии с 20 июля по 14 августа (…) весьма незначительны сравнительно с потерями красных. (…) Потери Азиатской конной дивизии нужно считать примерно такими: убитыми 200 человек, бежавшими 120 человек (в основном бурятов, так как дивизия проходила через районы, населенные именно бурятами), а всего 320 человек + 50 тяжело раненых. Но за это время дивизия получила пополнение из красноармейцев 100-120 человек. Следовательно, дивизия в своем составе почти не уменьшилась и была в полной мере боеспособной. Но горе было в том, что моральный дух в ней был убит, оставалось мало патрон, еще меньше артиллерийских снарядов и почти не оставалось перевязочных материалов. Азиатская конная дивизия нанесла красным весьма чувствительные потери. Подсчитывая на память, во всех вместе взятых боях она потеряли убитыми не меньше 2 000-2 500 человек, а сколько ранеными - «Ты, Господи, ведаешь». Особенно тяжелые потери красные понесли на реке Хайке и у Гусиноозерского дацана.

Замысел барона, в соответствии с которым дивизия должна была направляться в Урянхай на зимовку, не получил поддержки у чинов дивизии: солдаты и офицеры были уверены, что этот план обрекает их на гибель. Как результат в обеих бригадах возник заговор против барона Унгерна, причем в защиту командира не выступил никто: ни из офицеров , ни из казаков .

16 августа 1921 года командир 2-й бригады генерал Резухин отказывается вести бригаду в Маньчжурию и из-за этого погибает от рук своих подчиненных. А в ночь с 18 на 19 августа заговорщики проводят обстрел палатки самого генерала барона Унгерна, однако последний к этому времени успевает скрыться в направлении расположения монгольского дивизиона (командующий князь Сундуй-гун). Заговорщики расправляются с несколькими близкими к Унгерну палачами, после чего обе взбунтовавшиеся бригады уходят в восточном направлении, дабы через территорию Монголии добраться до Маньчжурии, а оттуда - в Приморье - к атаману Семёнову.

Барон Унгерн предпринимает попытку вернуть беглецов, угрожает им казнью, однако те отгоняют Унгерна выстрелами. Барон возвращается к монгольскому дивизиону, который в конце концов его арестовывает и выдаёт красному добровольческому партизанскому отряду, которым командовал бывший штабс-капитан , кавалер полного банта солдатских Георгиев П. Е. Щетинкин .

Причиной ареста барона монголами послужило стремление последних вернуться домой, их нежелание воевать за пределами своей территории. Командующий дивизионом пытался ценой головы барона Унгерна заслужить себе лично прощение у красных. План князя впоследствии действительно удался: и сам Сундуй-гун, и его люди после выдачи генерала барона Унгерна были отпущены большевиками обратно в Монголию. Потрясенный предательством барон признается потом на допросе:

Процесс и казнь

Награды

• Орден Святого Георгия 4-й степени (27 декабря 1914 года : «за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400-500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артеллерийским огнем, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»);
• Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «ЗА ХРАБРОСТЬ» (1914 год);
• Орден Святого Станислава 3-й степени (1915 год);
• Орден Святой Анны 3-й степени (сентябрь 1916 год).

Пересмотр дела

25 сентября 1998 года Президиум Новосибирского областного суда отказал в реабилитации барона Унгерна Р.Ф.

Память

Генералу барону Унгерну фон Штернбергу посвящена песня «Вечное небо» группы

Как известно, трагедия Белого дела заключалась в первую очередь в том, что большая часть его руководства не принесла покаяние за клятвопреступление марта 1917 года — измену Государю Императору Николаю II. Не было в полной мере осознано и страшное Екатеринбургское злодеяние. В связи с этим идеология Белого дела продолжала оставаться большей частью непредрешенческой, а то и республиканской. При том, что подавляющая часть офицеров, солдат и казаков, воевавших в рядах Белой армии, оставались по убеждениям монархистами.

Еще летом 1918 года герой Первой мировой войны, генерал от кавалерии Ф. А. Келлер отказался от предложений посланцев А. И. Деникина вступать в Добровольческую армию, заявив, что он убежденный монархист и не согласен с деникинской политической платформой "непредрешенчества" и Учредительного собрания. При этом Келлер прямо заявил: "Пусть подождут, когда настанет время провозгласить Царя, тогда мы все выступим". Такое время наступило, увы, слишком поздно. Тем не менее нельзя не отметить, что монархическая составляющая становилась в Белой армии все сильнее, причем на фоне постоянно ухудшающейся обстановки на фронтах войны с красным Интернационалом. Уже осенью 1918 года генерал Ф. А. Келлер в Киеве начал формировать Северную Псковскую монархическую армию. В своем обращении к солдатам и офицерам генерал заявил:

За Веру, Царя и Отечество мы присягали сложить свои головы, настало время исполнить свой долг… Вспомните и прочтите молитву перед боем — ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя Крестным Знамением и с Божьей помощью вперед за Веру, за Царя и за целую неделимую нашу родину Россию.

Святейший Патриарх Тихон благословил Келлера просфорой и иконой Божьей Матери Державная. Однако вскоре генерал Келлер был убит петлюровцами. Помимо Келлера, убежденными монархистами в рядах Белой армии были генерал-майор М. Г. Дроздовский, генерал М. К. Дитерихс, генерал В. О. Каппель, генерал-лейтенант К. В. Сахаров и другие.

Среди этих военачальников особое место занимает генерал Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг. Это особое место определяется тем, что Унгерна, стопроцентного монархиста, трудно назвать лидером Белого движения. Ненавидя большевизм и ведя с ним непримиримую борьбу, Унгерн никогда не признавал ни власти верховного правителя адмирала А. В. Колчака, ни генерала А. И. Деникина. Воспринимая монархию как Богом данную власть, Унгерн видел ее и в русском Самодержце, и в китайском Богдыхане, и монгольском Великом хане. Его целью было воссоздание трех империй, которые стали бы щитом от богоборческого Запада и пришедшей от него революции. "Мы боремся не с политической партией, — говорил Унгерн, — а с сектой разрушителей современной культуры".

Для Унгерна Колчак и Деникин были такими же порождениями западной цивилизации, как и большевики. Поэтому от любых форм сотрудничества с ними он отказывался. Более того, колчаковцы были потенциальными противниками Унгерна. В случае успешных их действий и захвата Москвы к власти пришли бы республикански настроенные генералы.

Западная и большевистская пропаганда изображала Унгерна полупомешанным садистом. Современные биографы Р. Ф. Унгерна пишут, что плоды фантазий советских историков, а "также стремление выдать желаемое за действительное и показать противников Советской власти в самом неприглядном свете и легло в основу мифов о бароне Унгерне".

Как свидетельствовали уже в эмиграции соратники:

Барон Унгерн являлся исключительным человеком, не знавшим в своей жизни компромиссов, человеком кристальной честности и безумной храбрости. Он искренне болел душой за порабощаемую красным зверем Россию, болезненно воспринимал все, что таило в себе красную муть, и жестоко расправлялся с заподозренными. Будучи сам идеальным офицером, барон Унгерн с особой щепетильностью относился к офицерскому составу, который не миновала общая разруха, и который в некотором числе проявлял инстинкты, совершенно не соответствующие офицерскому званию. Таких людей барон карал с неумолимой строгостью, тогда как солдатской массы его рука касалась очень редко.

Р. Ф. Унгерн происходит из старинного немецко-балтийского (остзейского) графского и баронского рода. Семья баронов Унгерн-Штернбергов принадлежит роду, ведущему происхождение со времен Аттилы, один из Унгернов сражался вместе с Ричардом Львиное Сердце и был убит под стенами Иерусалима. Когда допрашивающий Унгерна большевик спросил издевательским тоном: "Чем отличился ваш род на русской службе?", барон спокойно ответил: "Семьдесят два убитых на войне".

