95 лет назад была создана Добровольческая армия, которая ориентировалась на борьбу с большевиками и союзников России по Антанте. Демобилизация русской армии привела к тому, что миллионы солдат и около 400 тыс. офицеров были освобождены от службы. Понятно, что это событие не могло остаться без последствий. Должны были появиться люди, которые попробуют организовать военных в своих интересах. Благо недостатка в военачальниках, имеющих огромный организационный и боевой опыт, не было.

Одним из первых, кто начал организовывать военных для борьбы с большевиками стал генерал Михаил Васильевич Алексеев. Он родился в 3 (15) ноября 1857 года в Тверской губернии в семье солдата, который выслужился до офицерского чина. Михаил Алексеев сам 1873 году поступил вольноопределяющимся во 2-й гренадёрский Ростовский полк. После окончания Тверской классической гимназии и Московского пехотного юнкерского училища в 1876 году, была зачислен в 64-й пехотный Казанский полк в чине прапорщика. В составе этого полка участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., во время русско-японской войны 1904-1905 гг. служил уже в чине генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии. Первую мировую войну начал начальником штаба армий Юго-Западного фронта, в 1915 году - командир Западного фронта, затем начальник штаба при императоре, завершил войну - Верховным главнокомандующим Русской армии (11 марта 1917 - 21 мая 1917 года). Необходимо отметить, что Алексеев был среди тех, кто сыграл активнейшую роль в отречении императора. Он поддержал председателя Государственной думы М. В. Родзянко и фактически склонял главнокомандующих фронтами поддержать идею отречения царя.

Алексеев прошёл длинный путь от солдата до Верховного главнокомандующего. На посту Верховного пытался остановить дальнейший развал армии, выступал против Советов и солдатских комитетов в вооруженных силах, старался уберечь солдат от «агитаторов» и восстановить систему единоначалия. Однако разрушительные процессы, к запуску которых он сам приложил руку, уже нельзя было остановить. Алексеев был снят с поста Верховного главнокомандующего, когда резко высказался против «Декларации прав солдата», которую поддерживал Керенский.

До Октябрьской революции Алексеев жил в Петрограде, занимаясь организацией ядра новой армии - «Алексеевской организации», которая должна была противостоять «надвигающейся анархии и немецко-большевистскому нашествию». После падения Временного правительства, Алексеев опасаясь ареста, выехал в Ростов-на-Дону. На Дону, под прикрытием казаков, пока нейтральной силы, он планировал организовать ядро армии для борьбы с большевиками. В это время правительство Войска Донского во главе с генералом А. М. Калединым, в связи с известием о вооружённом восстании в Петрограде, ввело на Дону военное положение, взяло на себя всю полноту власти и ликвидировало все Советы в городах Донской области.

Прибыв Новочеркасск 2 (15) ноября 1917 года генерал опубликовал воззвание, в котором он призвал офицеров «спасти Родину». Это событие считается официальной датой рождения Белого движения. Атаман Каледин встретил Алексеева сочувственно, но опасаясь прямого конфликта и за свою власть, попросил при первой возможности уйти за пределы области, к примеру, в Ставрополь. Отказался Каледин, и финансировать «Алексеевскую организацию». Ситуация на Дону в это время была сложной. Существовал конфликт между казаками и «иногородними» - крестьянами, которые прибыли из других областей. Казаки не хотели передела земель в пользу новоприбывших. Кроме того, произошёл раскол по линии старые станичники – молодые фронтовики. Пришедшие с фронта казаки принесли с собой «дух времени», выступали за перемены, были «заражены» различными политическими идеями. Поэтому, донское казачество не могло стать опорой для борьбы с большевиками, оно само было расколото.

Алексеев послал в столицу условную телеграмму об отправке надежных офицеров. Один из лазаретов на Барочной улице стал местом сбора и общежитием. Первоначально у него не было ни вооружений, ни денег, ни обмундирования и других припасов. 3 ноября в Донскую область к Алексееву прибыло несколько офицеров, а 4 ноября - целая группа в 45 человек под началом штабс-капитана В. Д. Парфёнова. В этот же день, Алексеев начал формировать первую воинскую часть - Сводно-Офицерскую роту (её командиром стал Парфёнов, позднее штабс-капитан Некрашевич).

Алексеев, имея прекрасные связи в Ставке, 6-7 ноября связался через телеграф с М. К. Дитерихсом, и передал распоряжение направлять на Дон верных офицеров и части, под видом их передислокации для укомплектования. Одновременно было необходимо вывести из области разложившиеся части и разоружить их. Был также поставлен вопрос о начала переговоров с командованием Чехословацкого корпуса, который планировали привлечь к борьбе с большевиками. Алексеев также просил Ставку направить в Донскую область партию и обмундирования, под видом учреждения армейских складов. Так, в Новочеркасский артиллерийский склад планировалось направить до 30 тыс. винтовок. Одна падение Ставки и развал железнодорожной системы помешали реализации этих планов.

К середине ноября была сформирована Юнкерская рота: 1-й взвод состоял из юнкеров пехотных училищ (в основном Павловского), 2-й - артиллерийских училищ, 3-й - морских и 4-й - из кадетов и учащихся. К 19 ноября, когда на Дон добрались учащиеся Константиновского артучилища и юнкера Михайловского во главе со штабс-капитаном Н. А. Шаколи, 2-й взвод Юнкерской роты был переформирован в отдельную воинскую часть - Сводную Михайловско-Константиновскую батарею (она станет основой для Марковской батареи и артиллерийской бригады). Юнкерскую роту развернут в батальон в составе двух юнкерских и одной кадетской рот. В результате во второй половине ноября 1917 года было сформировано три части: 1) Сводно-офицерская рота - около 200 человек; 2) Юнкерский батальон – более 150 штыков; 3) Сводная Михайловско-Константиновская батарея - около 250 человек. Кроме того, в стадии формирования были Георгиевская рота и студенческая дружина.

Из-за провала планов по использованию возможностей Ставки, алексеевцы первоначально были почти безоружными. На 600 человек имелось всего около сотни винтовок и ни одного пулемёта. Но, оружие имелось на войсковых складах Войска Донского. Донское правительство отказалось вооружать части Алексеева, опасаясь волнений со стороны казаков-фронтовиков. Оружие пришлось буквально «добывать». Так, Алексеев предложил использовать силы добровольцев для разоружения 272-го и 373-го запасных полков, которые располагались в предместье Новочеркасска и были сильно политизированы и разложены, представляя опасность для Каледина. В ночь на 22 ноября алексеевцы окружили полки и отобрали оружие. Операция прошла без единого выстрела. Подобным же способом добывали пушки для батареи. Одно орудие «одолжили» для торжественных похорон умершего добровольца у Донского запасного артиллерийского дивизиона и не вернули. Два орудия отбили у частей разложившейся 39-й пехотной дивизии, которая прибыла с Кавказского фронта. Ещё четыре орудия и запас снарядов к ним купили за 5 тыс. рублей у вернувшихся с фронта донских артиллеристов. Эти события красочно показывают общее состояние России в тот период. Фактически государственность рухнула, её разрушили «февралисты».

