Литературное произведение задонщина связано со временем правления. Куликовская битва в «Задонщине» и истории. Когда была написана "Задонщина"

В конце XIV – начале XV в. была написана поэтическая повесть о Куликовской битве – "Задонщина", сохранившаяся в шести списках, двух редакциях. Старший из дошедших до нас списков относится к 70-м годам XV в., в списке нет конца, много пропусков. Списки XVI и XVII вв. также дефектны, однако на их основании С. К. Шамбинаго реконструировал сводный текст "Задонщины". Текстологический анализ сохранившихся списков "Задонщины" проделан Р. П. Дмитриевой .

"Задонщина" посвящена прославлению победы русских войск над монголо-татарскими полчищами, фактический материал ее автор черпал из летописной повести, а литературным образцом служило "Слово о полку Игореве".

Использование поэтического плана и художественных приемов "Слова о полку Игореве" в "Задонщине" обусловлено всем идейнохудожественным замыслом этого произведения, где сознательно сопоставлялись события прошлого с событиями современными: если "Слово" призывало русских князей к единению для борьбы со "степью", то "Задонщина" прославляла единение русских князей, благодаря которому и была одержана победа над чужеземцами. Автор не только сопоставлял, но и противопоставлял их. Как отмечает Д. С. Лихачев, "в сближении событий прошлого и настоящего – пафос исторического замысла "Задонщины". Борьба с половцами и с монголо-татарами осмыслялась как борьба с "диким полем" за национальную независимость.

Поэтический план "Задонщины" состоит из двух частей: "жалости" и "похвалы". Им предшествует небольшое вступление. Оно ставит целью не только настроить слушателя на высокий торжественный лад, но и определить тематическое содержание произведения: дать "похвалу" Дмитрию Ивановичу, его брату Владимиру Андреевичу и "возвести печаль на восточную страну". Автор подчеркивает, что цель его повести "возвеселить Рускую землю", похвалить "песнъми и гуслепыми буйными словесы" правнуков великих князей киевских Игоря Рюриковича, Владимира Святославича и Ярослава Владимировича. "Задонщина" подчеркивает генеалогическую связь московских князей с киевскими, отмечая, что новый политический центр Руси – Москва – является наследницей Киева и его культуры. С этой же целью восхваляется и вещий Боян "гораздый гудец в Киеве". В обращении к русским князьям Дмитрий причисляет их к "гнезду" великого князя Владимира Киевского. Чтобы поднять политический престиж московского князя, автор "Задонщины" называет Владимира Святославича "царем русским".

Воинская доблесть и мужество князей характеризуются в "Задон- щине" теми же приемами, что и в "Слове о полку Игореве": "Дмитрей Ивановичь и брат его князь Владимер Ондреевич, истезавше ум свой крепостию и поостриша сердца своя мужеством и наполнишася ратного духа".

Первая часть "Задонщины" – "жалость" описывает сбор русских войск, их выступление в поход, первую битву и поражение. Сбор русских войск в "Задонщине" изображается стилистическими средствами "Слова": "Кониръжут на Москве, звенит слава по всей земли Руской. Трубы трубят на Колоше, в бубны бьют в Серпохове, стоят стязи у Дону у великого на брези".

Воины Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского, подобно кметям Всеволода, "под трубами повиты и под шеломы возяелияны, конець копия вскормлены в Литовъской земли".

Природа в "Задонщине" на стороне русских и предвещает поражение "поганых": "А уже беды их (врагов. – В. К ) пасоша птицы крилати, под облакы летають, ворони часто грають, а голицы своею речью говорять, орлы восклегчють, а волцы грозно воють, а лисицы на кости брешут". Зато Дмитрию Ивановичу "солнце... ясно на въстоцы сияеть, путь поведает".

Первый кровопролитный бой заканчивается поражением русских: "Грозно бо бяше и жалостно тогда видети, зоне трава кровью пролита, а древеса тугою к земли преклонишася"; "По Резанской земли, около Дону: ни ратаи, ни пастуси не кличут, но часто вороне грають, зогзици кокують трупу ради человечье кого".

Павших воинов оплакивают жены: княгини и боярыни. Их плачи построены, подобно плачу Ярославны, на обращении к ветру, Дону, Москве-реке.

Вторая часть "Задонщины" – "похвала" прославляет победу, одержанную русскими, когда из засады выступил полк Дмитрия Боб рок Волынца. Враги обратились в бегство, а русским досталась богатая добыча: "...жены рускыя вьсплескаша татарьским златом", "по Руской земли простреся веселье и буйство и възнесеся слава руская на поганых хулу".

Стиль повествования "Задонщины" радостный, мажорный. Автор ее проникнут сознанием конца периода "туги" и "печали". По сравнению со "Словом" "Задонгцина" более абстрагирует и "психологизирует" действие . Так, новгородцы сетуют на то, что они не поспевают на помощь Дмитрию. Съехавшиеся русские князья обращаются с речью к Дмитрию. Андрей Полоцкий ведет беседу с Дмитрием Брянским, Дмитрий Иванович – с Владимиром Андреевичем, храбрый Пересвет разговаривает с Ослябей, Дмитрий произносит торжественную речь "на костех" после одержанной победы.

Значительно усилен в "Задонщине" по сравнению со "Словом" христианский элемент и вовсе отсутствуют языческие мифологические образы. В уста героев вкладываются благочестивые размышления, молитвенные обращения, вводится религиозная фантастика (Борис и Глеб молитву творят "за сродники своя" ), русские войска сражаются за "святыя церкви, за православную веру". Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич ведут борьбу "за землю Рускую и за веру крестьянскую". Все это свидетельствует о возросшей роли церкви в Московском государстве.

Сложные метафорические образы "Слова", символика, связанная с языческой мифологией, чужды автору "Задонщины".