С детства Роман Унгерн хотел быть похожим на своих предков. Он рос скрытным и нелюдимым мальчиком. Некоторое время он обучался в Николаевской ревельской гимназии, но из-за слабого здоровья его выгнали. Тогда родители решили отдать юношу в какое-нибудь военное училище. Роман был определен в Морское училище Петербурга. Но началась русско-японская война, Унгерн бросил учебу и изъявил желание принять участие в боях с японцами. Но опоздал, война завершилась.

После войны 1904-1905 годов Унгерн поступил в Павловское военное училище. Кроме военных дисциплин, которые изучались здесь особенно тщательно, преподавались общеобразовательные: закон Божий, химия, механика, литература, иностранные языки. В 1908 году Унгерн окончил училище подпоручиком. В этом же году он решил перевестись в Забайкальское казачье войско. Просьба его была удовлетворена, и барон был зачислен в 1-й Аргунский полк в казачье сословие в звании хорунжего. Во время службы на Дальнем Востоке Унгерн превратился в выносливого и лихого наездника. Сотник того же полка характеризовал его в аттестации: "Ездит хорошо и лихо, в седле очень вынослив".

По словам людей, знавших Унгерна лично, его отличали необыкновенная настойчивость, жестокость и инстинктивное чутье. В 1911 году хорунжий Унгерн Высочайшим указом был переведен в 1-й Амурский казачий полк, где он возглавил конную разведку. Вскоре старания энергичного офицера были замечены, и на четвертом году службы его произвели в сотники. По воспоминаниям однополчан, барон Унгерн "не был знаком с чувством утомления и мог подолгу обходиться без сна и пищи, как бы забывая о них. Он мог спать вповалку с казаками, питаясь из общего котла". Полковым командиром Унгерна был еще один барон — П. Н. Врангель. Впоследствии, уже в эмиграции, он писал про Унгерна:

Такие типы, созданные для войны и эпохи потрясений, с трудом могли ужиться в обстановке мирной полковой жизни. Худой и изможденный с виду, но железного здоровья и энергии, он живет войной. Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но сплошь и рядом грешит и против внешней дисциплины, и против воинского воспитания — это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида.

В 1913 году Унгерн подал в отставку, покинул армию и отправился в Монголию, объясняя свой поступок желанием поддержать монгольских националистов в борьбе с республиканским Китаем. Вполне возможно, что барон выполнял задание русской разведки. Монголы Унгерну не дали ни солдат, ни оружия; он был зачислен в конвой русского консульства.

Сразу же после начала Первой мировой войны Унгерн-Штернберг немедленно отправился на фронт в составе 34-й Донского казачьего полка, действовавшего на Австрийском фронте в Галиции. На войне барон проявил беспримерную отвагу. Один из сослуживцев Унгерна вспоминал: "Для того чтобы так драться, надо или искать смерти, или точно знать, что ты не умрешь". За время войны барон Унгерн был пять раз ранен, но возвращался в строй. За подвиги, храбрость и отвагу был награжден пятью орденами, в том числе Св. Георгия 4-й степени. До конца войны войсковой старшина (подполковник) Р. Ф. Унгерн фон Штернберг стал кавалером всех российских орденов, которые мог получить офицер подобного звания (включая Георгиевское оружие).

В конце 1916 года, после очередного нарушения воинской дисциплины, Унгерн был удален из полка и отправлен на Кавказ, а затем в Персию, где действовал корпус генерала Н. Н. Баратова. Там барон участвовал в организации добровольческих отрядов из ассирийцев, что снова наводит на мысль о принадлежности Унгерна к разведке. В ее же пользу говорит и то, что Унгерн свободно владел китайским и монгольским языками. Сомнения вызывает и "хулиганский" характер действий Унгерна. Вот, например, что говорилось в его аттестации: "В полку известен как хороший товарищ, любимый офицерами, как начальник, всегда пользовавшийся обожанием своих подчиненных, и как офицер — корректный, честный и выше всяких похвал… В военных действиях получил 5 ранений. В двух случаях, будучи раненым, оставался в строю. В остальных случаях лежал в госпитале, но каждый раз возвращался в полк с незажившими ранами". А генерал В. А. Кислицын утверждал: "Это был честный, бескорыстный человек, неописуемой храбрости офицер и очень интересный собеседник". Как-то эти слова расходятся с образом "хулигана" и "дебошира".

Февральский переворот Унгерн встретил крайне враждебно, тем не менее присягнув, как и большинство офицеров Императорской армии, Временному правительству. В июле 1917 года А. Ф. Керенский дал указание есаулу Г. М. Семенову, будущему атаману, сформировать в Забайкалье добровольческие части из монголов и бурят. Семенов взял с собой в Сибирь Унгерна, который в 1920 году сформировал подчиненную лично себе Азиатскую конную дивизию из русских, монголов, китайцев, бурят и японцев. Унгерн, зная, что многие крестьянские восстания в Сибири выдвигали своим лозунгом "За Царя Михаила", поднял штандарт с вензелем Императора Михаила II, не веря в убийство Великого князя Михаила Александровича большевиками. Также барон собирался вернуть престол монгольскому Богдо-гэгэну (священному правителю), который у него отняли китайцы в 1919 году. Унгерн утверждал:

Сейчас думать о восстановлении царей в Европе немыслимо… Пока возможно только начать восстановление Срединного Царства и народов, соприкасающихся с ним до Каспийского моря, и тогда только начать восстановление Российской монархии. Лично мне ничего не надо. Я рад умереть за восстановление монархии хотя бы и не своего государства, а другого.

Барон Унгерн провозгласил себя наследником Чингисхана. Он оделся в желтый монгольский халат, поверх которого носил русские генеральские погоны, а на груди у него был Георгиевский крест.

Унгерн никогда не признавал власти верховного правителя адмирала А. В. Колчака. Фото: ТАСС

В 1919 году красные разбили войска Колчака, в октябре 1920 года потерпел поражение атаман Семенов, и Унгерн со своей дивизией (1045 всадников, 6 орудий и 20 пулеметов) ушел в Монголию, где хозяйничали китайские революционеры (гоминьдановцы), которые в ту пору были союзниками большевиков, щедро снабжавших их военными советниками. Повсюду в Монголии китайские солдаты грабили русские и бурятские поселения. Китайцы отстранили от власти и арестовали духовного и светского повелителя Монголии Богдо-гэгэна Джабдзавандамбу (Джебцзундамбу) Хутухту. Арестовав монгольского "живого бога", китайские генералы хотели лишний раз продемонстрировать всю безраздельность своей власти над Монголией. 350 вооруженных до зубов китайцев охраняли Богдо-гэгэна, находившегося с супругой под арестом в своем Зеленом дворце.

Унгерн задумал освободить столицу Монголии Ургу и пленного Богдо-гэгэна. В то время в Урге находилось до 15 000 (по некоторым сведениям, даже до 18 000) китайских солдат, вооруженных до зубов, при 40 артиллерийских орудиях и более чем 100 пулеметах. В рядах наступавших на Ургу передовых частей барона Унгерна насчитывалось всего девять конных сотен при четырех орудиях и десяти пулеметах.

Штурм Урги начался 30 октября и продолжался до 4 ноября. Не сумев преодолеть отчаянного сопротивления китайцев, части барона остановились в 4 верстах от Урги. Унгерн организовал умелую агитацию среди монголов с целью убедить их подняться на борьбу за освобождение Богдо-гэгэна.

Генерал-лейтенант Михаил Дитерихс

Среди бела дня барон Унгерн в своем обычном монгольском одеянии — красно-вишневом халате с золотыми генеральскими погонами и орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия на груди, в белой папахе, с ташуром в руке, не обнажая шашки, беспрепятственно въехал в занятую китайцами Ургу. Он заехал во дворец Чен-И главного китайского чиновника в Урге, а затем, проехав через консульский городок, преспокойно вернулся в свой стан. Проезжая на обратном пути мимо ургинской тюрьмы, барон заметил китайского часового, уснувшего на посту. Возмущенный столь вопиющим нарушением дисциплины, Унгерн отхлестал заснувшего часового. Проснувшемуся и насмерть перепуганному солдату Унгерн по-китайски "довел до ума", что часовому на посту спать запрещено и что он, барон Унгерн, лично наказал его за проступок. После этого он спокойно поехал дальше.

