Нас встречает Калинка. Когда она только начала изучать русский, преподавательница строго посмотрела на нее и сказала: «Как тебя зовут? Калин? Нет, будешь Калинкой». Теперь Калин аспирантка и сама преподает русский первому курсу в старейшей летней Русской школе в США — в колледже Middlebury , штат Вермонт, куда мы приехали с на его лекции.
Эту школу, которую открыли после Второй мировой войны в 1946 году, окончили нынешний посол США в Москве Джон Байерли, очень многие дипломаты, а также агенты ЦРУ и ФБР. Помимо русского здесь преподают арабский, китайский, французский, немецкий, иврит, итальянский, японский, португальский и испанский. На третий день пребывания на летних курсах все студенты дают клятву: «Поступая в Языковую школу, я обязуюсь выполнять Устав школы и использовать язык школы, насколько это возможно, в качестве единственного языка общения. Я понимаю, что, если я не выполню этот обет, это может привести к исключению из школы без выставления оценки и возвращения мне денег». Это значит, что они ни слова не могут произнести на английском. С этого момента все с самых младших курсов на девять недель забывают о своем родном языке и говорят только на том, который изучают. Даже если знают всего пару слов на нем.
Виталий Комар в библиотеке у полок с русской литературой
Музей колледжа, в котором находятся артефакты, начиная с времен Древнего Египта и заканчивая Энди Уорхолом
Здание театра
Режиссер Сергей Коковкин проводит репетицию пьесы «Гроза» Н. Островского. На сцене студенты разных курсов (некоторые с трудом понимают, о чем речь)
Виталий Комар на лекции демонстрирует слайды
В коллекции Виталия Комара множество предметов пропаганды из разных стран, некие при сравнении оказываются очень похожи
Виталий Комар на лекции показывает предметы из своей коллекции
Виталий Комар на лекции
Виталий Комар рассказывает о своем творчестве
Футбольное поле колледжа Middlebury
Я иду на урок к Калинке, у нее первокурсники. Взрослые люди 20-35 лет говорят по слогам и с сильнейшим акцентом: «Скажьи, у тебья есть братья и серсты… э-э… братия и сьотры… братья и сьостры?» — каждое правильно произнесенное слово доставляет им удовольствие. Они поют «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам», и мне становится неудобно за слово «неуклюже» — оно не помещается в рот, «ю» в нем слишком мягкая, «ж» слишком твердая. «Боже, — думаю я, с трудом сама произнося слова песни, — какой же трудный у нас язык!» Первокурсники стараются, они могут узнать, как зовут собеседника, откуда он, сколько ему лет, из кого состоит его семья, сколько им лет. Они вообще уже неплохо изъясняются, и это при том, что учат язык с нуля всего три недели. Запрет на родную речь дает хороший результат.
У Калинки сильный акцент, и я спрашиваю у замдиректора школы Татьяны Смородинской, не страшно ли то, что учат говорить с неправильным произношением. Она отвечает, что носитель языка гораздо важнее на более поздних этапах. Преподаватель-иностранец, который сам не так давно выучил язык и помнит все сложности, сможет даже лучше передать навык другому. «К тому же, — добавляет Татьяна, — это разговорный урок, у них также есть фонетика с носителями, чтение, просмотр фильмов и многое другое». Она везет меня по территории — и я, выросшая в России и никогда не видевшая такого, смотрю вокруг с открытым ртом. Вот закрытый хоккейный стадион, местная хоккейная команда считается одной из лучших среди колледжей уровня Middlebury, вот поле для гольфа, вот зал для тяжелой атлетики, баскетбольная площадка, тут бассейн, там — поле для американского футбола, отдельно поле для соккера. «А там, — машет рукой Татьяна, — у нас теннисные корты». Если студент записывается в спортивную команду, то с ним работает только тот тренер, который говорит на изучаемом языке.
Помимо этого на территории колледжа находится огромная библиотека с книгами на всех изучаемых языках, видеозал, музей с экспонатами, начиная от Древнего Египта и заканчивая XX веком, множество корпусов, столовых и даже свое кладбище.
У Русской школы есть свой Русский дом, где играют в дурака, «Монополию», пьют чай с баранками, театральный кружок, в котором пьесы ставит драматург, режиссер Театра Советской армии и Моссовета Сергей Коковкин, свой хор, где петь обучает фолк-ансамбль «Золотой плес».
Среди преподавателей Русской школы по литературе — Олег Проскурин, его слушателями и учениками в Москве были главный редактор «Книжного обозрения» Александр Гаврилов, издатель журнала «Птюч», а ныне главный редактор TimeOut Moscow Игорь Шулинский, поэты Дмитрий Воденников и Михаил Кукин, литературовед Олег Лекманов и другие известные представители российской словесности. Периодически проводятся уроки с приглашенными лекторами. В этот раз приехали два гостя: профессор Илья Виницкий и художник .