В отличие от "Слова", он шире использует некоторые приемы устной народной поэзии. Так, чрезвычайно распространены в "Задонщине" отрицательные сравнения: "...яко орлы слетешася со всея полунощныя страны; то ти не орли слетошася съехалися ecu князи руския...", или "серые волцы... воют, на рецы на Мечи хотят наступити на Рускую землю. То ти было не серые волцы, но приидоига погании татарове..."

Символические образы народной поэзии: "гуси", "лебеди", "соколы", "кречеты", "волки", "орлы" –постоянно присутствуют в "Задонщине".

В стиле "Задонщины" значительны следы деловой прозы XV в., сказывающиеся в хронологических уточнениях, титулованиях князей, генеалогических формулах, перечне убитых, однообразии приемов введения прямой речи.

В то же время поэтической структуре "Задонщины" присуща строфичность, которая подчеркивается одинаковыми зачинами: "И рече им князь...", "И молвяще Ондрей...", "И рече ему Дмитрей..."; "Уже бо яко орлы слетешася...", "Уже бо возвеяша сиянии ветри...", "Уже бо вьскрипели телегы..."

Подчеркивая политическую роль Москвы и московского князя в борьбе с монголо-татарами, "Задонщина", по-видимому, преднамеренно не упоминала о предательстве рязанского князя Олега. Весь свой пафос, лирически взволнованный и патетический, автор направлял на пропаганду идеи сплочения, единения всех сил Русской земли вокруг Москвы, подчеркивая, что только благодаря единству сил и была одержана историческая победа и князья и русские воины добыли себе "чести и славного имени".

См.: Дмитриева Р. П. Взаимоотношение списков "Задонщины" и "Слова о полку Игореве" // "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. Р. П. Дмитриева поставила под сомнение принадлежность "Задонщины" перу бывшего брянского боярина, ставшего впоследствии священником, Софонию Рязанцу. По ее наблюдениям, Софонию принадлежало не дошедшее до нас произведение, которое А. А. Шахматов условно называл "Слово о Мамаевом побоище". Этим "Словом" и воспользовался неизвестный составитель "Задонщины" (см.: ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 34. С. 21).
Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970. С. 81.

воинская повесть о Куликовской битве 1380, памятник древнерусской литературы конца 14 в. Автор "З." использовал сочинение Софония Рязанца, а также "Слово о полку Игореве". Основная идея "З." - борьба за единение русских княжеств перед лицом внешнего врага, а также противопоставление гибельного исхода событий в "Слове" победоносному в "З.".