Этот "необъявленный визит" барона Унгерна в змеиное гнездо произвел в осажденной Урге колоссальную сенсацию среди населения, а китайских оккупантов поверг в страх и уныние. Суеверные китайцы не сомневались, что за дерзким бароном стоят и помогают ему какие-то могущественные и сверхъестественные силы.

В конце января 1921 года Унгерн осуществил освобождение из плена Богдо-гэгэна. 60 тибетцев из казачьей сотни Унгерна перебили китайскую охрану, взяли на руки Богдо-гэгэна (он был слеп), его жену и бежали с ними на священную гору Богдо-Ула, а оттуда — в монастырь Маньчжушри. Дерзкий увоз Богдо-гэгэна с женой у них "из-под носа" окончательно привел китайских солдат в состояние паники. Призывы Унгерна к борьбе за независимость Монголии и изгнание "красных китайцев" были поддержаны широчайшими слоями монгольского общества. В войско барона валом повалили монгольские скотоводы-араты, настрадавшиеся в кабале у китайских ростовщиков. 3 февраля 1921 года барон Унгерн отобрал специальный Ударный отряд из забайкальских казаков, башкир и татар и лично повел его в наступление на предместье Урги. Ударный отряд, как таран, сокрушил сторожевые посты "красных китайцев" и очистил от них предместье города. Деморализованные "гамины" поспешно бросились отступать на север. Отступая к советской границе, китайская солдатня вырезала сотни русских, в том числе женщин и детей. Искусным маневром барону Унгерну, имевшему всего 66 сотен, т. е. около 5 000 штыков и сабель, удалось взять "в клещи" многократно превосходивших его численностью китайцев. Столица Монголии была освобождена.

Советские историки любили живописать ужасы расправ Унгерна над "мирным" населением Урги. Они действительно имели место и оправданий им нет. Однако, во-первых, как говорится, "чья бы корова мычала", а во-вторых, надо учитывать, чем эти расправы были вызваны.

Урга управлялась красной управой, во главе которой стояли русские и еврейские коммунисты: священник Парников — председатель и некто Шейнеман — его заместитель. По инициативе управы русские офицеры, их жены и дети, проживавшие в Урге, были заключены в тюрьму, где содержались в нечеловеческих условиях. Особенно страдали женщины и ни в чем не повинные дети. Один ребенок застыл от стужи и голода, и тюремная стража выбросила закоченевший детский трупик за тюрьму. Мертвого ребенка изгрызли собаки. Китайские заставы ловили бегущих из Урянхайского края от красных русских офицеров и конвоировали их в Ургу, где красная управа помещала их в тюрьму.

Узнав об этом после освобождения Урги, Унгерн приказал присутствовавшим старшим офицерам:

Я не делю людей по национальностям. Все — люди, но здесь я поступлю по-другому. Если еврей жестоко и трусливо, как подлая гиена, издевается над беззащитными русскими офицерами, их женами и детьми, я приказываю: при взятии Урги все евреи должны быть уничтожены, вырезаны. Кровь за кровь!

В результате были убиты не только евреи, входившие в красную управу, но и ни в чем не повинные мирные жители — в основном торговцы и их семьи. Справедливости ради, следует добавить, что число убитых евреев не превысило 50 человек.

В Урге Унгерн отдал следующие приказы: "За мародерство и насилие над жителями — смертная казнь. Всем мужчинам явиться на городскую площадь 8 февраля в 12 часов дня. Не исполнившие этого будут повешены".

Унгерну достались колоссальные трофеи, в том числе артиллерия, винтовки, пулеметы, миллионы патронов, лошадей и более 200 верблюдов, навьюченных добычей. Его войска стояли всего в 600 верстах от Пекина. Китайцы были в панике. Но Унгерн пока что не собирался переходить границу. Поход на Пекин с целью восстановления престола свергнутой династии Цин планировался им, но на более позднее время, уже после создания панмонгольской державы.

Барон Унгерн принял монгольское подданство, но он никогда не принимал буддизма, вопреки многочисленным легендам и слухам на этот счет! Доказательством этому, помимо всего прочего, служит женитьба Унгерна на цинской принцессе, которая перед свадьбой приняла равославие с именем Мария Павловна. Венчание состоялось в Харбине по православному обряду. На штандарте Унгерна было изображение Спасителя, надпись: "С нами Бог" и императорский вензель Михаила II. В благодарность за освобождение Урги Богдо-гэгэн присвоил Унгерну звание хана и княжеский титул дархан-цин-вана.

Под началом барона насчитывалось 10 550 солдат и офицеров, 21 артиллерийское орудие и 37 пулеметов. Тем временем на севере к границам Монголии подошла 5-я Красная армия. Генерал-лейтенант Унгерн решил нанести по ней превентивный удар и 21 мая 1921 года издал свой знаменитый приказ №15. В нем говорилось: "Пришли большевики, носители идеи уничтожения самобытных культур народных, и дело разрушения было доведено до конца. Россию надо строить заново, по частям. Но в народе мы видим разочарование, недоверие к людям. Ему нужны имена, имена всем известные, дорогие и чтимые. Такое имя лишь одно — законный хозяин Земли Русской ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ".

1 августа 1921 года барон Унгерн одержал победу у Гусиноозерского дацана, взяв в плен 300 красноармейцев, 2 орудия, 6 пулеметов, 500 винтовок и обоз. Наступление белых вызвало большую обеспокоенность большевистских властей так называемой Дальневосточной республики. Обширные территории вокруг Верхнеудинска объявили на осадном положении, была проведена перегруппировка войск, прибывали подкрепления. Надежды Унгерна на всеобщее восстание не оправдались. Барон решил отступить в Монголию. Но монголы не хотели больше воевать, вся их "благодарность" быстро рассеялась. Утром 20 августа они связали Унгерна и повезли к белым. Однако вскоре на них наткнулась разведгруппа красных. Барон фон Унгерн попал в плен. Так же, как и судьба А. В. Колчака, участь барона была предрешена еще до начала суда телеграммой Ленина:

Советую обратить на это дело побольше внимания, добиться проверки солидности обвинения, и если доказанность полнейшая, в чем, по-видимому, нельзя сомневаться, то устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять.

15 сентября 1921 года в Новониколаевске состоялся показательный процесс над Унгерном. Главным обвинителем на процессе был назначен Е. М. Губельман (Ярославский), будущий глава "Союза воинствующих безбожников", один из главных гонителей Церкви. Все дело заняло 5 часов 20 минут. Унгерну предъявили обвинение по трем пунктам: действия в интересах Японии; вооруженная борьба против советской власти с целью реставрации династии Романовых; террор и зверства. В тот же день барон Роман Федорович Унгерн фон Штернберг был расстрелян.

Спустя годы стала гулять легенда о "проклятии Унгерна": якобы многие, кто имел отношение к его аресту, к суду, к допросам и его казни, погибли либо в годы гражданской войны, либо в ходе сталинских репрессий.

(При написании статьи использовались материалы Интернета).

Напомним, что о начале съемок фильма монгольский режиссер и продюсер фильма Баяра Банзрагч объявил в сентябре прошлого года, о чем АРД.

Монгольский кинорежиссер-документалист и продюсер фильма об Унгерне - Байра Банзрагч.

Фильм документальный, с элементами художественной реконструкции. В его создании участвовали ученые разных стран, включая Монголию, Польшу, Финляндию и Россию. Он повествует об одном из самых загадочных и легендарных персонажей того времени, сыгравшем видную роль в истории Монголии - Романе Федоровиче Унгерне фон Штернберге.

Он происходил из старинного остзейского баронского рода, восходящего корнями к крестоносцам. Родился 29 декабря 1885 года в австрийском городе Грац. 15 сентября 1921 года один из самых ярких и легендарных деятелей Гражданской войны был расстрелян в Советской России. К тому времени Унгерн обрел «звание» не только Черного Барона у большевиков - в Монголии его называли Белый Рыцарь Тибета и даже воплощением Бога войны.