Большой проблемой был сбор средств на «прокорм» и проблема размещения частей. Первым взносом послужили 10 тыс. рублей, которые внёс сам Алексеев. Московские банкиры и промышленники, которые обещали ему поддержку, расставались с деньгами неохотно. Средства приходилось постоянно требовать через курьеров. На Каледина и донской бюджет первоначально рассчитывать не приходилось. Правда, Каледин выделил несколько сотен рублей из своих личных средств и помог с «крышей» - в ноябре с его согласия выделили небольшой лазарет № 2 в доме № 36 на Барочной улице. Лазарет выделил под фиктивным предлогом, что там будут размещены больные. Лазарет стал общежитием для алексеевцев, превратившись своего рода в колыбель будущей Добровольческой армии. В конце ноября, когда численность организации выросла, Союз городов, с одобрения атамана Каледина, выделил лазарет № 23 на Грушевской улице.

Около 50 тыс. рублей предоставил представитель ростовских деловых кругов Н. Е. Парамонов, но только как ссуду. С согласия Донского правительства в декабре в Новочеркасске и Ростове-на-Дону был проведён сбор средств, которые предполагалось разделить поровну между добровольческой и донской армиями. Добровольческая армия получила от этого сбора около 2 млн. рублей. Часть средств была предоставлена некоторыми добровольцами, которые были состоятельными людьми. Так, под их личные гарантии ростовское отделение Русско-Азиатского банка передало «армии» кредитов на общую сумму порядка 350 тыс. рублей. Западные державы, на которые Алексеев возлагал большие надежды, не спешили материально поддержать Добровольческую армию. Только после того, как большевистское правительство заключило перемирие на Восточном фронте в начале 1918 года, французский военный представитель в Киеве передал около 300 тыс. рублей.

В декабре 1917 года донское правительство изменило своё отношение к Добровольческой армии. Было принято решение направлять на нужды Добровольческой армии половину сборов по области, что составляло около 12 млн. рублей. Это стал самый существенный и стабильный источник доходов создаваемой армии.

Михаил Васильевич Алексеев (2.X.1915 г. Могилёв).

Первое сражение. Бой за Ростов

Положение добровольцев на Дону было тяжёлым. Юридически они были фактически на положении «беженцев». Их расположение на Дону вызывало недовольство старого казачества, войскового круга и донского правительства (не говоря уж о казаках-фронтовиках, левой печати и рабочих), которые надеялись договориться большевиками, сохранить свой особый статус.

22-23 ноября разными путями на Дон прибыла группа «быховских сидельцев» - командиры арестованные Временным правительством за участие и поддержку Корниловского выступления. Среди них был А. И. Деникин, С. Л. Марков, А. С. Лукомский, И. П. Романовский. Атаман Каледин принял и их, но попросил временно уехать с Дона и переждать, чтобы не компрометировать Войско Донское, так как их имена были связаны с «контрреволюцией». Деникин и Марков уехали на Кубань, Лукомский – на Терек.

Вскоре ситуация привела к первому серьёзному вооруженному конфликту. В целом в Донской области «почва» уже была подготовлена для конфликта. Так, население входивших в область Войска Донецкого угольного бассейна, городов Ростов-на-Дону, Таганрог, где значительную часть составляли рабочие, уже поддерживало большевиков. В области располагались запасные полки, которые были разложены и политизированы. 25 ноября 1917 года в городе Ростове-на-Дону началось большевистское вооружённое восстание. Вскоре к Таганрогу и подошли миноносец и тральщики с черноморскими матросами, они поднялись до Ростова и высадили десант. 26 ноября Ростов был захвачен.

Каледин отдал приказ о восстановлении порядка. Но его согласились выполнить только пластунский батальон (не полного состава) и сотня юнкеров-добровольцев Донского училища. Остальные казачьи части объявили о «нейтралитете». Каледин явился к Алексееву и попросил помощи. 27 ноября на Ростов двинулась почти вся «Алексеевская армия» - около 500 штыков при 4 пулеметах и броневике, под началом полковника И. К. Хованского.

В это время Военно-революционный комитет в Ростове смог организовать хорошую оборону. Войск в его распоряжении хватало, город был переполнен солдатами запасных полков и возвращавшихся с фронта частей. Цементирующим ядром стали черноморские матросы и Красная гвардия. Кроме того, на ростовских складах было достаточно оружия, чтобы вооружить рабочих. Высадившись из железнодорожных вагонов в полутора верстах от станции Нахичевань ещё в темноте, отряд полковника Хованского присоединился к донским казакам и начал наступление на Ростов-на-Дону, двигаясь вдоль железнодорожной дороги. Из Нахичевани красных выбили довольно легко, но, подойдя к окраинам города - Темернику (рабочему предместью), наступающие встретили ожесточённое сопротивление, поддержанное артиллерией красных кораблей. У Хованского не было резервов, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, и к вечеру алексеевцы и калединцы отступили, потеряв за день боя до четверти своих сил.

На следующий день, белые получили подкрепления – Каледина и Алексеева поддержали несколько «нейтральных» казачьих частей, прибыли остатки алексеевцев - сводная Михайловско-Константиновская артиллерийская рота. Юнкера соорудили первый белый бронепоезд, укрепив платформы шпалами и установив на них пулемёты. Сражение возобновилось и продолжалось шесть дней. Бой шёл с большим ожесточением, пленных обе стороны не брали. Городской вокзал 5 раз переходил из рук в руки. 1 декабря белые начали общее наступление. Красный оказывали яростное сопротивление и не собирались сдавать свои позиции. Перелом в сражение внес случай – в тылу у красных зазвучали артиллерийские выстрелы, это вызвало в панику, солдаты побежали. Оказалось, что в тыл красным вышли полторы сотни добровольцев генерала Назарова из Таганрога, у них было два орудия. 2 декабря город был полностью очищен. Так благодаря удачному совпадению обстоятельств: появление отряда Назарова, наличие у него орудий, слабая боевая устойчивость большинства красных войск, «армия» Алексеева одержала первую победу.

Эта победа, поддержка Каледина в тяжелую минуту, дала организации Алексеева легальный статус. Добровольцам стали помогать оружием, финансировать, снабжать всем необходимым. Однако выявился и отрицательный фактор, стало ясно, что под прикрытием донского казачества сформировать ядро будущей армии не выйдет. Алексеевцам самим пришлось защищать донское правительство.

История русской Добровольческой армии, больше известной как Белая, – это история воинского позора одних и воинской славы других людей.

Почему позора? Современники и участники событий практически единодушно признают, что в городах, где изначально формировалась офицерская Добровольческая армия (Ростов, Новочеркасск, Таганрог) находились в ту пору десятки тысяч боевых офицеров царской армии, а численность Доброармии ко времени ее ухода с Дона составляла 3,5 тысячи штыков и сабель. Причем нельзя сказать, что всё это сплошь были офицеры – немало (свыше 1000 человек) было юнкеров, студентов, даже мальчишек-кадетов и гимназистов… Доходило до абсурда: по множеству свидетельств, первые добровольцы, включая руководство, в свободное от службы времени ходили в штатском платье (чтобы не дразнить «левую общественность» на Дону), а кадровые офицеры, проходившие, не повернув головы, мимо вербовочных пунктов Доброармии, щеголяли, как положено, в воинской форме с золотыми погонами! Надо отметить, что в Области Войска Донского, не подчинявшейся большевикам, официально действовали воинские учреждения старой армии (не говоря уже о структурах казачьего войска), тыловые, хозяйственные, мобилизационные и т. д., обладавшие денежными средствами. Но никакого участия в организации вооруженного отпора большевикам они не принимали.