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЗАДОНЩИНА

8 сентября 1380 г. на Куликовом поле (местность в пределах Тульской обл., расположенная в верховьях р. Дона, в месте впадения в него р. Непрядвы, в 1380 г.- "дикое поле" - незаселенная степь) произошла битва коалиции русских князей, возглавляемой великим князем московским Дмитрием Ивановичем, с монголо-татарским войском, усиленным наемными отрядами, под водительством ордынского правителя Мамая. Это было первое большое сражение русских с поработителями после установления монголо-татарского ига (1237 г.), окончившееся полным разгромом монголо-татар. Куликовская битва (часто называется Мамаевым побоищем) не положила предела иноземному игу на Руси (это свершится лишь через 100 лет - в 1480 г.), но характер взаимоотношений русских княжеств с Ордой резко изменился, обозначилась главенструюшая объединительная роль Московского княжества и московского князя. Куликовская битва показала, что в союзе русские княжества могут успешно противостоять монголо-татарам. Победа на Куликовом поле имела огромное морально-нравственное значение для национального самосознания. Не случайно с этим событием связано имя св. Сергия (см. ЖИТИЕ...): основатель и настоятель Троицкого монастыря, по преданию, благословил поход Дмитрия Московского (см. ПОВЕСТЬ О ЖИТИИ) (прозванного после битвы на Куликовом поле "Донским") против Мамая и, вопреки монастырским правилам, послал с воинами Дмитрия на поле брани двух монахов своего монастыря - Ослябю и Пересвета. К событиям Куликовской битвы интерес на Руси не ослабевал со времени битвы до наших дней. В Древней Руси был создан ряд произведений, посвященных битве 1380 г., которые в науке объединяются под названием "Куликовский цикл": летописные повести о Куликовской битве, "Задонщина", "Сказание о Мамаевом побоище". 3.- эмоциональный, лирический отклик на события Куликовской битвы. 3. дошла до нас в 6 списках, самый ранний из которых, Кирилло-Белозерский (К-Б), составленный монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином в 70-80-е гг. XV в., представляет собой переработку только первой половины первоначального текста 3. Остальные 5 списков более позднего времени (самый ранний из них - отрывок концf XV - нач. XVI в., остальные - XVI- XVII вв.). Лишь два списка содержат полный текст, во всех списках много ошибок и искажений. Поэтому на основе данных только всех вместе взятых списков можно реконструировать текст произведения. По совокупности ряда косвенных данных, но, главным образом, на основании самого характера произведения большинство исследователей датируют время его создания 80-ми гг. XIV в. В. Ф. Ржига, уделивший в своих работах много внимания 3., писал: "Попытки приурочить памятник ко времени, более близкому к 1380 г., представляются вполне целесообразными. Они отвечают тому янно эмоциональному характеру, какой имеет Слово Софония (3.- Л.Д.) с начала до конца. В связи с этим есть основания считать, что Слово Софония появилось сразу же после Куликовской битвы, может быть, в том же 1380 г. или в следующем". Традиционным считается, что автором 3. был некий Софоний Рязанец: в двух списках 3. он назван в заглавии автором произведения. В Тверской летописи имеется небольшой отрывок текста, близ кий отдельными чтениями к 3. и "Сказанию о Мамаевом побоище", начинающийся такой фразой: "А се писание Софониа Резанца, брянского боярина, на похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Володимеру Андреевичу" (перед этой записью стоит дата Куликовской битвы - 1380). А. Д. Седельников обратил внимание на сходство этого имени с именем рязанского боярина из окружения рязанского князя Олега - Софония Алты-кулачевича (Олег Рязанский в 1380 г. собирался выступить на стороне Мамая). Таким образом, Софоний Рязанец, бесспорно, как-то связан с памятниками Куликовского цикла. Но можно ли считать его автором 3.? В некоторых списках основной редакции "Сказания о Мамаевом побоище" Софоний назван автором этого произведения. В самом тексте 3. о нем сказано как о человеке по отношению к автору 3. постороннем: "Аз (т. е. "я" - автор 3.) же помяну резанца Софония..." На основании этого чтения 3. исследователь Куликовского цикла И. Назаров еще в 1858 г. утверждал, что оно определяет Софония как предшественника автора 3. В последнее время гипотеза об авторстве Софония была рассмотрена Р. П. Дмитриевой, которая пришла к выводу, что Софоний не был автором 3.: "...последний ссылается на Софония как на поэта или певца своего времени, творчеству которого он склонен был подражать" ("Был ли Софоний Рязанец автором "Задонщины"?" - С. 24). Видимо, Софоний был автором не дошедшего до нас еще одного поэтического произведения о Куликовской битве, поэтические образы которого повлияли на авторов и 3., и "Сказания о Мамаевом побоище". Это предположение согласуется с гипотезой акад. А. А. Шахматова о существовании несохранившегося "Слова о Мамаевом побоище". Основная идея 3.- величие Куликовской битвы. Автор произведения восклицает, что слава победы на Куликовом поле донеслась до разных концов земли ("Шибла слава к Железным Вратам, и к Караначи, к Риму, и к Кафе по морю, и к Торнаву, и оттоле ко Царюграду на похвалу русским князем"). В основе произведения лежат реальные события Куликовской битвы, но это не последовательный исторический рассказ о подготовке к сражению, о самом сражении, о возвращении победителей с поля брани, а эмоциональное преломление всех этих событий в авторском восприятии. Рассказ переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичу и брату его, князю Владимиру Ондреевичу". "Жалость" - это плач по погибшим, по трудной доле Русской земли. "Похвала"- слава мужеству и воинской доблести русских воинов и их предводи телей. О многих событиях, о которых подробно повествует "Сказание о Мамаевом побоище", в 3. сказано одной-двумя фразами, полунамеком. Так, например, о действиях засадного полка под командованием князя серпуховского Владимира Андреевича, двоюродного брата Дмитрия Донского, решивших исход боя, сказано: "И нюкнув (кликнув клич) князь Владимер Андреевич гораздо, и скакаше по рати во полцех поганых в татарских, а злаченым ше ломом посвечиваючи. Гремят мечи булатные о шеломы хиновские". Если бы не сохранилось подробное повествование "Сказания о Мамаевом побоище", многие места 3. остались бы для нас загадочными, необъяснимыми. Уже по характеру произведения, по сочетанию в нем плача и похвалы 3. близка к "Слову о полку Игореве" Но близость эта носит не только общий характер, но самый непосредственны и в этом еще одна замечательная черта этого произведения древнерусской литературы. "Слово" явилось для автора 3. образцом и на текстовом уровне. От "Слова" зависит план 3., ряд поэтических образов 3.- повторение поэтических образов "Слова", отдельные слова, обороты, большие отрывки текст 3. Повторяют соответствующие места, "Слова". Автор 3. обратился к "Слову" как к образцу с целью сопоставь и противопоставить политическую обстановку на Руси времени "Слова (80-е гг. XII в.) с 80-ми гг. XIV в. Основной идейный смысл "Слова" заключался в призыве автора к русским князьям забыть междоусобные распри и объединить свои силы для борьбы с внешними врагами Руси. Автор 3. в победе, одержанной над ордынцами, увидел реальное воплощение призыва своего гениального предшественника: объединенные силы русских князей смогли разгромить монголо-татар, считавшихся до этого непобедимыми. Автор 3. переосмысляет текст "Слова" в соответствии с событиями Мамаева побоища и многое вносит от себя. 3. отличается стилистической непоследовательностью - поэтические части текста чередуются с прозаическими, носящими характер деловой прозы. 3. в большей степени, чем "Слову", свойственны приемы устного народного поэтического творчества. Главное состоит в том, что в "Слове" приемы и элементы, близкие к устному народному творчеству, представлены в артистически выполненной авторской переработке, авторском переосмыслении, в 3. же они гораздо ближе и словесно, и по характеру к устным источникам. Это обстоятельство и состояние списков 3. (многочисленные искажения и ошибки) послужили основой для предположения о фольклорном, устном происхождении памятника. То, что отдельные списки 3. записаны по памяти, а не переписаны с других списков, вполне возможно, но считать, что 3. изначально произве дение устного творчества, нет оснований. 3. восходит к "Слову" - памятнику литературному. Сочетание в 3. поэтического текста с прозаизмами, близкими по своему характеру к деловой письменности, говорит и книжно-литературном характере памятника. Об этом свидетельствует и сильно выраженная в 3. церковно-религиозная символика и терминология. Ряд ученых исходят из положения, согласно которому "Слово" было написано в подражание 3. (французские ученые Л. Леже, А. Мазон, русский историк А. А. Зимин). Сравнительно-текстологический анализ "Слова" и 3. с привлечением реминисценций из 3. в "Сказании о Мамаевом побоище", изучение характера книгописной деятельности Ефросина, которому принадлежит авторство К-Б списка 3., исследование фразеологии и лексики "Слова" и 3., сравнительный анализ грамматики "Слова" и 3.- все свидетельствует о вторичности 3. по отношению к "Слову о полку Игореве". 3. неоднократно переводилась на современный русский язык, создано несколько поэтических переложений памятника (В. М. Саянова, И. А. Новикова, А. Скрипова, А. Жовтиса), 3. переведена на ряд иностранных языков. Памятнику посвящена большая научная литература. Основные библиографические указатели по 3.: Дробленкова Н. Ф., Бегунов Ю. К. Библиография научно-исследовательских работ по "Задонщине" (1852-1965 гг.)//"Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла.- М.; Л., 1966.- С. 557- 583; Араловец Н. А., Пронина П. В. Куликовская битва 1380 г.: Указатель литературы // Куликовская битва: Сб. ст.-М., 1980.-С. 289-318. Ниже приводится библиография только самых основных изданий и исследований 3. Изд.: Памятники старинного русского языка и словесности XV-XVIII столетии / Подг. к печати и снабдил объяснительными замеч. Павел Сичони. Вып. 3: "Задонщина" по спискам XV -XVIII столетии.- Пгр., 1922; Адрианова-Перетц В. П. 1) Задонщина: Текст и примечания // ТОДРЛ. - 1947. Т. а.- С. 194-224; 2) Задонщина: Опыт реконструкции авторского текста // ТОДРЛ. - 1948.- Т. б-С. 201-255, Ржига В. Ф. Слово Софония Рязанца о Куликовской битве ("Задонщина"): С приложением текста Слова Софония и 28 снимков с текста по рукописи Гос. ист. музея XVI в.- М., 1947; Повести о Куликовский битве / Изд. подг М. Н. Тихомиров, В. Ф. Ржига Л. А. Дмитриев. М., 1959- С. 9-26 (сер. "Лит.памятники"); "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла: К вопросу о времени на писания "Слова".-М.; Л., 1966.-С. 535-556- Задонщина / Подг. текста, перевод и примеч. Л. А. Дмитриева//Изборник (1969).-С. 380- 397, 747-750; Поле Куликово: Сказание о битве на Дону / Вступ. ст. Д. С. Лихачева; Сост. подг. текстов, послесл. и примеч. Л. А Дмитриева. М., 1980. - С. 20-49; Задонщина / Подг. текста, перевод и примеч. Л. А. Дмитриева // ПЛДР: XIV -середина XV века.-М., 1981- С. 96-111, 544-549; Сказания и повести о Куликовской битве / Изд. подг. Л. А. Дмитриев и О. П. Лихачева.-Л., 1982.-С. 7-13, 131- 137. Лит.: Назаров И. Сказание о Мамаевом побоище // ЖМНП.- 1858,- Июль - август.- С. 80-85; Шамбинаго С. К. Повести о Мамаевом побоище.- СПб., 1906.- С. 84-143; Лихачев Д. С. 1) Задонщина//Лит. учеба.- 1941.-№ 3.-С. 87-100; 2) Черты подражательности "Задонщины": К вопросу об отношении "Задонщины" к "Слову о полку Игореве"//Гус. лит.-1964.-№ 3.-С. 84-107; 3) Задонщина // Великое наследие.- С. 278- 292; 4) Взаимоотношение списков и редакций "Задонщины": Исследование Анджело Данти // ТОДРЛ. - 1976.-Т. 31.-С. 165-175; 5) Текстологический треугольник: "Слово о полку Игореве", рассказ Ипатьевской летописи о походе князя Игоря в 1185 г. и "Задонщина": К текстологическим замечаниям проф. Дж. феннела // Лихачев Д. С. "Слово о полку Игореве" и культура его времени. Л., 1978.-С. 296-309; Соловьев А. В. Автор "Задонщины" и его политические идеи // ТОДРЛ.- 1958.- Т. 14.- С. 183-197; Ржига В. Ф. 1) Слово Софония Рязанца о Куликовской битве ("Задонщина") как литературный памятник 80-х гг. XIV в. // Повести о Куликовской битве.- С. 377-400; 2) О Софонии Рязанце//Там же.-С.401-405; Адрианова-Перетц В. П. "Слове о полку Игореве" и "Задонщина" //