Роман Федорович Унгерн фон Штернеберг - Черный, он же Кровавый Барон, он же Белый Рыцарь Тибета, он же - Бог Войны...

О загадках Унгерна фон Штернберга, развенчивая мифы, рассказывает и новый монгольский фильм. Копия фильма “Зөвхөн намайг үхсэний дараа”/“Только после моей смерти” на монгольском языке уже есть в интернете. Мы предлагаем вам познакомиться с ним и частичный перевод, дающий общее представление того, о чем там говорится.

Смотрите:

В начальных его кадрах монгольский старик гадает на бараньей лопатке и говорит об «ангеле смерти» рядом с неким «высоком человеке в желтом дээле, с рыжими волосами и бледным лицом».

Польский писатель и ученый Витольд Михайловский комментирует сведения из книги Ф.А.Оссендовского «Люди, боги, звери», немалая часть которой посвящена именно Унгерну, и предъявляет новые документы.

Оссендовский - поляк. Этот дневник который я держу - его вспомнинания. Я получил его у последней любовницы Оссендовского. Отношения Унгерна и Оссендовского были очень близким. Оссендовски был советником адмирала Колчака, после разгрома которого через Красноярск и Туву, современный Хубсугул аймак Монголии пришел в Вангийн Хурээ и встретился с бароном Унгерном. Они были рядом в течение 9 дней.

Попав в Монголию, профессор Оссендовски оказался в гуще событий национально-освободительного движения и гражданской войны 1921 г. Здесь он познакомился с монгольскими ламами и князьями, командирами белых отрядов, даже вошел в доверие к барону Р. Ф. фон Унгерн-Штернбергу, освобождавшему Автономную Монголию от китайских оккупантов.

Об отношениях этих двоих деятелей в фильме и рассказывает Михайловский.

Экспертом «по Унгерну» в этой документальной картине выступает также историк и профессор Монгольской научной академии О.Батсайхан. Он подробно рассказывает о некоторых деталях истории барона.

По мнению барона Унгерна, революция - это сатанинская сила, и против всего святого, против человечества. Он считал, что революция принесет распад. Он ненавидел коммунизм и коммунистов, которые принесли столько горя его семье, говорит О.Батсайхан.

Он хотел создать Евроазиатскую империю, как Чингисхан…Хурээ встретил белых как освободителей. В верховья реки Керулен в аймаке Сэцэн-хана в восточной Монголии Унгерн получил моральную и материальную поддержку всех слоёв монгольского населения. Материальное положение дивизии улучшалось.

В дивизии барона царила жесткая дисциплина — вплоть до жестоких казней после пыток мародёров, дезертиров и воров. Дивизия пополнялась за счёт отдельных групп белых, проникавших из Забайкалья. Монгольские князья, в том числе Г. Лувсанцэвээн, организовали мобилизацию монголов.

Теократический монарх Монголии, Богдо-гэгэн VIII, находившийся под китайским арестом, тайно прислал Унгерну своё благословение на изгнание китайцев из страны. По воспоминаниям М. Г. Торновского, ко времени решающего штурма Урги численность Азиатской дивизии составляла 1460 человек, численность китайского гарнизона — 7 тысяч человек.

22 февраля 1921 года в Хурээ состоялась торжественная церемония повторного возведения Богдо-гэгэна VIII на трон великого хана Монголии. За заслуги перед Монголией Унгерн был пожалован титулом дархан-хошой-чин-вана в степени хана; многие подчинённые барона получили титулы монгольских князей.

Унгерн не вмешивался в собственно монгольские дела, хотя и помогал монгольской власти. В этот период, несмотря на фактическую изоляцию, в стране был осуществлён ряд прогрессивных мер: открыта военная школа в Хурээ, национальный банк, улучшено здравоохранение, административная система, промышленность, связь, сельское хозяйство, торговля, - рассказывает затем Витольд Михайловски.

Рассказывает Юрген фон Унгерн Штернберг, профессор исторической кафедерии Университета города в Базеле (Швейцария), 2011г.

Наша семья впервые на сцене истории появилась в 13 веке. С 1710 года балтийские страны принадлежат России. Многие из фамилии Унгерн фон Штернберг стали жить в России. Наследница царя Швеции Адольфа Христофера, царица Кристана, официально изменила фамилию, с 1653 года стала называть себя Унгерн фон Штернберг.

Мой прадед и Барон Унгерн - двоюродные братья. Мой прадед немного страше Романа, но они выросли вместе, были близкими. Я с 1980 года стал изучать историю Романа. Все истории о нем были клеветой. Возможно, его враги намеренно сочинили такие истории, чтобы унизить его честь. А я знаю, что он освободил Монголию от китайцев, и был важной персоной в истории Монголии.

Русский ученый, доктор наук и профессор РАН, С.Л. Кузьмин комментирует:

Красные говорили, что монголы все боролись с Бароном Унгерном. Но это неправда. Простые монголы знали, что Унгерн выгнал китайцев из Монголии. Даже Богдо Гэгэн дал тайный указ помогать солдатам Унгерна. Монголы обеспечили его дивизию снабжением и едой. Информировали его о движениях красных.

Романа Унгерна фон Штернберга напугали предсказания монгольского зурхайчи о числе 130. Тогда он почти поверил, что до конца его жизни остались 130 дней. Спустя ровно 131 день, после того как барон впервые услышал предсказание монгольского ламы, он был арестован красными и 15 сентября 1921 года расстрелян в Новониколаевске (ныне Новосибирск). Там состоялся и показательный процесс над Унгерном.

В газете «Советская Сибирь» была опубликована стенограмма из зала суда. Главным обвинителем на процессе был назначен Е. М. Ярославский. Всё дело заняло 5 часов 20 минут. Унгерну предъявили обвинение по трём пунктам: во-первых, действия в интересах Японии, что выразилось в планах создания «центральноазиатского государства»; во-вторых, вооружённая борьба против советской власти с целью реставрации династии Романовых; в-третьих, террор и зверства.

Барон Унгерн во время всего суда и следствия держал себя с большим достоинством и подчёркивал своё отрицательное отношение к большевизму и советской власти.

Харизматическая личность Унгерна после смерти обросла легендами. По мемуарам некоторых европейцев, монголы считали Унгерна "богом войны".

В Монголии он считается покровителем монастырей столицы, освобождённой Унгерном от китайцев; в народной традиции монгольских народов он иногда трактовался как "бог войны".

Обо всем этом и рассказывает монгольский фильм “Зөвхөн намайг үхсэний дараа”, призванный еще раз и сколь возможно объективно изучить историю этой легендарной личности.

Заметим, что в художественной реконструкции событий почти вековой давности участвовали российские и монгольские актеры. В роли Барона Унгерна - Степан Догадин. Оссендовски - Дмитрий Акимов, Сипайло - Андрей Винокуров, предсказатель-ямщик - Заслуженный артист Монголии, Дагийранз, Богд-Гэгэн - Заслуженный артист Монголии, Ё.Цог, Весеволовский - Л.Буян-Оргил, Министр обороный, князь Доржцэрэн - передовой работник культуры М.Дорждагва, Первый министр финанс Лувсанцэрэн - передовой работник культуры Дашдондог, первый министр юстиции, бэйс Чимиддорж - Д.Дарьсүхбаатар, первый министр иностраных дел Шанзодба - С.Дамдин, Зурхайч лама - передовой работник культуры Ш.Доржсамба, торгут лама - Ч.Бямбадорж, ширээт лама - Б.Сандуйжав, цыганка - Д.Долгорсүрэн, офицеры - Б.Гарамханд, Л.Отгонбат, Л.Буян-Оргил, монголки - Д.Оюунбилэг, С.Доржпагма, русские женщины - Елена и Екатрина, шофер Барона - Одгэрэл, адьютант - Б.Сергей.