Кто тут больше виноват: уклонявшиеся офицеры или руководство Доброармии, избравшее «демократический», контрактный путь вербовки, сказать сейчас уже трудно. Организаторы Доброармии генералы Алексеев и Корнилов не без оснований слыли в старой армии «керенщиками», «февралистами», и особого желания воевать под их руководством за «единую и неделимую Россию» большинство офицеров не испытывало. Они размышляли примерно так: «Ага, вы заварили эту кашу, а нам теперь предлагаете её расхлёбывать! Нет уж, вы, когда свергали царя-батюшку, нашего согласия не спрашивали, поэтому расхлёбывайте сами».

Можно сказать, что Добровольческая армия, как и Красная, была порождением революции. Конечно, в отличие от Красной Армии, формой, символикой, патриотическими лозунгами, лояльностью к Православию она вызывала у многих людей ассоциации со старой Россией. Тем не менее, её едва ли можно назвать контрреволюционной силой в классическом понимании. В сущности, гражданская война в России была войной Февральской и Октябрьской революций. Войны между революцией и монархической контрреволюцией фактически не было. Однако, парадокс: те офицеры, что всё-таки пошли в Доброармию, в массе своей были монархистами. Но открыто высказывать свои взгляды им… не разрешали. Были случаи, когда членов монархических организаций в Белой армии контрразведка даже расстреливала (по приказу небезызвестного генерала Слащева).

К февралю 1918 года в Донской области сложилась драматическая ситуация, близкая к фарсовой. Казачьи части, не слушая уговоров атамана Каледина, в массовом порядке стали отбывать в свои станицы. Против многотысячной массы красногвардейцев, наседавших с севера, сражались на станциях и железнодорожных узлах (война тогда шла преимущественно по линиям железных дорог) только сотни плохо вооруженных и еще хуже одетых добровольцев. А бульвары, кафе, увеселительные заведения Ростова, Новочеркасска, Таганрога по-прежнему были заполнены тысячами праздношатающихся офицеров! Необстрелянные мальчишки, юнкера и кадеты, защищали повидавших виды фронтовиков, не желавших больше ни с кем сражаться!

Но тут же открывается и другая страница – страница русской воинской славы. Не будучи в состоянии оборонять значительную Донскую область без поддержки казачьих частей, генералы Алексеев и Корнилов принимают решение идти походом на Кубань. Трудно сказать, наступление это было или, напротив, отступление. Большевики были везде – спереди и сзади. Продвигаться приходилось, ведя непрерывные бои с превосходящими силами красных. Горстка добровольцев форсировала быстрые незамерзающие реки, с яростью брала станицу за станицей, пополнялась казаками-кубанцами (пока немногочисленными). Впоследствии этот легендарный поход назовут Ледяным.

Окрыленный успехами, генерал Корнилов решил с ходу взять штурмом Екатеринодар, крупный город с 20-тысячным большевистским гарнизоном. В пригородах, на железнодорожной станции завязались ожесточенные бои. Но в разгар штурма Лавр Георгиевич Корнилов был убит разрывом снаряда. Новый командующий генерал Антон Иванович Деникин и политический руководитель армии генерал Михаил Васильевич Алексеев приняли решение снять осаду Екатеринодара и возвращаться назад. Уже взятые однажды кубанские станицы снова приходилось брать с боем. Неизвестно, чем бы это всё кончилось, но в апреле восстал против красных Дон. С запада повстанцам помогла бригада полковника Дроздовского, пробивавшаяся с Румынского фронта, с востока, из Сальских степей, ударил казачий отряд походного атамана Попова, с юга подошли добровольцы. Большевики повсюду терпели поражение. Началось быстрое формирование казаками Донской армии, которая значительно превзошла силы добровольцев (до ста тысяч сабель и штыков).

Но сразу начались и трения между Алексеевым, Деникиным и новоизбранным донским атаманом Красновым. Генерал Петр Николаевич Краснов выступал за союзнические отношения с немцами, а командование Доброармии считало себя с ними в состоянии войны. Краснов и казачья верхушка объявили Область Войска Донского независимым государством в составе России, а Алексеев и Деникин не признавали никаких «суверенитетов». Всё это привело к тому, что донцы и добровольцы сражались совершенно автономно, повернувшись друг к другу спиной: Донская армия шла на Царицын и Воронеж, а Добровольческая – на Екатеринодар и Ставрополь.

Звездный час добровольцев наступил в 1919 году, когда Деникин всё-таки сумел подчинить себе донцов и кубанцев. Добровольческая армия теперь являлась лишь частью деникинской армии, которая называлась Вооруженными Силами Юга России и пополнялась путем мобилизаций. Общая численность ВСЮР достигла 152 тысяч штыков и сабель. В мае 1919 года началось генеральное наступление белых. Под их неудержимым натиском большевики оставили Юзовку, Луганск, Екатеринослав, Полтаву, Харьков, Киев, Белгород, Курск, Воронеж, Орёл, Мценск. До Москвы было всего 250 верст.

Но надо помнить, что силы Красной Армии насчитывали в 1919 году уже около 3 миллионов человек. Троцкий обладал практически неограниченными резервами и свободно перебрасывал их то на Волгу, когда к ней подошел Колчак, то в Петроград, где от Пскова наступал Юденич, то обратно в Москву, к которой приближался Деникин. А вот белые армии никаких резервов не имели. Их фронт был сильно растянут. На направлении главного удара было сосредоточено всего 59 тысяч штыков и сабель.

Заминка с решением собрать под Тулой кулак из всех боеспособных частей оказалась роковой. Сначала медленно, с тяжелыми боями, а потом всё быстрей деникинские армии покатились обратно на юг. Но им не удалось удержаться даже на Северном Кавказе. В конце марта 1920 года остатки белых в обстановке полного хаоса эвакуировались из Новороссийска в Крым. Командование ВСЮР перешло от Антона Ивановича Деникина к Петру Николаевичу Врангелю.

Деникинское наступление на Москву было последней крупной операцией гражданской войны, которая могла бы привести к свержению власти большевиков. Но этого не случилось. До сих пор не смолкают споры о том, плохо это или хорошо. Белые, даже будучи «февралистами», всё же представляли собой русскую национальную силу. Их поражение тяжело сказалось на положении русского большинства не только в СССР, но и в нынешней «эрэфии». Ленин прямо говорил, что русские должны платить за всё, а Путин и Медведев до сих пор следуют этой доктрине. Но Деникин и Колчак были слишком зависимы от Запада, чтобы возродить великую державу. У «белой России» было бы будущее чанкайшистского Китая – и это еще в лучшем случае. И, естественно, не может быть и речи о том, чтобы «белая Россия» смогла остановить германский «натиск на Восток». Если полководцы Белой армии не смогли победить Троцкого, то Гитлера бы они нипочем не победили. Размышления о том, что Гитлер не пошел бы на «белую Россию», смехотворны – пошел же он на «белую Польшу». Гитлера могла победить только сталинская Красная Армия, а стало быть, Сталин и Красная Армия были истории нужнее, чем Белая армия.