Поэтический рассказ о событиях Куликовской битвы, в отличие от документального "Сказания", дан в другом памятнике древнерусской литературы — "Задонщине". Повесть посвящена прославлению победы русских войск над монголо-татарскими полчищами. Фактический материал автор черпал из летописной повести, а литературным образцом ему служило "Слово о полку Игореве" - он использовал поэтический план и художественные приемы "Слова". В повести сопоставляются события прошлого и настоящего. В этом проявляется, по словам Д.С. Лихачева, пафос исторического замысла. Борьба с половцами здесь осмысливается как борьба за национальную независимость.

В "Задонщине" выражено поэтическое отношение автора к событиям Куликовской битвы. Его рассказ, как и в "Слове о полку Игореве", переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликовское поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу". "Жалость" — это плач по погибшим. "Похвала" — слава мужеству и воинской доблести русских, считает один из современных ученых.

"Задонщина", как и "Слово о полку Игореве", не стремится последовательно описать весь ход событий, ее цель иная — воспеть победу русских, прославить великого князя Дмитрия Ивановича и его брата — серпуховского князя Владимира Андреевича. Эта идея заставила автора сознательно противопоставить эпизоды поражения русских в походе Игоря победной битве на Дону. Автор "Задонщины" видит в Куликовской битве важный исторический рубеж: поражением на Калке началось время "туги и печали", победой в битве на Куликовом поле оно кончилось.