Виталий Вигилянский "Барон Унгерн. Территория ненависти". 1992

Полное имя - Роберт-Николай-Максимилиан (Роман Фёдорович) Унгерн фон Штернберг (нем. Nikolai Robert Max Baron von Ungern-Sternberg). 17 (29) декабря 1885, Грац - 15 сентября 1921, Новониколаевск).

Барон Унгерн происходил из старинного немецко-балтийского (остзейского) графского и баронского рода, включённого в дворянские матрикулы всех трёх российских прибалтийских губерний. Род происходит от некоего Ганса Унгерна, бывшего в 1269 г. вассалом рижского архиепископа.
Отец - Теодор-Леонгард-Рудольф. Мать - Софи-Шарлотта фон Вимпфен, немка, уроженка Штутгарта. Родители Унгерна много путешествовали по Европе, и поэтому мальчик родился у них в Австрии.
Барон вырос в Ревеле у своего отчима барона Оскара Фёдоровича фон Гойнинген-Гюне (Oscar von Hoyningen-Huene) и недолго посещал Николаевскую гимназию Ревеля (ныне Таллин, Эстония), откуда был исключён «из-за плохого прилежания и многочисленных школьных проступков». В 1896 году по решению матери был отдан в Петербургский морской кадетский корпус, при поступлении в который барон поменял имя на русское и стал Романом Фёдоровичем. За год до окончания корпуса во время Русско-японской войны Унгерн оставил учёбу и отправился на фронт вольноопределяющимся 1-го разряда в 91-й Двинский пехотный полк, но полк прибыл на театр военных действий в Маньчжурию уже после окончания войны. За участие в походе против Японии барон был награждён светло-бронзовой медалью и в ноябре 1905 года произведён в ефрейторы. В 1906 году поступил и в 1908 году окончил Павловское военное училище по 2-му разряду.

В августе 1920 года Азиатская дивизия барона Унгерна покинула Даурию с целью нанесения внезапного удара в тыл наступающим красным, однако в итоге ушла в Монголию для штурма Ургу - столицы Внешней Монголии (ныне - город Улан-Батор), занятой китайскими республиканскими войсками. Существует версия, что дивизия Унгерна в этом движении должна была стать авангардом, вслед за которым по плану позднее должен был последовать и сам Семёнов. Однако, анализируя все имеющиеся версии о цели этого похода, современный историк В. Ж. Цветков приходит к выводу о том, что наиболее соответствующей действительности является версия, изложенная самим бароном в красном плену о том, что поход планировался как глубокий рейд в тыл советским войскам, ведшим наступление на Читу. Для этого планировался переход через Яблоновый хребет с последующим ударом на Троицкосавск и, возможно, Верхенудинск (столицу Дальневосточной республики). Действительно, в августе Япония начала вывод своих войск из Читы и Сретенска (по Гонготскому соглашению от 17 июля), и стремительный удар конной дивизии барона Унгерна был бы весьма чувствительным для красных, заставив считаться с «семёновцами». По понятным соображениям детали этого плана держались в секрете, для чего понадобилась дезинформация не только об «исчезнувшей дивизии», но даже и о «самоуправстве» барона. Как пишет историк, барону пришлось уже в ходе похода менять направление удара: в октябре 1920 года войска Семёнова отступили, и поэтому рейд барона Унгерна в тыл красным стал бессмысленным.

Унгерна и его дивизию в Урге с надеждой ждали многие: для монголов он был провозвестником возрождения независимости, русским же колонистам он нёс освобождение от «китайского ига».
Первый штурм был рассчитан исключительно на внезапность и психологическую неподготовленность китайцев к войне с русскими. Операция по взятию Урги началась 26 октября 1920 года и окончилась неудачей - среди китайцев нашлось несколько решительных военачальников, сумевших удержать части от бегства, после чего проявилось китайское преимущество в огневой мощи… Бои длились до 7 ноября, причём во время второго штурма унгерновцы были очень близки к успеху, но положение китайцев спасла храбрость одного из их офицеров, сумевшего увлечь отступавших китайцев в контратаку. Унгерн потерял около ста человек убитыми и был вынужден отступить к реке Керулен, где барон суровыми мерами принялся восстанавливать пошатнувшуюся после поражения дисциплину:"…перед строем был заживо сожжён прапорщик Чернов и полностью истреблена посланными в погоню чахарами дезертировавшая Офицерская сотня."

В декабре 1920 года Унгерн вновь подошёл к Урге, пополнив свои силы сотней тибетцев под командованием хорунжего Тубанова. На этот раз барон, наконец, прислушался к советам других старших начальников Азиатской дивизии, в том числе прибывшего от Семёнова опытного кадрового офицера полковника Ивановского, и план третьего штурма впервые разрабатывали единственным в истории отряда совещанием командиров отдельных частей.

Войска Унгерна пополнились присоединившимися к нему монгольскими и бурятскими отрядами, и когда в январе 1921 года были разбиты два китайских полка на подступах к Урге - это открыло барону путь к вожделенной столице. Войска Унгерна перед третьим штурмом определялись численностью собственно Азиатской дивизии - 1460 человек (по Торновскому). Китайский же гарнизон (по Волкову) насчитывал 10 тыс. бойцов.

В руках у китайцев на положении заложника находился духовный и светский правитель Внешней Монголии - Богдо-гэгэн. Унгерн, вдохновлённый на дерзкий шаг монгольскими князьями, желавшими восстановить монархию в стране и положить конец усобицам, направил на спасение арестованного отряд особого назначения, который и выкрал пленника из города, занятого десятитысячным войском противника. Эта виртуозная спецоперация окончательно убедила командование китайского гарнизона в колоссальной силе «русских белых», мстивших, как казалось, за вероломное вторжение китайцев в Ургу год назад. После этого Азиатской дивизией был осуществлён штурм, закончившийся взятием Урги 3 февраля 1921 года, в успехе которой очень важную роль, как пишет В. Ж. Цветков, сыграла «психологическая подготовка».

И. И. Серебренников следующим образом оценивает личную роль барона Унгерна при взятии Урги: «Знавшие барона Унгерна отмечали его большую личную храбрость и неустрашимость. Он не побоялся, например, побывать в осаждённой Урге, где китайцы дорого бы заплатили за его голову. Произошло это следующим образом. В один из ярких, солнечных зимних дней барон, одетый в свое обычное монгольское одеяние - в красно-вишневый халат, в белой папахе, с ташуром в руках, просто въехал в Ургу по главной дороге, средним аллюром. Он побывал во дворце главного китайского сановника в Урге, Чен-И, затем мимо консульского городка вернулся в свой стан. На обратном пути, проезжая мимо тюрьмы, он заметил, что китайский часовой здесь мирно спал на своем посту. Это нарушение дисциплины возмутило барона. Он слез с коня и наградил спавшего часового несколькими ударами плети. Проснувшемуся и страшно испуганному солдату Унгерн пояснил по-китайски, что часовому на карауле спать нельзя и что он, барон Унгерн, наказал его за это. Затем он сел снова на лошадь и спокойно поехал дальше. Это появление барона Унгерна в Урге произвело колоссальную сенсацию среди населения города, а китайских солдат повергло в страх и уныние, внушив им уверенность, что за бароном стоят и помогают ему какие-то сверхъестественные силы…»
Урга встретила Азиатскую дивизию и Унгерна как освободителей. Однако сначала город был отдан на разграбление войскам, после чего барон жестко пресёк в городе на корню все грабежи и насилия китайцев над монголами. Барон принял участие в торжественной коронации Богдо-гэгэна в феврале 1921 года. За заслуги перед правителем Унгерн был пожалован титулом «цин-вана» (сиятельный князь) и хана (обычно доступный только чингизидам по крови) со словами «Возродивший государство великий батор, командующий». Многие подчинённые барона получили посты монгольских чиновников.
Унгерн начал обустройство города и местной монгольской власти (премьером марионеточного правительства был назначен «революционер со стажем» Дамдинбазар) и проявил себя как жестокий деспотичный властитель, начав своё правление с резни, направленной против китайского и еврейского населения монгольской столицы, а также лиц, заподозренных в «левых» настроениях. Имевший место в Урге еврейский погром вылился в поголовное истребление евреев. Барон мотивировал свой поступок тем, что не мог смотреть, как еврей (заместитель председателя управы красной администрации некто Шнейман) издевается над русскими офицерами и их семьями, содержащимися в местной тюрьме. Несмотря на это, барон осуществил ряд прогрессивных мер: открыл военную школу в Урге, укрепил монгольскую экономику (открыл Национальный банк), улучшил здравоохранение.