Андрей Воронцов

Добровольческая армия - оперативно-стратегическое объединение белогвардейских войск на юге России в 1917-1920 во время Гражданской войны Начала формироваться 2 (15) ноября 1917 в Новочеркасске Генерального штаба генералом от инфантерии М. В. Алексеевым под названием «Алексеевская организация»

С начала декабря к созданию армии подключился прибывший на Дон Генерального штаба генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов. Сначала Добровольческая армия комплектовалась исключительно добровольцами (преобладал офицерский кадр, были также юнкера, студенты и др.), с конца 1918 г. и в 1919 г. - путём мобилизаций крестьян (офицерский кадр утрачивает своё численное преобладание), в 1920 г. комплектование производилось за счёт мобилизованных, а также - пленных красноармейцев, вместе составляющих основную массу воинских частей армии.

25 декабря 1917 (7 января 1918) получила официальное наименование «Добровольческая армия». Её верховным руководителем стал Генерального штаба генерал от инфантерии Алексеев, главнокомандующим - Генерального штаба генерал от инфантерии Корнилов, начальником штаба - генерал А. С. Лукомский, начальником 1-й дивизии - Генерального штаба генерал-лейтенант А. И. Деникин. Если генералы Алексеев, Корнилов и Деникин были организаторами и идейными вдохновителями молодой армии, то человеком, запомнившимся первопоходникам как командир, способный повести за собой в бой первых добровольцев непосредственно на поле боя, был «шпага генерала Корнилова» Генерального штаба генерал-лейтенант С. Л. Марков, служивший вначале начальником штаба Главнокомандующего, потом начальником штаба 1-й дивизии и командиром 1-го Офицерского полка им же сформированного и получившего после смерти Маркова его именное шефство.

Руководство армии изначально ориентировалось на союзников России по Антанте.

Сразу же после создания Добровольческая армия, насчитывавшая около 4 тыс. человек, вступила в боевые действия против Красной армии. В начале января 1918 она действовала на Дону совместно с частями под командованием генерала А. М. Каледина. В конце февраля 1918 под натиском красных войск части Добрармии оставили Ростов и двинулись на Кубань - начался «Первый Кубанский „Ледяной“ поход». В ауле Шенжий к Добровольческой армии 26 марта 1918 присоединился 3-тысячный отряд Кубанской Рады под командованием генерала В. Л. Покровского. Общая численность Добровольческой армии возросла до 6 тыс. бойцов.

К сентябрю 1918 численность Добровольческой армии возросла до 30-35 тыс. в основном за счёт притока в армию кубанского казачества и бежавших на Северный Кавказ противников большевизма.

Командующие Добровольческой Армией

• Генерального штаба генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов (декабрь 1917 - 31 марта (13 апреля) 1918)
• Генерального штаба генерал-лейтенант А. И. Деникин (апрель 1918 - январь 1919)
• Генерал-лейтенант барон П. Н. Врангель (январь - май 1919, декабрь 1919 - январь 1920)
• Генерал-лейтенант В. З. Май-Маевский (май - ноябрь 1919).

Одно из крупнейших военных формированийбелого движения на юге России. После Октябрьского переворота 1917 г. генерал М. Алексеев 2 ноября 1917 г.

прибыл на Дон, контролируемый войсками А. Каледина, для организации со своими сторонниками («Алексеевская организация») вооруженной борьбы с Советской властью. 2 декабря 1917 г. калединцы и алексеевцы взяли Ростов. 6 декабря на Дон прибыл также генерал Л. Корнилов. Добровольческая армия была провозглашена 25 декабря 1917 г. Верховным руководителем армии стал Алексеев, командующим - Корнилов, начальником штаба - А.

Лукомский. 1-м сводным офицерским полком армии командовал генерал С. Марков. Цели армии на этом этапе были изложены в декларации от 27 декабря 1917 г. и январской (1918 г.) программе командующего Л. Корнилова (которая, однако, не была опубликована из-за опасений других лидеров, что конкретизация требований белого движения может привести к его расколу). После победы над большевиками предполагалось собрать Учредительное собрание, которое должно было определить форму правления и решить земельный вопрос.

В конце января 1918 сопротивление калединцев и Добровольческой армии было сломлено красными.

23-25 февраля 1918 г. красные заняли Новочеркасск и Ростов. Добровольческая армия численностью около 4000 бойцов (более половины - офицеры, кадеты и юнкера) отступила в степи. Начать широкомасштабную гражданскую войну Добровольческая армия не могла в силу слабости своей социальной базы. Несмотря на присоединение к ней сил Кубанской рады, удвоивших численность армии белых, до мая 1918 г.

армия действовала на ограниченной территории, отступив под натиском красных на Кубань. Небольшая армия белых шла по заснеженным полям, вброд переходила через реки с ледяной водой.

Многие погибли не в боях, а от холода и болезней.

Вы точно человек?

Наиболее тяжелые условия похода в погодном отношении сложились в марте («Ледяной поход»). После гибели 13 апреля 1918 г. генерала Л. Корнилова в ходе штурма Екатеринодара 1918 г.

деморализованная армия белых была вынуждена отступить. Добровольческую армию возглавил А. Деникин. Ей удалось оправиться от поражений. В мае 1918 г. германские оккупанты пропустили на соединение с Добровольческой армией отряд М. Дроздовского. 23 июня Добровольческая армия при содействии Донской армии П. Краснова начала наступление на Кубани. В августе началась мобилизация в армию, что уже в сентябре довело ее численность до более 30 тыс. солдат, но стало менять ее состав, уменьшая долю офицеров.

17 августа 1918 г. белые заняли Екатеринодар, разгромили 11 армию красных и к концу года установили контроль над равнинной частью Северного Кавказа.

27 декабря 1918 г. офицеры 8 корпуса армии гетмана П. Скоропадского во главе с генералом И. Васильченко объявили себя частью Добровольческой армии, ушли в Крым, где закрепились.

Добровольческая армия, силы Всевеликого войска Донского, Кубанской рады и др. антибольшевистскими формирования объединились в Вооруженные силы юга России (ВСЮР) во главе с Деникиным. Добровольческая армия была переименована в Кавказскую добровольческую армию (командующий П. Врангель) и 22 мая разделена на Кавказскую и Добровольческую армии (командующий В.

Май-Маевский).

ВСЮР получили поддержку Антанты, армия была перевооружена, хорошо обмундирована и развернула наступление Вооруженных сил юга России 1919 г. на Москву, которое закончилось разгромом белых. Остатки Добровольческой армии отошли на Кубань, в начале 1920 г. сведены в корпус под командованием А. Кутепова. 26-27 марта 1920 г. корпус был эвакуирован через Новороссийск в Крым и вошел в состав Русской армии Врангеля.

Исторические источники:

Архив русской революции.

Деникин А.И. Очерки русской смуты: вооруженные силы юга России. Минск, 2002;

Врангель П.Н. Воспоминания. В 2 томах. М., 1992;

Директивы командования фронтов Красной армии (1917-1922). В 4 томах. М., 1971;

Какурин Н.Е, Вацетис И.И. Гражданская война 1918-1921 гг. СПб., 2002;

Литература

• Волков С.В.