Текст "Задонщины" соотнесен со "Словом о полку Игореве". Автор сознательно сопоставляет события, видя в "Слове" эстетический образец для подражания. Чтобы пояснить читателю свою идею, он предпослал ей предисловие, составленное в былинных тонах. "Сойдемся, братия и друзья, сыновья русские, составим слово к слову и возвеличим землю русскую, бросим печаль на восточную страну, провозгласим над поганым Мамаем победу, а великому князю Дмитрию Ивановичу воздадим похвалу, и брату его князю Владимиру Андреевичу..." 1 .

Автор обращается к прошлому Руси: "...вспомним первых лет времена и похвалим вещего Бояна, искусного гусляра в Киеве. Тот Боян возлагал искусные свои персты на живые струны и пел князьям русским славы... И я восхваляю песнями и под гусли буйными словами и этого великого князя Дмитрия Ивановича..." 2 .

В "Слове о полку Игореве" грозные предзнаменования сопровождают поход русских войск: "волки воют, лисицы лают на русские щиты". В "Задонщине" те же зловещие знамения сопутствуют походу татарских войск: грядущая гибель татар заставляет птиц летать под облаками, клекотать орлов, выть волков и лисиц. В "Слове" — "дети бесови" (половцы) кликом поля "перегородиша"; в "Задонщине" — "русские сынове широкие поля клином огородиша". В "Слове" — "черна земля под копыты" была посеяна костями русских. В "Задонщине" — "черна земля под копыты костями татарскими" была посеяна. Все то, что обращалось в "Слове о полку Игореве" на русскую землю, в "Задонщине" обратилось на ее врагов.

Итог боя печален: страшно и жалостно слышать, как каркают вороны над трупами человеческими, видеть залитую кровью траву. Сама природа выражает сочувствие к погибшим — деревья от печали к земле склонились. Горестная весть о том, что многие полегли у Дона, дошла и до Москвы. Запричитали по убитым жены, их плач сравнивается с жалостным пением птиц. Женщины в плаче как бы вторят друг другу, многоголосый плач разрастается, ширится, вот запричитали и коломенские жены, словно "щуры рано запели жалостные песни". В плаче жен не только "жалость" и горе, но и волевой призыв "Дон шлемами вычерпать, а Мечу-реку трупами татарскими запрудить", "замкнуть Оки-реки ворота", чтобы не смогли больше поганые приходить на Русскую землю.

В композиции "Задонщины" плач московских и коломенских жен является переломным моментом битвы. "И, кликнув клич, ринулся князь Владимир Андреевич со своей ратью на полки поганых татар...". Так плач и возгласы русских женщин сливаются с боевыми криками и призывами на поле Куликовом.

В "Задонщине" нет подробного изображения решающего момента битвы, центральное место в рассказе об окончательной победе занимает диалог Владимира Андреевича и Дмитрия Ивановича. Владимир Андреевич ободряет своего брата и призывает его не уступать, не медлить: "Уже ведь татары поганые поля наши топчут и храброй дружины нашей много побили — столько трупов человеческих, что борзые кони не могут скакать: в крови по колено бродят" 3 . Боевой призыв Дмитрия Ивановича и его обращение к князю Владимиру Андреевичу строятся на образе "чаши" ("чары"), восходящем к символическому сравнению битвы с пиром. Дмитрий Иванович говорит воинам о том, что здесь, на поле Куликовом, "ваши московские сладкие меды", а Владимира Андреевича он призывает испить "медовые круговые чары", напасть своими сильными полками на рать татарскую.

Стремительно и мощно, горя желанием испить "медовые чары круговые", наступают русские полки — ветер ревет в стягах, русские сыновья кликом поля перегородили, полки поганых вспять повернули, били и секли их беспощадно. Растерянность и беспомощность врагов автор изображает такими художественными деталями: татары бегут, прикрывая головы свои руками, спасаясь от мечей, князья их падают с коней. Смятение и страх были так сильны, что татары скрежетали зубами и раздирали лица свои. Их эмоциональное состояние передает и монолог-плач: "Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю, а целовать нам зеленую мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не прашивать" 4 .

Важно, что сами враги признают свое полное поражение, автору остается лишь добавить, что "застонала земля татарская, бедами и горем наполнившись,.. уже веселие их поникло". Теперь по Русской земле, которая долгое время была "невесела" и "печалью охвачена", разнеслись "веселье и ликованье", а слава о победе пронеслась по всем землям.

Мамай, некогда грозный завоеватель, бежит в Кафу. Известно, что Мамай бежал туда спустя некоторое время после Куликовской битвы и там был убит. Но автор "Задонщины" не упоминает о смерти Мамая, он лишь приводит язвительную, насмешливую речь фрягов (генуэзцев), сотканную из фольклорных образов. Фряги сравнивают Мамая с Батыем и иронизируют: Батый полонил всю Русскую землю с малыми силами, а Мамай пришел с девятью ордами, а остался один, "не с кем зиму зимовать в поле". Особенно язвительны их слова: "Видно, тебя князья русские крепко попотчевали... Видно, сильно упились у быстрого Дона на поле Куликовом, на траве-ковыле". Выражения "крепко попотчевали", "сильно упились на траве-ковыле" (то есть до смерти) вновь возвращают к образу "битвы-пира" и "чаши медовой", но теперь в ироническом значении. Не известием о смерти Мамая, а насмешкой в устах других народов уничижается честь и слава некогда могущественного врага. Насмешка, дурная слава были в представлении древнерусских воинов позором хуже смерти, потому и предпочитали смерть на поле битвы поражению и плену.

