Гавриил Романович Державин
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.
Так!— весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.
Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.
О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.
Практически каждый поэт в своем творчестве обращается к теме вечности, пытаясь найти ответ на вопрос, какая же судьба уготована его произведениям. Подобными эпическими одами славились Гомер и Гораций, а позже - многие русские литераторы, в числе которых оказался и Гавриил Державин. Этот поэт является одним из ярчайших представителей классицизма, который унаследовал европейские традиции слагать свои стихи «высоким штилем», но, вместе с тем, настолько адаптировал их к разговорной речи, что они были доступны пониманию практически любого слушателя.
При жизни Гавриил Державин был обласкан императрицей Екатериной II, которой посвятил свою знаменитую оду «Фелица», однако его вклад в русскую литературу был по достоинству оценен потомками лишь после смерти поэта, который стал своего рода духовным наставником для Пушкина и Лермонтова.
Предвидя подобное развитие событий, в 1795 году Гавриил Державин написал стихотворение «Памятник», которое первоначально назвал «К музе». Это произведение по своей форме было выдержано в лучших традициях древнегреческой поэзии , однако его содержание очень многие посчитали вызывающим и нескромным. Тем не менее, отражая нападки критиков, Державин советовал им не обращать внимания на напыщенный слог, а вдумываться в содержание, отмечая, что не себя он восхваляет в данном произведении, а русскую литературу, которой, наконец, удалось вырваться из тесных оков классицизма и стать более простой для понимания.
Естественно, огромная заслуга в этом принадлежит самому Державину, о чем он и упомянул в своем стихотворении, отметив, что воздвиг себе памятник, который «металлов тверже» и «выше пирамиды». При этом автор утверждает, что ему не страшны ни бури, ни гром, ни годы, так как сие сооружение - не материального, а духовного свойства. Державин намекает на то, что ему удалось «очеловечить» поэзию, которой отныне суждено стать общедоступной . И вполне естественно, что будущие поколения сумеют оценить по достоинству красоту стихотворного слога, которая ранее была доступна лишь избранным. Поэтому поэт не сомневается, в том, что его ждет если и не слава, то бессмертие. «Весь я не умру, но часть меня большая, от тлена убежав, по смерти станет жить», — отмечает поэт. При этом он подчеркивает, что слух о нем прокатится по всей русской земле.
Именно эта фраза вызвала негодование оппонентов поэта, которые приписали Державину чрезмерную гордыню. Однако автор имел ввиду не собственные поэтические достижения, а новые веяния в русской поэзии, которые, как он и предвидел, будут подхвачены новым поколением литераторов. И именно их произведения получат широкую популярность среди различных слоев населения благодаря тому, что сам поэт сумеет их научить «в сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить».
Примечательно, что в своих предположениях о будущем русской поэзии, чело которой будет увенчано «зарей бессмертия», Гавриил Державин оказался прав. Примечательно, что незадолго до смерти поэт присутствовал на выпускном экзамене в Царскосельском лицее и слушал стихи юного Пушкина, которого «в гроб сходя, благословил». Именно Пушкину суждено было стать продолжателем поэтических традиций, которые были заложены в русской литературе Державиным. Неудивительно, что знаменитый русский поэт, подражая своему учителю, впоследствии создал стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», которое перекликается с «Памятником» Державина и является продолжением многогранной полемики о роли поэзии в современном русском обществе.
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.
Так! - весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.
Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о боге
И истину царям с улыбкой говорить.
О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.
Примечания
Памятник (стр. 233). Впервые - «Приятное и полезное препровождение времени», 1795, ч. 7, стр. 147, под заглавием «К Музе. Подражание Горацию». Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 320. Использовав основную мысль и отчасти форму оды Горация «К Мельпомене» (кн. III, ода 30), переведенной до него ым, создал самостоятельное стихотворение, которое в известной степени отозвалось в стихах а «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» Н. Г. Чернышевский впоследствии писал о е: «В своей поэзии что ценил он? Служение на пользу общую. То же думал и . Любопытно в этом отношении сравнить, как они видоизменяют существенную мысль Горациевой оды «Памятник», выставляя свои права на бессмертие. Гораций говорит: «я считаю себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи»; заменяет это другим: «я считаю себя достойным славы за то, что говорил правду и народу и царям» (ср., например, «Афинейскому витязю», прим. на стр. 421. - В. З.); - «за то, что я благодетельно действовал на общество и защищал страдальцев» (Чернышевский. Полное собрание сочинений, т. 3. М., 1947, стр. 137).
Перечитываю стихотворение Пушкина «Памятник». Потрясающая вещь! И заразительная. После него многие поэты в той или иной форме тоже стали сооружать себе стихотворные памятники. Но пошла эта памятникомания не от Пушкина, а из глубины веков от Горация. Ломоносов был первым в русской литературе 18 века, кто перевел стих Горация. Звучит этот перевод так:
Я знак бессмертия себе воздвигнул8
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный аквилон сотреть не может,
Ни множество веков, ни едка древность.