  Трагедия русского офицерства. М., 2002

• Гребенкин И.Н. Добровольцы и Добровольческая армия: на Дону и в «Ледяном походе». Рязань, 2005
• Кирмель Н.С.

  Белогвардейские спецслужбы в Гражданской войне 1918-1922 гг. М., 2008

• Трукан Г.А. Антибольшевистские правительства России. М., 2000

Статью разместил(а)

Шубин Александр Владленович

доктор исторических наук, руководитель Центра истории России, Украины и Белоруссии Института всеобщей истории РАН

Добровольческая армия Белого движения на Дону

26 декабря вооруженные силы Алексеевской организации были официально переименованы в Добровольческую Армию. С 25 декабря 1917 года секретным приказом генерал Л. Г. Корнилов был назначен командующим Добровольческой армией. На Рождество был объявлен секретный приказ о вступлении ген. Корнилова в командование армией, которая с этого дня стала именоваться официально Добровольческой. В воззвании (опубликованном в газете 27 декабря) впервые была обнародована ее политическая программа.

«Алексеевская организация» перестала существовать и стала основой Добровольческой армии.

Роль стран Антанты и США в зарождении и становлении Добровольческой армии заслуживает отдельного исследования, остановимся на некоторых ее моментах.

Л. Г. Корнилов

После Октября в Петрограде союзники России в I-ой мировой войне рассчитывали, что советская власть поддержит военные обязательства царской России и будет продолжать войну против Германии и ее союзников.

Но их ожидания не оправдались. Советское правительство, опираясь в своей политике на тезис «мир без аннексий и контрибуций», обратилось к немецкому командованию с предложениями о мире.

Поэтому союзники не могли признать новую власть в России в силу её революционного происхождения и нежелания продолжать войну. Начало переговоров с немцами усилило антисоветскую активность союзников. Ими был начат поиск сил, способных продолжать войну до победы. Вначале основная ставка была сделана на казачество. Но уже в декабре 1917 года союзники поняли тщетность попыток поднять казачество на борьбу с Советами и сосредоточили свою деятельность в центре, субсидируя Б.

В. Савинкова и одновременно изучая обстановку на местах.

Белые же связывали с союзниками самые радужные надежды. Генералом Алексеевым и П. Н. Милюковым, много общавшимися в тот период друг с другом, основные расчеты после «разочарования» в казачестве делались на помощь союзников. М. В. Алексеев предложил Правительствам стран Антанты «финансировать программу организации армии, которая после разгрома большевиков продолжила бы борьбу с кайзеровской Германией.

И они добились этого финансирования.

Генерал М. В. Алексеев не скрывал, что Добровольческая армия получает деньги от союзников. В его финансовых приходных документах указывается, что на нужды Добровольческой армии от французской военной миссии поступали средства. 2 января 1918 года было получено 25 тысяч рублей, 3 января – 100 тысяч рублей, 19 января – 180 тысяч рублей. По свидетельству одного из большевистского руководства Дона А.

А. Френкеля, Добровольческая армия получила от американцев 30 млн. рублей.

«Мы в последствии определенно установили из очутившихся у нас в Новочеркасске документов и допроса преемника Каледина Назарова», подтверждал Френкель. В то же время сподвижник А.

И. Деникина генерал Б. И. Казанович утверждал, что «от союзников до выступления из Ростова удалось получить только полмиллиона». Возможно, названные суммы сознательно или преувеличивались, или преуменьшались в зависимости от того, кто и с какой целью оглашал их. Делалось это, скорее всего, в пропагандистских целях с тем, чтобы показать степень зависимости или, наоборот, степень независимости от союзников.

В результате разногласий между Добровольческой армией и Доном армии пришлось покинуть неприязненно настроенный к ней Новочеркасск.

На тот момент в ней насчитывалось не более 4000 человек.Штаб армии расположился в фешенебельном дворце ростовского промышленника Н. Е. Парамонова, туда и направлялись все донесения и шифрованные телеграммы с мест дислокации добровольческих частей.

По свидетельству В. Пронина, из добровольцев на конец декабря 1917 – начало января 1918 года были сформированы: офицерский батальон, конный дивизион, инженерная рота и другие части.

Кавказский сводный дивизион состоял в основном из кубанских, терских и донских казаков.

По воспоминаниям генерала Лукомского, организация армии к тому времени была следующей: «К концу декабря (началу января) был пополнен Корниловский полк, который был переведен на Дон с юго-западного фронта командиром полка, капитаном Неженцевым.

Были сформированы офицерский, юнкерский и георгиевский батальоны, четыре батареи артиллерии, инженерная рота, офицерский эскадрон и рота из гвардейских офицеров.

В середине января получилась небольшая (всего около пяти тысяч человек), но очень сильная в моральном отношении Добровольческая армия».

22 февраля 1918 года подразделения Красной армии вышли к Ростову. Главные силы Добровольческой армии сосредоточились в Лазаретном городке. Туда же был переведен и штаб Л. Г. Корнилова. Так как обещанной помощи от атамана А. М. Назарова так и не последовало, было принято решение оставить город.

Ростов был занят красноармейским отрядом Р. Ф. Сиверса после боя с добровольцами на его окраинах только 23 февраля.

На следующий день, остановившись в станице Ольгинской, генерал Корнилов осуществил реорганизацию Добровольческой армии, посредством сведения многих мелких частей в более крупные единицы. Состав армии на тот момент был следующим:

— Офицерский полк, под командованием генерала С. Л. Маркова

– из трех офицерских батальонов, Кавказского дивизиона и морской роты;

— Юнкерский батальон, под командованием генерала А.

А. Боровского – из прежнего юнкерского батальона и Ростовского полка;

— Корниловский ударный полк, под командованием полковника Неженцева. В полк вошли части бывшего Георгиевского полка и партизанского отряда полковника Симановского;

— Партизанский полк, под командованием генерала А. П. Богаевского – из пешихдонцов партизанских отрядов;

— Артиллерийский дивизион, под командованием полковника Икишева – из четырех батарей по два орудия.

Командиры: Миончинский, Шмидт, Ерогин, Третьяков;

— Чехословацкий инженерный батальон, под «управлением» штатского инженера Краля и под командованием капитана Неметчика;

— Конные отряды: а) полковника П. В. Глазенапа – из донских партизанских отрядов; б) полковника Гершельмана – регулярный; в) полковника Корнилова – из бывших частей полковника В.

М. Чернецова.

К армии в станице Ольгинской присоединились донские партизанские отряды Краснянского, Бокова, Лазарева и других партизан.

Состав штаба Добровольческой армии практически не изменился: Л. Г. Корнилов – главнокомандующий; генерал А. И. Деникин – «помощник командующего армией», правопреемник Корнилова на случай его гибели; генерал М.

В. Алексеев – главный казначей армии и заведующий ее внешними сношениями; генерал-лейтенант А.

Тест №1 Формирование белогвардейской добровольческой армии начал

С. Лукомский – начальник штаба армии.

По подсчетам, численность Добровольческой армии на 9 февраля 1918 года составляла около 3700 человек. «В том числе примерно 2350 офицеров. Из этого числа 500 были кадровыми офицерами, в том числе 36 генералов и 242 штабофицера (24 из них были офицерами Генерального Штаба). И 1848 – офицерами военного времени (не считая капитанов, которые до 1918 года относились к кадровым): штабс-капитанов – 251, поручиков – 394, подпоручиков – 535, и прапорщиков – 668 (в том числе произведенных в этот чин из юнкеров)».