Бесславному концу и одиночеству Мамая автор "Задонщины" противопоставляет духовное единение русских князей и воинов. Он возвращается к описанию того, что происходит на Куликовом поле, и завершает рассказ сценой "стояния на костях": на поле битвы победители собирают раненых, погребают убитых, считают свои потери. "Страшно и горестно" смотреть на место сражения — "лежат трупы христианские, словно сенные стога". Дмитрий Иванович и все оставшиеся в живых отдают дань уважения тем, кто положил свои головы "за святые церкви, за землю Русскую, за веру христианскую". В Куликовской битве со стороны русских участвовало 300 тысяч воинов, а "посечено" Мамаем было 253 тысячи. 5 Обращаясь к павшим, сказал Дмитрий Донской: "Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем" 6 . Добыв себе чести и славное имя, братья Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич возвращаются домой, в славный город Москву.

"Жалость и похвала" — так сам автор определил эмоциональное настроение и смысл своего произведения. Он и не ставил своей целью дать точный, подробный отчет о движении, расстановке войск, ходе самой битвы. Весь текст "Задонщины" состоит в основном из речей, монологов, плачей, диалогов, призывов, обращений. "Задонщина" — эмоциональный отклик на Куликовскую битву, слава великой победе, а не исторический рассказ.

Ощутима связь "Задонщины" с устным народным творчеством. Это проявляется в фольклорной образности, повторах, эпитетах, сравнениях, а также в плаче русских женщин по погибшим воинам (их обращение к ветру, Дону, Москве-реке). Символические образы народной поэзии (гуси, лебеди, соколы, кречеты, волки, орлы) постоянно присутствуют в произведении.

Национально-патриотический пафос литературного памятника подчеркивается лирическим провозглашением идеи сплочения и единения всех сил Русской земли.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

Перечитайте текст. Почему "Задонщину" можно считать поэтическим выражением отношения автора к событиям Куликовской битвы?
Как построен рассказ?
Как выражается патриотическая идея, воспевание победы русских и прославление Дмитрия Донского? Приведите текст.
Какой жанр народного творчества напоминает начало "Задонщины"?
О чем хочет рассказать автор, вспоминая Бояна из "Слова о полку Игореве"?
Как автор вводит в повествование тему настоящего и прошлого Руси? Почему и за что прославляет русских князей, "постоявших за веру христианскую"?
Как развиваются события? Расскажите о торжественных сборах и выступлении в поход, о деяниях русских воинов и используйте авторское описание.
О ком из героев Куликовской битвы автор рассказывает наиболее подробно и почему? Как изображается Пересвет? Какую роль в характеристике его личности играют слова: "Лучше убитым быть, чем плененным"? Какова авторская оценка героя?
Как меняется настроение автора и описание событий после поражения русских (природа, причитания жен, распространение печальной вести по Руси)?
Как плач русских жен отзывается на действиях князей и побуждает их к новой битве? Каков исход сражения? Расскажите о бегстве татар, их плаче.
Покажите, обращаясь к тексту, что "Задонщина" — эмоциональный отклик на Куликовскую битву. Как этой цели отвечает характер авторского изображения событий? Как звучит голос автора?
Почему автор заканчивает повесть перечислением имен погибших в Куликовской битве?
Покажите, что повествование носит и фактический исторический характер.
В чем смысл слов Дмитрия Донского после битвы: "Простите меня, братья, и благословите в этом веке и будущем"? Как они характеризуют князя?
Автор определяет идейно-художественный смысл своей повести как "жалость" и "похвалу". Прав ли он? Докажите, опираясь на содержание.
Проследите связи "Задонщины" с устным народным творчеством (фольклорные образы и художественные приемы).
Как соотносится "Задонщина" со "Словом о полку Игореве" (поэтический план и художественные приемы)? Найдите общие художественные образы, постоянные эпитеты, сравнения.
Подготовьте сообщение: "“Задонщина” и “Слово о полку Игореве”". Сопоставьте произведения по тематике, сюжету, композиции.
Сравните описания сцен сражений в "Повести о разорении Рязани Батыем", "Сказании о Мамаевом побоище" и "Задонщине". В чем сходство и различие этих описаний?

"Задонщина" - памятник древнерусской литературы к. ХIV в. Авторство приписывается Софонию Рязанцу. Повесть противопоставляется "Слову о полку Игореве", описывающему поражение русских войск в борьбе с половцами и блестящую победу вооруженных сил Руси во главе с московским князем Дмитрием.

"Задонщина" принадлежит к группе повестей, возникших в связи с Куликовской битвой. Повесть сложилась на основе летописного сказания, устных преданий, произведений народного поэтического творчества.

Куликовская битва показала, что в союзе русские княжества могут успешно противостоять монголо-татарам. Победа на Куликовом поле имела огромное морально-нравственное значение для национального самосознания. Не случайно с этим событием связано имя св. Сергия: основатель и настоятель Троицкого монастыря, по преданию, благословил поход Дмитрия Московского (прозванного после битвы на Куликовом поле "Донским") против Мамая и, вопреки монастырским правилам, послал с воинами Дмитрия на поле брани двух монахов своего монастыря - Ослябю и Пересвета. К событиям Куликовской битвы интерес на Руси не ослабевал со времени битвы до наших дней. В Древней Руси был создан ряд произведений, посвященных битве 1380 г., которые в науке объединяются под названием "Куликовский цикл": летописные повести о Куликовской битве, "Задонщина", Сказание о Мамаевом побоище".

Задонщина - эмоциональный, лирический отклик на события Куликовской битвы. Задонщина дошла до нас в 6 списках, самый ранний из которых, Кирилло-Белозерский (К-Б), составленный монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином в 70-80-е гг. XV в., представляет собой переработку только первой половины первоначального текста. Остальные 5 списков более позднего времени (самый ранний из них - отрывок конца XV - нач. XVI в., остальные - XVI- XVII вв.). Лишь два списка содержат полный текст, во всех списках много ошибок и искажений. Поэтому на основе данных только всех вместе взятых списков можно реконструировать текст произведения.