Не вовсе я умру; но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.
От Горация и пошла эта памятникомания. На основе текста Горация, написал свой «Памятник» и Державин.
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.
Так! - весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.
Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о боге
И истину царям с улыбкой говорить.
О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай
За ним пишет свой знаменитый "Памятник" Пушкин
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит -
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пойдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна;
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
Внимтельный читатель обратит внимание, что эти три стихотворных памятника во многом похожи друг на друга.
Дальше пошло-поехало. Хороший памятник себе сооружает поэт Валерий Брюсов, где он с уверенностью заявляет, что его памятник «не свалить» и что потомки его «ликуя назовут»
Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.
Кричите, буйствуйте, - его вам не свалить!
Распад певучих слов в грядущем невозможен, -
Я есмь и вечно должен быть.
И станов всех бойцы, и люди разных вкусов,
В каморке бедняка, и во дворце царя,
Ликуя, назовут меня - Валерий Брюсов,
О друге с дружбой говоря.
В сады Украины, в шум и яркий сон столицы,
К преддверьям Индии, на берег Иртыша, -
Повсюду долетят горящие страницы,
В которых спит моя душа.
За многих думал я, за всех знал муки страсти,
Но станет ясно всем, что эта песнь - о них,
И, у далеких грез в неодолимой власти,
Прославят гордо каждый стих.
И в новых звуках зов проникнет за пределы
Печальной родины, и немец, и француз
Покорно повторят мой стих осиротелый,
Подарок благосклонных Муз.
Что слава наших дней? - случайная забава!
Что клевета друзей? - презрение хулам!
Венчай мое чело, иных столетий Слава,
Вводя меня в всемирный храм.
Поэт Ходасевич тоже надеялся, что
"В России новой и великой,
Поставят идол мой двуликий
На перекрестке двух дорог,
Где время, ветер и песок…"
А вот Ахматова в поэме «Реквием» даже указала место, где ей поставить памятник.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
В 2006 году, в год сорокалетия со дня смерти Ахматовой, в Питере, на набережной Робеспьера, напротив здания тюрьмы «Кресты» был открыт ей памятник. Именно в том месте, где она указала.
Своеобразный памятник воздвиг себе И.Бродский.
Я памятник себе воздвиг иной,
К постыдному столетию спиной,
К любви своей потерянной лицом,
А ягодицы к морю полуправд…
Есенин тоже, в шутку наверное, соорудил себе памятник:
Я памятник себе воздвиг
Из пробок вылаканных вин.
Пробками тогда назывались бутылки вина. Рассказывая о встече с Есениныым в Ростове - на Дону в 1920 году Ю.Анненков вспоминал эпизод, имевший место в ресторане "Альгамбра". Есенин стуча по столу кулаком:
- Товарищ лакей, пробку!
Есенину заслуженный памятник поставил народ. И не один. К ним не зарастет народная тропа.
А вот поэт А.Кучерук упорно пишет стих за стихом, что бы тоже создать себе памятник нерукотворный. Вот только сомневается «будет ли к нему тропа?»
Мне говорят, что всё это напрасно;
писать стихи... К чему они сейчас?
Ведь нет давно на свете Дам прекрасных.
И рыцарей давно нет между нас.
Давно к стихам все души охладели
до минус двух по Кельвина шкале...
Ну, что ты в них вцепился, в самом деле?
Что, нет других занятий на Земле?
А может, графоман ты? Вот и строчишь,
сбивая строки в стройные ряды?
Как швейная машинка, днём и ночью
стихи тачаешь полные воды.
И я не знаю, что сказать на это,
поскольку я действительно готов
с энергией достойною поэта
воспеть друзей и сокрушить врагов.
Стих за стихом готов писать упорно,
но если так страна моя слепа,
пусть памятник создам нерукотворный...
А будет ли к нему вести тропа?!!
Наблюдая, как другие создают себе памятники, я тоже заразился этой памятникоманией и решил создать свой нерукотворный.
Я тоже памятник себе воздвиг,
Как Пушкин, как старик Державин,
Фамилию свою под ником НИК
Я творчеством своим уже прославил.
Нет, господа, совсем я хрен умру,
Творения мои меня переживут.
За то, что верен был всегда добру,
Потомки в храме свечку мне зажгут.
И тем любезен буду я народу,
Что творчеством сердца я волновал,
Что от врагов и прочих всех уродов
Святую Русь всю жизнь я защищал.
Враги мои от зависти умрут.
Пускай умрут, им так, видать, и надо!
Из памяти потомки их сотрут,
А будет НИК греметь, как канонада.
Слух обо мне пройдет везде и всюду,
И вспомнят обо мне и чукча, и калмык.
В кругу читать мои творенья будут,
Хороший, скажут, человек был НИК.
(Шутка)
Вот только, как и Кучерук, сомневаюсь, будет ли к моему памятнику тропа?