Практически таким составом Добровольческая армия двинулась на Кубань, потерпев поражение в боях за Екатеринодар, вернулась на Дон.

Наиболее значимым событием для армии стало её соединение с Кубанским отрядом в марте 1918 года. 17 марта в распоряжение Добровольческой армии (станица Калужская) прибыли представители Кубани на совещание по поводу соединения армий. Это были: атаман полковник А. П. Филимонов, командир кубанского отряда полковник В. Л. Покровский, председатель законодательной рады Н.

С. Рябовол, товарищ (заместитель – В. К.) председателя Султан-Шахим-Гирей и председатель Правительства Кубани Л. Л. Быч. В ходе нелегких переговоров был принят следующий протокол совещания: «1. Ввиду прибытия Добровольческой армии в Кубанскую область и осуществление ею тех же задач, которые поставлены Кубанскому правительственному отряду, для объединения всех сил и средств признается необходимым переход Кубанского правительственного отряда в полное подчинение генерала Корнилова, которому предоставляется право реорганизовать отряд, как это будет признано необходимым…».

После расформирования нескольких частей и соединения с Кубанским отрядом в составе армии находились: 1-я бригада (генерал С.

Л. Марков) 2-я бригада (генерал А. П. Богаевский) Конная бригада (генерал И. Г. Эрдели) Черкесский полк. Общая численность армии возросла до 6000 бойцов. Это было первое значимое событие, объединившее усилия двух белогвардейских начал в общем деле борьбы с большевиками, первый шаг к созданию Вооруженных Сил Юга России.

В дальнейшем организационно – штатная структура армии совершенствовалась.

К примеру, на 1 июля 1919 года Добровольческая армия в своем составе имела следующие рода войск: пехоту, артиллерию, конницу, бронепоезда, броневики, танки, авиачасти, инженерные части, отдельные телеграфные части, запасные части, радиочасти. Состояла армия из следующих частей, соединений и объединений:

– 1-й Армейский корпус (генерал-майор А. П. Кутепов),

– 2-й Армейский корпус (генерал-лейтенант М. Н. Промтов),

– 3-й Конный корпус (генерал-лейтенант А.

Г. Шкуро),

– 2-я Терская пластунская бригада,

– Таганрогский гарнизон,

– Ростовский гарнизон.

Постоянного состава Добровольческая армия не имела. В зависимости от поставленных задач армия усиливалась частями, приходившими к ней в оперативное подчинение на период выполнения боевых задач. Технические части, артиллерия, танки, бронепоезда и авиация усиливали ударную группировку и использовались централизованно.

Такая структура войск, позволяла эффективно выполнять поставленные задачи, это было одной из причин военных успехов белого движения в начальный период.

Таким образом, постоянной штатной структуры Добровольческая армия не имела, части и соединения придавались на время выполнения боевых задач.

В дальнейшем, с поставкой союзниками техники и вооружения, увеличением численного состава армии, технические части, артиллерия бронепоезда и авиация усиливали ударную группировку и использовались централизовано.

Велика была роль офицеров. Офицеры-добровольцы сражались с исключительным мужеством и упорством, что были вынуждены вполне признавать те их противники, кому приходилось непосредственно встречаться с ними в бою.

На офицерском самопожертвовании во многом и держалось Белое движение. Этим фактором, главным образом, объясняется то обстоятельство, что малочисленная Добровольческая армия целых три года смогла выдерживать напор многократно превосходящих ее по численности и вооружению красных войск и даже одерживать над ними блистательные победы, пока это превосходство не стало абсолютно подавляющим.

Трагедия Белой борьбы заключалась в том, что, принимая на себя главный удар, офицерские части несли и наибольшие потери, которые трудно было восполнить равноценным материалом. Их необходимо было сохранить, но, с другой стороны, они были необходимы в бою, и это фатальное противоречие так и не смогло быть преодолено до конца гражданской войны.

В целом историю Добровольческой армии на Юге России можно разделить на несколько этапов, каждому из которых соответствовал, как правило, и организационный: 1) зарождение и первые бои на Дону и Кубани, 2) 1-й Кубанский поход, 3) 2-й кубанский поход, 4) осенне-зимние бои 1918 года в Ставропольской губернии и освобождение Северного Кавказа, 5) бои в Каменноугольном бассейне зимой-весной 1919 года, от наступления на Москву до эвакуации Новороссийска (лето 1919 — март 1920 гг.), 6) борьба в Крыму.

Как общая численность ее, так и удельный вес офицеров в ее составе на каждом из этих этапов. естественно, различались.

Легендарный Корнилов [«Не человек, а стихия»] Рунов Валентин Александрович

Формирование Добровольческой армии

25 декабря 1917 года в Новочеркасске Корнилов был назначен первым командующим Добровольческой армии. Отличительным знаком этой армии был нашиваемый на рукав угол из лент национальных цветов. Формировался штаб армии, возглавляемый генералом А. С. Лукомским и ведавший всеми организационными, административными, хозяйственными вопросами, а также высшим оперативным руководством армии. Имел свой штаб и генерал Алексеев. Несоответствие численности штабов боевому составу армии резко бросалось в глаза и осуждалось в войсках. Неодобрение вызвали широкий размах, который хотели придать сему начинанию начальники, занимавшие ранее высокие посты и привыкшие к большому масштабу работы, большое число штабных работников, не годившихся к строевой службе, и, конечно, стихийное стремление штабов всех времен к саморазмножению.

Отчасти на этой почве в конце января 1918 года произошло недоразумение между генералом Корниловым и генералом Лукомским, после чего в должность начальника штаба армии вступил генерал Романовский. Лукомский был назначен представителем армии при Донском атамане Каледине.

А. И. Деникин.

М. Г. Дроздовский.

Деникин пишет: «Донская политика привела к тому, что командующий Добровольческой армией, генерал Корнилов жил конспиративно, ходил в штатском платье, и имя его не упоминалось официально в донских учреждениях Донская политика лишила зарождающуюся армию еще одного весьма существенного организационного фактора… Кто знает офицерскую психологию, тому понятно значение приказа. Генералы Алексеев и Корнилов при других условиях могли бы отдать приказ о сборе на Дону всех офицеров русской армии. Такой приказ был бы юридически оспорим, но морально обязателен для огромного большинства офицерства, послужив побуждающим началом для многих слабых духом. Вместо этого распространялись анонимные воззвания и «проспекты» Добровольческой армии. Правда, во второй половине декабря в печати, выходившей на территории советской России, появились довольно точные сведения об армии и ее вождях. Но не было властного приказа, и ослабевшее нравственно офицерство шло уже на сделки с собственной совестью».

Цели, преследуемые Добровольческой армией, впервые были обнародованы в воззвании, изданном 27 декабря. В нем предписывалось:

1. Создание «организованной военной силы, которая могла бы быть противопоставлена надвигающейся анархии и немецко-большевистскому нашествию. При этом говорилось, что добровольческое движение должно быть всеобщим. Снова, как в старину, 300 лет тому назад, вся Россия должна подняться всенародным ополчением на защиту своих оскверненных святынь и своих попранных прав».