По совокупности ряда косвенных данных, но, главным образом, на основании самого характера произведения большинство исследователей датируют время его создания 80-ми гг. XIV в.

Традиционным считается, что автором Задонщины был некий Софоний Рязанец: в двух списках Задонщины он назван в заглавии автором произведения. В Тверской летописи имеется небольшой отрывок текста, близкий отдельными чтениями к Задонщине и "Сказанию о Мамаевом побоище", начинающийся такой фразой: "А се писание Софониа Резанца, брянского боярина, на похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Володимеру Андреевичу" (перед этой записью стоит дата Куликовской битвы - 1380).

А. Д. Седельников обратил внимание на сходство этого имени с именем рязанского боярина из окружения рязанского князя Олега - Софония Алтыкулачевича (Олег Рязанский в 1380 г. собирался выступить на стороне Мамая). Таким образом, Софоний Рязанец, бесспорно, как-то связан с памятниками Куликовского цикла. В самом тексте Задонщины о нем сказано как о человеке по отношению к автору постороннем: "Аз же помяну резанца Софония..." На основании этого чтения исследователь Куликовского цикла И. Назаров еще в 1858 г. утверждал, что оно определяет Софония как предшественника автора Задонщины.

В последнее время гипотеза об авторстве Софония была рассмотрена Р. П. Дмитриевой, которая пришла к выводу, что Софоний не был автором Задонщины: "...последний ссылается на Софония как на поэта или певца своего времени, творчеству которого он склонен был подражать". Видимо, Софоний был автором не дошедшего до нас еще одного поэтического произведения о Куликовской битве, поэтические образы которого повлияли на авторов и Задонщины, и "Сказания о Мамаевом побоище". Это предположение согласуется с гипотезой акад. А. А. Шахматова о существовании несохранившегося "Слова о Мамаевом побоище".

Основная идея Задонщины - величие Куликовской битвы. Автор произведения восклицает, что слава победы на Куликовом поле донеслась до разных концов земли. В основе произведения лежат реальные события Куликовской битвы. Рассказ переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичу и брату его, князю Владимиру Ондреевичу".

Уже по характеру произведения, по сочетанию в нем плача и похвалы Задонщина близка к "Слову о полку Игореве". Но близость эта носит не только общий характер, но самый непосредственный и в этом еще одна замечательная черта этого произведения древнерусской литературы.

Ряд ученых исходят из положения, согласно которому "Слово" было написано в подражание Задонщине (французские ученые Л. Леже, А. Мазон, русский историк А. А. Зимин). Сравнительно-текстологический анализ "Слова" и Задонщины с привлечением реминисценций из Задонщины в "Сказании о Мамаевом побоище", изучение характера книгописной деятельности Ефросина, которому принадлежит авторство К-Б., исследование фразеологии и лексики "Слова" и Задонщины, сравнительный анализ грамматики - все свидетельствует о вторичности Задонщины по отношению к "Слову о полку Игореве".

Задонщина неоднократно переводилась на современный русский язык, создано несколько поэтических переложений памятника (В. М. Саянова, И. А. Новикова, А. Скрипова, А. Жовтиса). Задонщина переведена на ряд иностранных языков. Памятнику посвящена большая научная литература.

"Задонщина" - один из шедевров древнерусской литературы, удивительное поэтическое произведение, соединяющее черты лирики и эпоса. "Задонщина" воспевает подвиг русских воинов на Куликовом поле; в тексте песни-повести находим как традиционные формулы средневековых воинских повестей, так и черты устной словесности, фольклора. Обстоятельства, время возникновения "Задонщины" и соотношение семи известных списков этого памятника вызывают споры среди ученых. Автором "Задонщины" обычно считали рязанца Софония, упомянутого в заголовках двух списков песни-повести, но недавно Р.П. Дмитриева заметила, что правильнее видеть в Софонии автора какого-то другого несохранившегося произведения о Куликовской битве; к этому произведению и обращался действительный анонимный составитель "Задонщины", а также редакторы отдельных списков "Сказания о Мамаевом побоище".
Название песни-повести о Куликовской битве было обнаружено исследователями в заголовке древнейшего кирилло-белозерского списка. Иногда думают, что "Задонщина" обозначает место за Доном (по аналогии с такими топонимами, как Замоскворечье - район за Москвой-рекой), однако Д.С. Лихачев показал, что это слово образовано переписчиком или редактором древнейшего списка монахом Ефросином аналогично другим обозначениям ордынских набегов - "Мамаевчина", "Тахтамышевщина" - и означает само сражение за Доном. Ученые XIX века перенесли термин "Задонщина" на само произведение о Куликовской битве.
После полемики А.А. Зимина с Р.П. Дмитриевой и другими историками древнерусской литературы мне кажется несомненным, что кирилло-белозерский список в целом отразил более ранний этап в истории текста "Задонщины". В этом списке яснее ощущаются черты устного происхождения. Некоторые легенды, позднее распространившиеся в памятниках Куликовского цикла, присутствуют в кирилло-белозерском списке лишь в зачатке: например, новгородцы, которых в XVI веке нередко числили среди участников битвы, а в XV веке - нет, упомянуты Ефросином как не успевшие на помощь Дмитрию Московскому. Кирилло-белозерский список - плач ("жалость") о воинах, "положивших головы свои у быстрого Дона за Русскую землю". Пространные списки "Задонщины" добавляют к этому плачу "похвалу" русским князьям-победителям.
Различия между кирилло-белозерским списком и другими списками "Задонщины" столь велики, что можно говорить о существовании двух разных трактовок Куликовской битвы, то есть о выделении двух редакций "Задонщины" - краткой и пространной. Краткая "Задонщина" возникла примерно в 10-20-е годы XV века. Пространная "Задонщина", по мнению А.А. Зимина, сложилась в 20-30-х годах XVI века на основании книжного редактирования и переосмысления текста краткой редакции, дополненного свидетельствами "Сказания о Мамаевом побоище", Ипатьевской и Никоновской летописей. Добавим, что наиболее вероятное место возникновения новой редакции - Москва, митрополичья канцелярия, где создавалась Никоновская летопись. Позднейшие списки пространной редакции вновь подверглись фольклоризации - вторичному влиянию устной стихии.