В столовой прием пищи организован по школам. Отовсюду русская речь. За обедом я сажусь рядом с третьекурсниками. Молодой человек тяжело вздыхает и говорит своей подруге: «Мне так нравится смотреть на первокурсников, они такие радостные, им так нравится все, а я немного устал». — «Сложно учить русский? — спрашиваю я. — А почему ты вообще решил его учить?» — «Я не знаю, — говорит он, — мне просто понравилось, как он звучит». Опрос других студентов показал, что русский начинают изучать в основном потому, что понравилась русская культура: кино (Тарковский лидирует), литература (Чехов, Толстой, Пушкин), искусство (например, съездили в Санкт-Петербург и сходили в Эрмитаж). Кто-то работает с Россией, и язык нужен для постоянного общения, я встретила археолога, представителя благотворительной организации, музыканта, а есть и просто те, у кого предки из России и хочется сохранить связь с исторической родиной. Преподаватели школы утверждают, что к ним приезжают изучать русский из ЦРУ и ФБР. Причем если из ФБР часто признаются, то из ЦРУ — никогда. Кстати, фотографии студентов, связанных со спецслужбами, не разрешено публиковать. Поэтому фотоальбом по окончании курсов выходит с белыми пятнами вместо фотографий тех, кто уже работает агентом или когда-нибудь будет работать. Но имена под этими белыми кружочками есть.
Обучение в Middlebury дорогое (9500 долларов за 9 недель с проживанием), но колледж является так называемым «need-blind institution». Это значит, что решение о принятии студента принимается вне зависимости от его финансового положения. Если студент достойно сдал экзамены и его приняли, но он не может оплатить всю сумму, то колледж дает ему грант в зависимости от финансовых возможностей студента. Как и у многих других американских колледжей и университетов, у Middlebury существует накопленный за многие годы (а Middlebury был основан в 1800 году) фонд, который, несмотря на большие потери в кризис, все-таки позволяет принимать студентов со значительными скидками.
Ну и последний аккорд. Вечер у директора Русской школы в честь приглашенных лекторов. В помещении все умирают от жары, стараясь хоть каким-то боком оказаться у вентилятора. Почему бы не поставить кондиционеры? «Ну что вы, — дружно отвечают преподаватели, — колледж очень заботится об охране окружающей среды. Кондиционеры стоят только в общественных помещениях вроде библиотеки и лекториев, а в личных комнатах и домах они запрещены из-за слишком высокого потребления энергии. Middlebury — очень зеленый колледж». На территории колледжа даже есть свой мусороперерабатывающий завод, с прозрачными стенами, а в столовой не дают подносов, потому что тогда и еды берут меньше, и экономится вода на мытье посуды, и меньше моющих средств попадает в сток.
А я подумала, что от отсутствия кондиционеров в комнатах еще один плюс: гораздо больше времени студенты стараются провести в библиотеке.
Остался доволен посещением Middlebury, как он назвал «оранжереи», ему было приятно видеть, что даже после дезинтеграции Советского Союза количество американцев, желающих изучать русский, не уменьшается. «Middlebury, как большинство университетских городков Америки, — своего рода претворенный в жизнь, утопический “городок солнца”, — говорит . — Даже полиция не имеет права действовать на их территории без разрешения руководства учебного заведения.
Далекие от прозы жизни юные обитатели подобной оранжереи живут удивительной жизнью: плавают в роскошных бассейнах, имеют доступ к любой литературе, танцуют, целуются, занимаются спортом, мучают вопросами эрудитов-преподавателей, размышляют и над разнообразием меню в студенческой столовой, и над книгами в библиотеке...
Многие потом будут вспоминать свой студенческий "срок на кампусе" как далекий от реальности сон».
В традиционно вузовском Иркутске зарубежные студенты - не редкость. Практически в каждой группе каждого университета или института есть пара иностранцев, по разным причинам решившие получать образование в России и выбравшие для этого сибирский город. Студенты из США рассказали The Village, чем Иркутск лучше Питера, какое слово у русских самое главное, и зачем есть пельмени на завтрак.
Фаина
Штат Индиана
Дороги в Индиане хуже, чем в Иркутске. Здесь не так плохо, везде есть асфальт
Я практически ничего не знала о России до того, как приехала сюда. Как и многие в Америке. Есть люди, которые до сих пор думают, что в России коммунизм. Единственное с чем я была знакома - это русская культура. Я много слушала классическую русскую музыку. Я хотела знать русский, чтобы понимать песни и петь их. Мне очень нравится Рахманинов. А самая любимая русская песня - «Улетай на крыльях ветра».