2. «Первая непосредственная цель Добровольческой армии – противостоять вооруженному нападению на Юг и Юго-Восток России. Рука об руку с доблестным казачеством, по первому призыву его Круга, его правительства и Войскового атамана, в союзе с областями и народами России, восставшими против немецко-большевистского ига, – все русские люди, собравшиеся на Юге со всех концов нашей Родины, будут защищать до последней капли крови самостоятельность областей, давших им приют и являющихся последним оплотом русской независимости, последней надеждой на восстановление Свободной Великой России.

3. Но рядом с этой целью перед Добровольческой армией ставится и другая цель. «Армия эта должна быть той действенной силой, которая даст возможность русским гражданам осуществить дело государственного строительства Свободной России… Новая армия должна стать на страже гражданской свободы, в условиях которой хозяин земли русской – ее народ – выявить через посредство избранного Учредительного Собрания державную волю свою.

Перед волей этой должны преклониться все классы, партии и отдельные группы населения. Ей одной будет служить создаваемая армия, и все участвующие в ее образовании будут беспрекословно подчиняться законной власти, поставленной этим Учредительным Собранием».

В заключение воззвание призывало «встать в ряды Российской рати… всех, кому дорога многострадальная Родина, чья душа истомилась к ней сыновней болью».

Формирование Добровольческой армии продвигалось довольно медленно. В среднем в день записывались в ее ряды до восьмидесяти человек. Причем солдат было мало. В большинстве это были офицеры, юнкера, студенты, кадеты, и гимназисты старших классов. Каждый из них давал подписку прослужить четыре месяца и обещал беспрекословное повиновение командованию. Состояние казны позволяло оплачивать добровольцев крайне низкими окладами: в январе 1918 года офицер получал 150, солдат – 50 рублей.

А. И. Деникин пишет: «Всенародного ополчения» не вышло. В силу создавшихся условий комплектования, армия в самом зародыше своем таила глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый. Нет нужды, что руководители ее вышли из народа, что офицерство в массе своей было демократично, что все движение было чуждо социальных элементов борьбы, что официальный символ веры армии носил все признаки государственности, демократичности и доброжелательства к местным областным образованием… Печать классового отбора легла на армию прочно и давала повод недоброжелателям возбуждать против нее в народной массе недоверие и опасения и противополагать ее цели народным интересам. Было ясно, что при таких условиях Добровольческая армия выполнить своей задачи в общероссийском масштабе не может. Но оставалась надежда, что она в состоянии будет сдержать напор неорганизованного пока еще большевизма и тем даст время окрепнуть здоровой общественности и народному самосознанию, что ее крепкое ядро со временем соединит вокруг себя пока еще инертные или даже враждебные народные силы».

И все же к середине января 1918 года была создана небольшая (всего около пяти тысяч человек), но довольно сильная своим единством взглядов армия. Она включала Корниловский полк, который прибыл на Дон с Юго-Западного фронта, офицерский, юнкерский, георгиевский батальоны, четыре батареи артиллерии, инженерную роту, офицерский эскадрон и роту гвардейских офицеров. Генерал Корнилов считал, что необходимо довести численность армии хотя бы до десяти тысяч человек.

Военное положение в течение всего декабря и первой половины января советское командование оценивало довольно пессимистически. Сводки преувеличивали и силы добровольческой армии, и активность ее намерений. Так, 31 декабря, когда добровольческие части не выходили еще на фронт, а донские митинговали, с Южного фронта доносили: «Положение крайне тревожное. Каледин и Корнилов идут на Харьков и Воронеж… Главнокомандующий просит присылать на помощь отряды красногвардейцев». Комиссар Склянский сообщил Совету народных комиссаров, что Дон мобилизован поголовно, вокруг Ростова собрано пятьдесят тысяч белого войска.

В двадцатых числах января обозначилось наступление советских войск на Ростов и Новочеркасск. С этого времени работа по формированию армии фактически прекратилась. Все кадры были двинуты на фронт. 2-й офицерский батальон по просьбе Каледина направлялся на новочеркасское направление, где казаки отказались от борьбы с большевиками. Рассчитывать же на поддержку иногороднего населения в казачьих областях не приходилось, ибо оно всегда завидовало казачеству, владевшему большим количеством земли, и, становясь на сторону большевиков, оно прежде всего надеялось наравне с казачеством принять участие в дележе помещичьих земель.

В конце января штаб армии, а также большая её часть перешли из Новочеркасска в Ростов. Корнилов, как отмечает Деникин, руководствовался при этом решении следующим: важное харьково-ростовское направление было брошено донцами и принято всецело добровольцами, переезд создавал некоторую оторванность от донского правительства и Совета, раздражавших командующего армией, наконец, Ростовский и Таганрогский округа были неказачьими, что облегчало до некоторой степени взаимоотношения добровольческого командования и областной власти.

Каждый день в Ростове был насыщен различными организационными мероприятиями. В то же время генерал Корнилов, как и на фронте, проводил большое количество встреч. Одну из них Роман Гуля описал так: «Подпоручик Долинский, адъютант Корнилова, провел нас в приемную, соседнюю комнату с кабинетом генерала. В приемной, как статуя, стоял текинец. Мы были не первые. Прошло несколько минут, дверь кабинета отворилась: вышел какой-то военный, за ним Корнилов, любезно провожал его. Лавр Георгиевич поздоровался со всеми. «Вы ко мне, господа?! – спросил нас. «Так точно, ваше высокопревосходительство». – «Хорошо, подождите немного», и ушел.

…Дверь кабинета вскоре отворилась. «Пожалуйста господа». Мы вошли в кабинет, маленькую комнату с письменным столом и двумя креслами около него. «Ну в чем ваше дело? Рассказывайте», – сказал генерал и посмотрел на нас. Лицо у него было бледное и усталое. Волосы короткие, с сильной проседью. Оживлялось лицо маленькими, черными, как угли, глазами.

«Позвольте, ваше высокопревосходительство, быть с вами абсолютно искренним». – «Только так, только так и признаю», – быстро перебивает Корнилов.

Лавр Георгиевич, слушая нашу просьбу не разлучать с полковником С…, чертит карандашом по бумаге, изредка взглядывая на нас черными проницательными глазами. Рука у него маленькая, сморщенная, на мизинце – массивное дорогое кольцо с вензелем.

Мы кончили. «Полковника С. я знаю, знаю с хорошей стороны. То, что у вас такие хорошие отношения с ним, меня радует, потому что только при искренних отношениях и можно работать по-настоящему. Так должно быть всегда у начальника и подчиненных. Просьбу вашу я исполню». Маленькая пауза. Мы поблагодарили и хотели просить разрешения встать, но Корнилов нас перебивает: «Нет, нет, сидите, я хочу поговорить с вами… Ну, как у вас там, на фронте?» И генерал расспрашивает о последних боях, о довольствии, о настроении, о помещении, о каждой мелочи. Чувствуется, что он этим живет, что это для него «всё».

…Генерал прощался. «Кланяйтесь полковнику С.», – говорил он нам вслед. Выходя из кабинета, мы столкнулись с молодым военным с совершенно белой головой. «Кто это?» – спрашиваю адъютанта. Он улыбается: «Разве не знаете? Это Белый дьявол, сотник Греков. Генерал узнал, что он усердствует в арестах и расстрелах, и вызвал на разнос».