Перевод А.И. Плигузова, выполнен по изданиям: "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла. К вопросу о времени написания "Слова". М.-Л., 1966, с. 548-550 (публикация Р.П. Дмитриевой); Сказания и повести о Куликовской битве. Издание подготовили Л.А. Дмитриев и О.П. Лихачева. Л., 1982, с. 7-13 (реконструкция Л.А. Дмитриева). При переводе пространной "Задонщины" была учтена также реконструкция А.А. Зимина, опубликованная в книге: "Задонщина". Древнерусская песня-повесть о Куликовской битве. Тула, 1980.
С момента открытия рукописи "Задонщины" и ее первого издания в 1852 году не умолкают споры вокруг этого памятника. Существуют полярно противоположные мнения о том, как первоначально выглядела "Задонщина" и когда она возникла. Ожесточенность полемики по поводу "Задонщины" в первую очередь объясняется тем, что песня-повесть теснейшим образом связана со "Словом о полку Игореве". И если одни ученые относят "Слово о полку" к XII или XIII веку и считают несомненным влияние "Слова" на "Задонщину", то другие доказывают обратную связь: "Задонщина" -> "Слово", и само "Слово" относят к XVI или XVIII веку.
"Задонщина" сохранилась в семи списках XV-XVII веков, но три из них содержат лишь отрывки произведения. Чешский славист Я. Фрчек в 1939 году и советский исследователь А.А. Зимин в 1963 году показали, что первоначальный вид "Задонщины" отразил древнейший краткий список Кирилло-Белозерского монастыря, выполненный монахом Ефросином. Все прочие списки относятся уже к позднейшей, пространной редакции памятника. Иную гипотезу предложил американский ученый Р.О. Якобсон в 1963 году, а затем советские текстологи Р.П. Дмитриева, О.В. Творогов, Л.А. Дмитриев и Д.С. Лихачев. Они считают первоначальным видом "Задонщины" тот, который отражен пространными списками; краткий кирилло-белозерский список возник, по их мнению, в результате сокращения одного из списков пространного вида.
Отличие двух исходных гипотез состоит в том, что А.А. Зимин связывает "Слово о полку" с одним из списков пространной (и, по его мнению, позднейшей) "Задонщины", а Р.П. Дмитриева и другие настаивают на близости "Слова" и исходного текста "Задонщины". Другую точку зрения на соотношение "Слова" и "Задонщины" высказал итальянский славист А. Данти в 1977 году. Он заметил, что два этих памятника совпадают в традиционных словесных оборотах, формулах, литературных клише, характерных для средневековых воинских повестей и мало изменявшихся от столетия к столетию. Возможно, "Слово" и "Задонщина" не связаны отношениями прямой зависимости, а являются самостоятельными обработками разного исторического материала, использующими одно устное ядро, один цикл героических преданий.
Анализ дискуссии 60-х годов о происхождении "Задонщины" убеждает в том, что кирилло-белозерский кратки список этой песни-повести в целом отразил более ранний этап в истории текста произведения. Время происхождения первоначального вида "Задонщины" обычно определяется первой четвертью или первой половиной XV века. М.А. Салмина считает, что на "Задонщину" повлияла Пространная летописная повесть (М.А. Салмина датирует повесть 1437-1448 годами), следовательно, по ее мнению, песня-повесть была создана в середине XV века. М.Н. Тихомиров, Г.Н. Моисеева и В.А. Кучкин обратили внимание на то место "Задонщины", где автор говорит о далеких землях, которых достигли вести о победе русских на Куликовом поле. Там упоминается Тырнов - столица Болгарского царства, захваченная османами в 1393 году, Ургенч, столица ханов династии Суфи, покоренная Токтамышем в 1380 году и разрушенная Тимуром в 1388 году. На этом основании предлагается датировать "Задонщину" началом 80-х годов XIV века.
Однако на месте текста пространной редакции, где упоминаются Тырнов и Ургенч, в краткой "Задонщине" помещен текст, совпадающий со "Словом о погибели Русской земли", и указанные столицы не упоминаются. Значит, в первоначальном виде "Задонщины" вряд ли содержались названия Тырнова и Ургенча. Не следует и буквально понимать художественный язык "Задонщины": автор описывал события 1380 года и вполне сознательно обращался к реалиям этого времени, широко очерчивая просторы известного ему мира, ничуть не сужая их расчетами политических итогов османских походов или завоеваний Тимура. Ургенч не перестал существовать в 1388 году: вскоре он был отстроен Тимуром и продолжал переходить из рук в руки от сарайских ханов к Тимуридам. Не исчез из анналов истории и Тырнов, поэтому автор "Задонщины" имел основания и в более позднее время упомянуть об этих городах.
Возникновение первоначальной (краткой) редакции "Задонщины" должно быть близко ко времени возникновения "Слова о житии Дмитрия Ивановича". Краткую "Задонщину" сближает с этим памятником образный строй: эпитеты "царь Русский" и уподобление русских князей библейским героям. Р.О. Якобсон заметил перекличку между "Задонщиной" и "Словом о житии" во фразе "Задонщины", упоминающей царя Соломона. Предварительно датируем краткую "Задонщину" 10-20-ми годами XV века.