Комендантом Урги стал начальник контрразведки Азиатской дивизии подполковник Леонид Сипайло(в), сосредоточивший в своих руках всю полноту гражданской власти в городе. Этот человек, отличавшийся патологической жестокостью, вызывал всеобщую ненависть в дивизии, за что был прозван «Макаркой-душегубом».

Вообще репрессивные меры, практиковавшиеся унгерновской контрразведкой в Урге против любого, заподозренного в большевизме, ничем не отличались в лучшую сторону от зверских методов работы самих большевистских ЧК на территории России во время всей Гражданской войны. У барона Унгерна с большевиками вообще было довольно много общего: та же нелюбовь к богатым, то же презрение к частной собственности и та же ставка на беспощадный террор.

Понимая, что в Монголии мало кто считает его желанным гостем и что руководство страны постоянно оглядывается в сторону большевиков (в 1921 году уже было понятно, что Белое дело в России проиграно и что Урге надо начинать строить отношения с большевистской Россией), барон Унгерн пытался завязать связи с китайскими генералами-монархистами, дабы с помощью их войск реставрировать династию Цин.

Б. В. Соколов полагает, что у барона не было достойной альтернативы походу в Россию. Историк пишет, что вопреки ожиданиям Унгерна китайцы не спешили ни реставрировать династию, ни реализовывать план Унгерна - и барону не осталось другого выхода (разве что ещё был вариант уйти в Маньчжурию и там разоружиться - это спасло бы многие тысячи жизней, но было бы капитуляцией), кроме как двинуться в советское Забайкалье, ибо монголы, в свою очередь, видя, что Унгерн уже не собирается более воевать с Китаем, уже начали менять своё отношение к Азиатской дивизии. К скорейшему уходу из Монголии барона Унгерна подталкивало и предстоящее в весьма скором времени окончание захваченных им в Урге запасов.

По мнению же В. Ж. Цветкова, барон Унгерн был уверен в успехе операции и рассчитывал на синхронные мощные антисоветские восстания на занятых большевиками территориях. Унгерн знал о восстаниях в Кронштадте, Западной Сибири и Тамбовщине и имел проверенную информацию о готовящихся восстаниях против советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке, что подтверждается словами из изданного накануне Северного похода Приказа № 15: "Сомнений нет в успехе, так как он основан на строго продуманном и широком политическом плане".

Да и факт отрицания бароном на допросе в красном плену наличия осведомителей в тылу большевиков отнюдь не доказывает их реальное отсутствие.

Непосредственно перед походом Унгерн предпринял попытку связаться с белым Приморьем. Он писал генералу В. М. Молчанову, однако тот не ответил барону.

21 мая 1921 года генерал-лейтенант Унгерн издал приказ № 15 «русским отрядам на территории Советской Сибири», которым объявил о начале похода на советскую территорию. Писал приказ известный польско-русский журналист и писатель Фердинанд Оссендовский. В приказе говорилось: «…в народе мы видим разочарование, недоверие к людям. Ему нужны имена, имена всем известные, дорогие и чтимые. Такое имя лишь одно - законный хозяин Земли Русской Император Всероссийский Михаил Александрович… В борьбе с преступными разрушителями и осквернителями России помнить, что по мере совершенного упадка нравов в России и полного душевного и телесного разврата нельзя руководствоваться старой оценкой. Мера наказания может быть лишь одна - смертная казнь разных степеней. Старые основы правосудия изменились. Нет «правды и милости». Теперь должны существовать «правда и безжалостная суровость». Зло, пришедшее на землю, чтобы уничтожить Божественное начало в душе человеческой, должно быть вырвано с корнем…»

Цель похода барона Унгерна в Советскую Россию лежала в контексте возрождения империи Чингисхана: Россия должна была единодушно восстать, а Срединная империя должна была ей помочь изжить революцию.

Действительность поразила барона несоответствием его ожиданиям: вместо сотен белоповстанцев - его силы пополнились на территории России в лучшем случае десятками, в основном из мобилизованных и пленных: ко времени вторжения Азиатской дивизии в Россию большевики уже дали немного вздохнуть крестьянству - была отменена продразвёрстка, заменённая твёрдым продналогом, и началась НЭП, значительно приглушившая недовольство крестьян. А одно из самых крупных крестьянских восстаний - Тамбовское - было уже подавлено большевиками. В результате массовой поддержки Унгерну получить не удалось, что и послужило основной причиной неудачи Северного похода Азиатской дивизии. Да и сами монголы, готовые воевать с бароном Унгерном против китайцев, совершенно не были заинтересованы в походе против Советской России. Немаловажным фактором, сказавшимся на результате последнего похода Унгерна, стало и то, что теперь вместо дезорганизованных красных партизан Унгерну пришлось сражаться с многочисленными, хорошо вооружёнными войсками ДВР и 5-й советской армии - на фоне отсутствия ожидавшихся пополнений, подавляющий численный перевес красных войск, задействованных против наступавшей Азиатской дивизии, это обстоятельство серьёзно осложняло задачу барона.

Барон Р. Ф. Унгерн в сопровождении П. Е. Щетинкина

Выступая в поход на север, барон Унгерн направил к атаману Семёнову полковника Ивановского с просьбой открыть второй фронт и поддержать наступление Азиатской дивизии, однако бывшие колчаковские командиры отказались подчиниться Семёнову, хотя это выступление и значительно повышало шансы на занятие белыми частями части Дальнего Востока. В Урге был оставлен подполковник Сипайлов с комендантской командой и небольшим контингентом Монгольского военного училища, а непосредственно перед городом был выставлен заслон в составе 300 всадников бурятского дивизиона с приданой ему русской пулемётной командой.

Унгерн планировал своим ударом перерезать Транссиб, взорвав тоннели на самом уязвимом прибайкальском участке магистрали. Реализация этого плана могла привести к прекращению сообщения Дальнего Востока с остальной большевистской Россией и существенно бы облегчила положение белых частей в Приморье.

В конце мая 1921 года Азиатская дивизия направилась к границе Советской России. Перед походом барон Унгерн собрал наибольшие силы, какими он когда-либо располагал.
1-й и 4-й конные полки есаулов Парыгина и Макова, две артиллерийские батареи, пулемётная команда, 1-й Монгольский, Отдельный Тибетский, Китайский, Чахарский дивизионы составляли 1-ю бригаду под командованием непосредственно генерала барона Унгерна численностью 2100 бойцов при 8 орудиях и 20 пулеметах. Бригада наносила удар на Троицкосавск, Селенгинск и Верхнеудинск.
2-я бригада под командованием генерал-майора Б. П. Резухина состояла из 2-го и 3-го конных полков под командованием полковника Хоботова и сотника Янкова, артиллерийской батареи, пулемётной команды, 2-го монгольского дивизиона и японской роты. Численность бригады - 1510 бойцов. В распоряжении 2-й бригады находились 4 орудия и 10 пулемётов. Бригаде ставилась задача перейти границу в районе станицы Цежинской и, действуя на левом берегу Селенги, идти на Мысовск и Татаурово по красным тылам, взрывая по пути мосты и тоннели.

В подчинении барона также находились три партизанских отряда:
- отряд под командованием полковника Казангранди - в составе 510 бойцов, 2 орудий, 4 пулемётов;
- отряд под командованием атамана Енисейского казачьего войска есаула Казанцева - 340 бойцов при 4 пулемётах;
- отряд под командованием есаула Кайгородова в составе 500 бойцов при 4 пулемётах.