Пройдя блестящий зал штаба, мы вышли. Корнилов произвел на нас большое впечатление. Что приятно поражало всякого при встрече с Корниловым – это его необыкновенная простота. В Корнилове не было ни тени, ни намека на бурбонство, так часто встречаемое в армии. В Корнилове не чувствовалось «его превосходительство», «генерал от инфантерии». Простота, искренность, доверчивость сливались в нем с железной волей и это производило чарующее впечатление. В Корнилове было «героическое». Это чувствовали все и потому шли за ним слепо, с восторгом, в огонь и в воду». Еще одним крупным достоинством Корнилова было отсутствие в нем корыстолюбия. Чрезвычайно умеренный в своих привычках, равнодушный не только к роскоши, но даже к простому комфорту, он не чувствовал потребности в деньгах и посреди той вакханалии воровства и хищений остался безупречным до конца».

М. О. Неженцев.

К моменту прибытия Добровольческой армии в Ростов все железные дороги, ведущие из Европейской части России к Новочеркасску и Ростову, были уже в руках красногвардейцев. Приток пополнения к армии почти прекратился. Просачивались только отдельные смельчаки. Красногвардейские отряды наседали с запада и с востока. Войска Корнилова начали нести крупные потери. Рассчитывать на проведение какой-нибудь наступательной операции было трудно.

Генерал Корнилов надеялся получить помощь от горцев Кавказа. Туда были посланы офицеры с поручением войти в связь с лицами, стоявшими во главе горских народов, и набрать добровольцев. Эта же задача была поставлена генералу Эрдели, находившемуся в Екетеринодаре для связи с кубанскими правительством и атаманом. 20 января он прислал телеграмму, что приезжает в Ростов вместе с князем Девлет-Гиреем, который обещает выставить до десяти тысяч черкесов. Прибыв в Ростов, князь уточнил, что он обязуется выставить две тысячи черкесов в течение двух недель, а в последующем – остальных. За это, кроме вооружения и довольно значительных сумм на денежное содержание своих бойцов, он просил около миллиона рублей.

Конечно, генерал Корнилов понимал, что верить князю Гирею было опасно. Но все же пошел на риск. Генерал же Алексеев сначала категорически отказал, но в итоге все же решил выдать около двухсот тысяч рублей. Князь Гирей на это не согласился и обиженный уехал в Екатеринодар.

Из книги Берлин 45-го: Сражения в логове зверя. Часть 6 автора Исаев Алексей Валерьевич

Формирование 12-й армии Когда в конце марта 1945 г. замкнулся рурский «котел», Гитлер приказал ОКВ сформировать новую армию на Эльбе, в районе Дессау и Виттенберга. Армия должна была формироваться из только что поставленных под ружье младших возрастов (17 и 18-летних) и

Из книги Я бил «сталинских соколов» автора Ютилайнен Илмари

Формирование 34-й истребительной эскадрильи 10 февраля 1943 года 16 пилотов и 7 техников вылетели с аэродрома Мальми в Берлин на транспортном самолете. Все они находились в прекрасном настроении. В Германии на авиабазе Вернойхен мы начали обучение полетам на знаменитом

Из книги Броня русской армии [Бронеавтомобили и бронепоезда в Первой мировой войне] автора Коломиец Максим Викторович

Организация и формирование автобронечастей Получив от генерала Секретева телеграмму о закупке в Англии 48 бронемашин «Остин» (в документах именовались машинами 1-й заготовки или 1-й серии), автомобильное отделение Главного военно-технического управления (ГВТУ) Главного

Из книги Доброволицы автора Варнек Татьяна Александровна

Часть третья. В ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ Глава 1. ПЕРЕЕЗД В ЕКАТЕРИНОДАР Приняв решение послать подводу на Кубань, папа предложил нашему соседу, профессору Филиппову, сделать это совместно. Они сейчас же сговорились и решили, что ехать надо до самого Екатеринодара, чтобы,

Из книги Дневники казачьих офицеров автора Елисеев Федор Иванович

Неудачи Добровольческой армии в Заднепровском бассейне, отступление Положение у нас было таково, что по переходе реки Донец фронт перестал существовать, так как части потеряли связь между собой й соседними группами. Части конной группы (2-й Кубанский, 3-й Кубанский конные

Из книги Американский снайпер автора DeFelice Jim

Из книги Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения автора Бугай Николай Федорович

2 Формирование горских кавалерийских частей Все мероприятия начала войны, касавшиеся использования кавказцев в частях Красной армии, в той или иной мере являлись импровизацией, немедленным ответом на неуклонно усложнявшиеся условия пополнения действующих войск. Уже в

Из книги Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой автора Рунов Валентин Александрович

Формирование взглядов на прикрытие границ в 20-е и 30-е годы Советское государство после Гражданской войны и военной интервенции в России 1918–1922 годов, оказавшись в кольце враждебных государств, всячески стремилось прикрыть свои границы. Предшествующий опыт обороны

Из книги Цусима - знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I автора Галенин Борис Глебович

4.2. Назначение генерала Куропаткина на должность командующего Маньчжурской армией и формирование Штаба

Из книги Вторжение автора Ченнык Сергей Викторович

Из книги Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел автора Щекотихин Егор

ФОРМИРОВАНИЕ СОЕДИНЕНИЙ УДАРНОЙ ГРУППЫ БАДАНОВА Известно, что в Бориловском сражении наряду с 4-й танковой армией принимали участие 5-й и 25-й танковые корпуса. К началу операции «Кутузов» (12 июля) эти корпуса были полностью согласно штатному расписанию укомплектованы и

Из книги Атлантическая эскадра. 1968–2005 автора Белов Геннадий Петрович

ФОРМИРОВАНИЕ СОЕДИНЕНИЙ 4-й ТАНКОВОЙ АРМИИ 30-й Уральский добровольческий танковый корпус (далее 30-й УДТК или 30-й те). Управлением командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии командиром 30-го УДТК был утвержден генерал-лейтенант танковых войск

Из книги Абсолютное оружие [Основы психологической войны и медиаманипулирования] автора Соловей Валерий Дмитриевич

2. Формирование экипажа Командованием Северного флота формированию экипажа было уделено настолько большое внимание, что на период комплектования в Управлении кадров СФ был назначен «направленец» по крейсеру – капитан 2 ранга В. И. Подберезкин, с которым решались все

Из книги Воспоминания (1915–1917). Том 3 автора Джунковский Владимир Фёдорович

Формирование повестки дня Пропускная способность нашей психики ограничена, человек способен сосредоточить свое внимание не более чем на пяти – семи темах. И это, что называется, maximum maximorum. Чаще всего четыре – пять тем, а порою и меньше. Другими словами, человеческое

Из книги На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918 автора Черныш Андрей Васильевич

Из книги автора

1. Первое мое появление в Добровольческой армии В мае месяце я в компании офицеров, подчиненных по штабу 105-й дивизии штабу 32-го армейского корпуса, выехал, наконец, с фронта Европейской войны, из м. Радзивилов, оставив позади кошмарные дни большевизации, потом украинизации