Рецензии
Отличная работа Николай Иванович! Прочитал два раза. И ещё один раз просыпающейся жене. Что удивительно, но и Ваш памятник пришёлся в строку, после всех великих и не очень. Так что человек Вы хороший, Ник. Это даже не обсуждается. И это ведь самое главное. Главный памятник. Ну и чувство юмора тоже не отнять! Спасибо!
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.Так! - весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.
Анализ стихотворения Державина «Памятник»
Практически каждый поэт в своем творчестве обращается к теме вечности, пытаясь найти ответ на вопрос, какая же судьба уготована его произведениям. Подобными эпическими одами славились Гомер и Гораций, а позже – многие русские литераторы, в числе которых оказался и Гавриил Державин. Этот поэт является одним из ярчайших представителей классицизма, который унаследовал европейские традиции слагать свои стихи «высоким штилем», но, вместе с тем, настолько адаптировал их к разговорной речи, что они были доступны пониманию практически любого слушателя.
При жизни Гавриил Державин был обласкан императрицей Екатериной II, которой посвятил свою знаменитую оду « », однако его вклад в русскую литературу был по достоинству оценен потомками лишь после смерти поэта, который стал своего рода духовным наставником для Пушкина и Лермонтова.
Предвидя подобное развитие событий, в 1795 году Гавриил Державин написал стихотворение «Памятник», которое первоначально назвал «К музе». Это произведение по своей форме было выдержано в лучших традициях древнегреческой поэзии , однако его содержание очень многие посчитали вызывающим и нескромным. Тем не менее, отражая нападки критиков, Державин советовал им не обращать внимания на напыщенный слог, а вдумываться в содержание, отмечая, что не себя он восхваляет в данном произведении, а русскую литературу, которой, наконец, удалось вырваться из тесных оков классицизма и стать более простой для понимания.
Естественно, огромная заслуга в этом принадлежит самому Державину, о чем он и упомянул в своем стихотворении, отметив, что воздвиг себе памятник, который «металлов тверже» и «выше пирамиды». При этом автор утверждает, что ему не страшны ни бури, ни гром, ни годы, так как сие сооружение – не материального, а духовного свойства. Державин намекает на то, что ему удалось «очеловечить» поэзию, которой отныне суждено стать общедоступной . И вполне естественно, что будущие поколения сумеют оценить по достоинству красоту стихотворного слога, которая ранее была доступна лишь избранным. Поэтому поэт не сомневается, в том, что его ждет если и не слава, то бессмертие. «Весь я не умру, но часть меня большая, от тлена убежав, по смерти станет жить», - отмечает поэт. При этом он подчеркивает, что слух о нем прокатится по всей русской земле.
Именно эта фраза вызвала негодование оппонентов поэта, которые приписали Державину чрезмерную гордыню. Однако автор имел ввиду не собственные поэтические достижения, а новые веяния в русской поэзии, которые, как он и предвидел, будут подхвачены новым поколением литераторов. И именно их произведения получат широкую популярность среди различных слоев населения благодаря тому, что сам поэт сумеет их научить «в сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить».
Примечательно, что в своих предположениях о будущем русской поэзии, чело которой будет увенчано «зарей бессмертия», Гавриил Державин оказался прав. Примечательно, что незадолго до смерти поэт присутствовал на выпускном экзамене в Царскосельском лицее и слушал стихи юного Пушкина, которого «в гроб сходя, благословил». Именно Пушкину суждено было стать продолжателем поэтических традиций, которые были заложены в русской литературе Державиным. Неудивительно, что знаменитый русский поэт, подражая своему учителю, впоследствии создал стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», которое перекликается с «Памятником» Державина и является продолжением многогранной полемики о роли поэзии в современном русском обществе.
Читать стих “Памятник” Державина Гавриила Романовича необходимо как переложение схожего произведения, написанного Горацием. В то же время эта ода совершенно самостоятельна и выражает взгляды поэта. Написанная в 1795 году, она является попыткой поиска ответа на непростой вопрос – что же ждет стихотворения после того, как их творец уйдет. Изучая оду в классе на уроке литературы, легко увидеть ее глубину и проникновенность. Державин придавал своему наследию много значения – и он выражает уверенность, что оно останется жить и после его собственной смерти.
На фоне этого интересен тот факт, что настоящий вклад поэта в литературу был оценен только в следующем веке – и в тексте стихотворения Державина “Памятник”, который в школе нужно учить полностью, можно увидеть своеобразное предвидение этого. Многие критики посчитали, что автор оды кичится собой и делает нескромные заявления, но достаточно вдуматься в ее содержание, прочитав онлайн, чтобы увидеть, что на самом деле это не так.
Как справедливо указано в этом произведении, Державин заложил основы поэтической традиции и хотел, чтобы ее продолжали талантливые поэты. Спустя долгое время один из них отдаст дань его памяти, написав собственное стихотворение с аналогичным названием – это будет Пушкин.
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.
Так! - весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.
Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о боге
И истину царям с улыбкой говорить.
О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.