Присоединение названных отрядов к основным силам Азиатской дивизии позволило бы нивелировать численное превосходство красных, выставивших против барона Унгерна на главном направлении более 10 000 штыков. Однако этого не произошло, и барон атаковал количественно превосходящего его войска противника.

Поход начался с некоторого успеха: 2-й бригаде генерала Резухина удалось разбить несколько большевистских отрядов, но одновременно 1-я бригада под командованием самого барона Унгерна была разбита, утратила свой обоз и почти всю артиллерию. За эту победу над бригадой Унгерна тяжело раненый в бою командующий 35-м красным кавалерийским полком К. К. Рокоссовский (будущий маршал СССР) был награждён орденом Красного Знамени. Положение Азиатской дивизии усугублялось ещё и тем фактом, что Унгерн, веривший в предсказания лам, не стал из-за негативного результата гадания вовремя штурмовать Троицкосавск, занятый тогда ещё слабым красным гарнизоном всего в 400 штыков. Впоследствии в момент начала штурма гарнизон большевиков составлял уже почти 2000 человек.
Тем не менее, барону Унгерну удалось увести свои войска из-под Троицкосавска - красные не решились преследовать 1-ю бригаду, опасаясь подхода 2-й бригады Резухина. Потери бригады барона составили около 440 человек.

В это время советские войска предприняли в свою очередь поход на Ургу и, легко сбив заслоны Унгерна близ города, 6 июля 1921 года вошли в столицу Монголии без боя - барон недооценил силы красных, которых хватило и для отражения вторжения Азиатской дивизии в Сибирь, и для одновременной отправки войск в Монголию.

Барон Унгерн - за Веру, Царя и Отечество! Картина Дмитрия Шмарина

Унгерн, дав небольшой отдых своей бригаде на реке Иро, повел её на соединение с Резухиным, бригада которого, в отличие от войск Унгерна, не только не понесла потерь, но даже пополнилась пленными красноармейцами. Соединение бригад произошло 8 июля 1921 года на берегах Селенги. А 18 июля Азиатская дивизия уже двинулась в свой новый и последний поход - на Мысовск и Верхнеудинск, взяв которые барон получил бы возможность выполнить-таки одну из своих главных задач - перерезать Транссиб.

Силы Азиатской дивизии к моменту выступления во 2-й поход составляли 3250 бойцов при 6 орудиях и 36 пулемётах.

1 августа 1921 года барон Унгерн одержал крупную победу у Гусиноозёрского дацана, взяв в плен 300 красноармейцев (треть из которых Унгерн расстрелял в случайном порядке, определяя «по глазам», кто из них сочувствует большевикам), 2 орудия, 6 пулемётов и 500 винтовок, однако во время боя при Новодмитриевке 4 августа первоначальный успех унгерновцев был сведён на нет подошедшим к красным отрядом броневиков, с которым не смогла справиться артиллерия Азиатской дивизии. В Новодмитриевке по личному приказу Унгерна были расстреляны 2 семьи - 9 человек, включая детей, «чтобы не оставлять хвостов» (из личных показаний Унгерна в плену).

Последний бой Азиатской дивизии имел место 12 августа 1921 года у станицы Атаман-Никольской, когда большевикам были нанесены значительные потери артиллерией и пулемётными частями барона Унгерна - из 2000 человек отряда красных ушло тогда не более 600 человек.

После этого барон решил отступить обратно в Монголию, чтобы впоследствии с новыми силами атаковать Урянхайский край.

М. Г. Торновский, подводя итоги июльско-августовских боёв, пишет: «Потери Азиатской дивизии с 20 июля по 14 августа (…) весьма незначительны сравнительно с потерями красных. (…) Потери Азиатской конной дивизии нужно считать примерно такими: убитыми 200 человек, бежавшими 120 человек (в основном бурятов, так как дивизия проходила через районы, населённые именно бурятами), а всего 320 человек + 50 тяжело раненых. Но за это время дивизия получила пополнение из красноармейцев 100-120 человек. Следовательно, дивизия в своем составе почти не уменьшилась и была в полной мере боеспособной. Но горе было в том, что моральный дух в ней был убит, оставалось мало патрон, ещё меньше артиллерийских снарядов и почти не оставалось перевязочных материалов.

Азиатская конная дивизия нанесла красным весьма чувствительные потери. Подсчитывая на память, во всех вместе взятых боях она потеряли убитыми не меньше 2000-2500 человек, а сколько ранеными - «Ты, Господи, ведаешь». Особенно тяжёлые потери красные понесли на реке Хайке и у Гусиноозёрского дацана».

Замысел барона, в соответствии с которым дивизия должна была направляться в Урянхай на зимовку, не получил поддержки у чинов дивизии: солдаты и офицеры были уверены, что этот план обрекает их на гибель. Как следствие, в обеих бригадах возник заговор против барона Унгерна, причём в защиту командира не выступил никто: ни из офицеров, ни из казаков.

16 августа 1921 года командир 2-й бригады генерал Резухин отказался вести бригаду в Маньчжурию и из-за этого погиб от рук своих подчинённых. А в ночь с 18 на 19 августа заговорщики обстреляли палатку самого барона Унгерна, однако последний к этому времени успел скрыться в направлении расположения монгольского дивизиона (командующий князь Сундуй-гун). Заговорщики расправились с несколькими близкими к Унгерну палачами, после чего обе взбунтовавшиеся бригады ушли в восточном направлении, дабы через территорию Монголии добраться до Маньчжурии, а оттуда - в Приморье - к атаману Семёнову.

Барон Унгерн на допросе в Иркутске

Барон Унгерн предпринял попытку вернуть беглецов, угрожает им казнью, однако те отогнали Унгерна выстрелами. Барон вернулся к монгольскому дивизиону, который, в конце концов, его арестовал (в ночь на 22 августа 1921 года) и выдал красному добровольческому партизанскому отряду, которым командовал бывший штабс-капитан, кавалер полного банта солдатских Георгиев П. Е. Щетинкин. Показательно, что арестовали Унгерна «белые монголы» из отряда Сундуй-гуна, по мнению В. Ж. Цветкова, для них пленение недавнего кумира - своеобразный ответ на то, что барон ушёл из их столицы и оставил Ургу беззащитной перед нападением «красных русских». Историк считает, что этим барон Унгерн сам спровоцировал свой арест.

Версий пленения генерала барона Р. Ф. Унгерна историки называют несколько:
1.заговорщики захватили барона и выдали его красным;
2.заговорщики захватили барона, но, не выдавая красным, намеревались судить его;
3.заговорщики захватили Унгерна и бросили на произвол судьбы, а «спас» его разъезд красных разведчиков.

Б. В. Соколов высказывается в пользу версии о том, что причиной ареста барона монголами послужило стремление последних вернуться домой, их нежелание воевать за пределами своей страны. Командующий дивизионом пытался ценой головы барона Унгерна заслужить себе лично прощение у красных. Историк ссылается на тот факт, что план князя впоследствии действительно удался: и сам Сундуй-гун, и его люди после выдачи Унгерна были отпущены большевиками обратно в Монголию.
В. Ж. Цветков данную версию не считает убедительной, как и версию о том, что "…белогвардейцы убедились в силе Красной армии и бесполезности борьбы против неё, а потому, раскаиваясь в «преступлениях против трудового народа», решили арестовать своего командира."

Историк приводит аргументы в пользу того, что солдаты и офицеры Азиатской дивизии не собирались прекращать борьбу с советской властью; лишь малая их часть (в основном монголы) сдалась в плен. Многие ушли в Китай, в Приморье и летом-осенью 1922 года сражались в составе Земской рати генерала Дитерихса, также провозгласившего своим лозунгом возрождение династии Романовых. Историк пишет, что и в эмиграции бойцы Азиатской дивизии оставались непримиримыми противниками советской власти.

В любом случае арест командира - вещь, с точки зрения воинской дисциплины, абсолютно недопустимая, вполне в духе событий ненавистного барону 1917 года. Очевидно, что после ставшего очевидным неуспеха похода Азиатской дивизии в Забайкалье, подчинённые потеряли веру в своего командира, его прямолинейная жестокость и непредсказуемость стали раздражать, что, в свою очередь, в условиях гражданской войны явилось достаточным основанием для неповиновения.
Барон был потрясён предательством и откровенно признается позже на допросе:" Разложения своих войск и заговора против себя и Резухина совершенно не ожидал."

26 августа 1921 года Ленин передал по телефону своё мнение о деле барона, ставшее руководством к проведению всего процесса:

Советую обратить на это дело побольше внимания, добиться проверки солидности обвинения, и в случае если доказанность полнейшая, в чём, по-видимому, нельзя сомневаться, то устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять.

15 сентября 1921 в Новониколаевске в здании Новониколаевского театра состоялся открытый показательный процесс над Унгерном. Главным обвинителем на процессе был назначен Е. М. Ярославский. Всё дело заняло 5 часов 20 минут. Унгерну предъявили обвинение по трём пунктам: во-первых, действия в интересах Японии, что выразилось в планах создания «центральноазиатского государства»; во-вторых, вооружённая борьба против советской власти с целью реставрации династии Романовых; в-третьих, террор и зверства. Барон Унгерн во время всего суда и следствия держал себя с большим достоинством и всё время подчёркивал своё отрицательное отношение к большевизму и большевикам, в особенности к большевикам-евреям. На суде Унгерн своей вины не признал и не высказал ни малейшего раскаяния.

Барон Унгерн перед расстрелом. Новониколаевск. 15.09.1921

"…Считает себя призванным к борьбе за справедливость и нравственное начало, обоснованное на учении Евангелия. Свои жестокости и террор в отношении людей не считает противоречащими учению Евангелия."

Несмотря на официальную амнистию и отмену большевиками смертной казни для «белогвардейцев», барона приговорили к расстрелу по приговору Чрезвычайного ревтрибунала и казнили в тот же день.
Богдо-гэгэн после получения известия о казни Унгерна повелел служить молебны о нём во всех дацанах и храмах Монголии.

Мистерия цам. Бурятия. Конец 19 века

Барон Унгерн оставил в истории значительный след, пусть и не такой, какой надеялся: именно благодаря барону с его полным пренебрежением к опасности, смогшему увлечь в казавшийся современникам безумным поход на Ургу горстку солдат, сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством - если бы не было взятия Урги Азиатской дивизией, то и Внешняя, и Внутренняя Монголия так и оставались бы и сегодня всего лишь одними из многочисленных китайских провинций - не были бы изгнаны из Урги китайские войска и не состоялся бы повод для ввода на монгольскую территорию частей Красной армии в ответ на атаку Забайкалья Унгерном во время его Северного похода.
Как пишет современный историк В. Ж. Цветков, барон Унгерн явил собой редкий пример в истории, когда русский генерал смог войти в политическую элиту другой страны, оставаясь при этом представителем России. Вся реальная военная сила в Монголии находилась в его руках, да и никто из военных не обладал в Урге 1920 года большим авторитетом, нежели этот остзейский дворянин, потомок старинного рыцарского рода.

Mундир барона Унгерна

Вместе с тем, как пишет В. Ж. Цветков, барон Унгерн не использовал прекрасный шанс сделать Монголию «центром антибольшевицкого сопротивления», вместо этого она стала «второй страной», где началось «строительство социализма».
Барон Унгерн для большевизма представлял действительную опасность тем, что открыто провозглашал своей целью не расплывчатую и неопределённую идею Учредительного собрания, а восстановление монархии.

Орден Святого Георгия 4-й ст

Орден Святого Георгия 4-й степени (27 декабря 1914 года: «за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400-500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнём, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»);
- Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1914 год);
- Орден Святого Станислава 3-й степени (1915 год);
- Орден Святого Владимира 4-й степени (1915 год);
- Орден Святой Анны 3-й степени (сентябрь 1916 год).

Пересмотр дела

25 сентября 1998 года Президиум Новосибирского областного суда отказал в реабилитации барона Унгерна Р. Ф.

Генералу барону Унгерну фон Штернбергу посвящена песня «Вечное небо» группы «Калинов Мост», третья в вышедшем в 2007 году альбоме «Ледяной походъ».
- Памяти Барона Унгерна посвящена одноимённая песня волгоградской R.A.C.-группы «Моя дерзкая правда» (МДП).
- Барон Унгерн (Юнгерн) - персонаж романа Виктора Пелевина «Чапаев и пустота».
- Евгений Юркевич посвятил барону песню «Унгерну фон Штернбергу (за бароном Романом)».
- Барон Унгерн является в видениях одному из главных персонажей поэмы Андрея Белянина «Лана».
- Унгерну посвящена песня «The Baron of Urga» неофолк/неоклассик группы «H.E.R.R.».
- Именем Барона Унгерна названа украинская black metal группа «Ungern», единственным участником которой является музыкант «Dub Buk» и «Svyatogor». Лирика группы основана на антикоммунизме и НС.

Воспоминания

Книга Фердинанда Оссендовского «И звери, и люди, и боги» издавалась несколько раз, в частности:
- Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги / Пер. с англ. В. Бернацкой; Предисл. Ю. Стефанова. - М.: Пилигрим, 1994.
- Оссендовский А. Ф. Люди, боги, звери. - М.: Яуза, Эксмо, 2005. - 480 с. (Включает очерк Витольда Михаловского об Оссендовском)
- Маликов Е. В. Рец. на: Макеев А. С. Бог войны - барон Унгерн: Воспоминания бывшего адъютанта начальника Азиатской конной дивизии. - Шанхай, 1934.
- Воспоминания Н. Н. Князева, служившего с 1921 года в Азиатской дивизии в чине подпоручика:
- Князев Н. Н. Легендарный барон // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. - М.: Товарищество научных изданий КМК, 2004.
- Мемуары М. Г. Торновского, служившего некоторое время начальником штаба Азиатской дивизии:
- Торновский М. Г. События в Монголии-Халхе в 1920-1921 годах // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. - М.: Товарищество научных изданий КМК, 2004.
Исследования
- Krauthoff, Berndt. Ich befehle! Kampf und Tragödie des Barons Ungern-Sternberg. - Bremen: Carl Schünemann, 1938.
- Барон Унгерн в документах и мемуарах / Сост. С. Л. Кузьмин. - М.: Издательство КМК, 2004. - 664 с. - ISBN 5-87317-164-5
- Белов Е. Барон Унгерн фон Штернберг: Биография. Идеология. Военные походы. 1920-1921 гг. - М., 2003. - ISBN 5-7784-0252-X
- Кручинин А. С. Барон Р. Ф. Унгерн-фон-Штернберг: Мифы и реальность // История «белой» Сибири. - Кемерово, 1995. - Сс. 144-147. [Критика книги Л. А. Юзефовича «Самодержец пустыни»]
- Кручинин А. С. Генерал-лейтенант Р. Ф. Унгерн-фон-Штернберг // Исторические портреты: А. В. Колчак, Н. Н. Юденич, Г. М. Семёнов… / Сост. А. С. Кручинин. - М.: ООО «Издательство Астрель», 2004. - Сс. 168-229.
- Соколов Б. В. Барон Унгерн. Чёрный всадник. - М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007. - 448 ., 8 л. ил. - (Историческое расследование). - ISBN 978-5-462-00585-5
- Цветков В. Ж. Белое дело барона Унгерна
- Юзефович Л. А. Самодержец пустыни. Феномен судьбы барона Р. Ф. Унгерн-Штернберга. - М., 1993.
- Palmer, James. The Bloody White Baron: The Extraordinary Story of the Russian Nobleman Who Became the Last Khan of Mongolia. - Basic Books, 2009
Художественные произведения
- Марков С. Н. Рыжий Будда. - М.: Русский центр «Пересвет», 1992. - 160 с.
- Юзефович Л. А. Песчаные всадники. - М.: Зебра Е, 2005.
- Художественный фильм 1942 года «Его зовут Сухэ-Батор»
- Художественный фильм 1967 года «Исход»
- Художественный фильм 1971 года «Кочующий фронт»