Я люблю русскую литературу. Особенно Гоголя и Достоевского. Русская литература более сложная и психологическая. А еще в целом, наверное, более темная. Но она отличается от просто грустных книг в Америке. Когда американцы пишут что-то темное - это просто грустно. Грусть ради грусти. В России в ней есть смысл. Я люблю темную литературу. С ее помощью мы можем видеть лучшие части людей и человечества.
В Иркутске я уже 2 месяца. Приехала сюда, потому что пишу доклад о Сибирской литературе для моего университета. Я изучаю творчество Вампилова, Тарковского и Распутина. Кроме того, когда я жила в Питере, там было слишком много общения на английском. Американские студенты знают, что в Питере и в Москве - всегда вечеринка. Там трудно серьезно заниматься. Иркутск в итоге мне понравился больше Питера. Люди в Иркутске более открытые, но не настолько, как в моем штате. В Индиане незнакомые люди общаются друг с другом на улице, и это кажется совершенно нормальным.
Русский язык очень сложный. Когда я начинала учить русский, я потратила 10 минут на то чтобы сказать слово «здравствуйте». А потом еще 10 минут, чтобы сказать «Татьяна». Слова в русском очень длинные. Например, достопримечательности и взаимопонимание. Очень трудно.
Дороги в Индиане, честно говоря, хуже, чем в Иркутске. Здесь не так плохо, везде есть асфальт. Я люблю, что в России есть система транспорта. В Индиане автобусы не часто ходят. Иногда люди ждут автобус два часа.
Исаак
Штат Вермонт
Хозяйка квартиры часто зовет меня к телевизору со словами: «Посмотри, что ваш Трамп делает!»
Я живу в штате Вермонт, в небольшом пригороде, на ферме. В России уже полтора месяца. До этого четыре года изучал русский, но не серьезно, всегда вместе с другими языками. Кроме русского я учил китайский, арабский и еще французский в школе. Самый сложный, наверное, русский.
Учить русский я начал, когда был первокурсником. Я много слушал русскую музыку и поэтому решил пробовать. Русской музыкой я увлекался с детства. Я слушал очень много «Ленинград», хоть и не понимал ни слова. Его показал мне папа. Он музыкант, у него своя небольшая группа. Однажды он даже захотел перевести песни «Ленинграда». Вместе со своим другом, который знал русский. Перевели, правда, только одну песню. Я даже и не знал до этого, о чем песни «Ленинграда». Было смешно. Потом я слушал «Гражданскую оборону» и русский рэп.
Когда я стал изучать русский в университете, я сам пробовал переводить русские песни или стихи. Я переводил для своих друзей и девушки. Они любят поэзию. Особенно русскую. У нас нет такой литературы как в России. Нет крупных поэтов и писателей. Один русский спросил меня, кто у нас главные писатели, настоящие. Я не смог назвать. У нас нет Пушкина.
В Иркутске я снимаю комнату у одной пожилой женщины, поэтому могу погрузиться в русскую культуру. Есть традиционную еду и видеть, как живут обычные люди в России. Смотреть русский телевизор. В первый же день хозяйка сказала, что мы не будем говорить о политике, но через час она не выдержала. Она часто зовет меня к телевизору со словами: «Посмотри, что ваш Трамп делает!»
В России много трудностей. Мне, например, непросто переходить через дорогу. В Америке есть понятие, что если машина не тормозит перед переходом, значит, она уже не остановится. Надо ждать, когда тебя пропустят. К счастью, долго ждать не приходится. В России ждать бесполезно. Чтобы перейти через дорогу, тебе надо попробовать. Надо просто идти и тогда тебя пропустят. Это кажется довольно опасным занятием.
Лэнс
Штат Пенсильвания
Я в Иркутске меньше двух месяцев и ел пельмени уже более сорока раз
В Иркутске я живу уже два месяца. А русский учу несколько лет, с первого курса университета. Русский я выбрал потому, что Россия - важная страна. Каждый день я читаю в новостях что-то о России. Изучая русский, я могу узнавать о России самостоятельно. Это очень важно, потому что я могу создать мое собственное мнение.
Здесь все, с кем я познакомился, очень добрые. Всем интересно, что я из Америки. Часто спрашивают: «О, ты из Америки правда? Почему Иркутск?» Это главный вопрос для них. Иркутск - очень хороший город, очень красивый, по-моему. Вообще это мой второй раз в России. Я жил в Питере 5 недель, был в Москве и Новгороде. В этот раз я захотел увидеть другую часть России, поэтому выбрал Сибирь. Сибирь очень далека от того, что я раньше видел. Здесь другой мир. В Сибири люди добрые, потому что жизнь, кажется, не такая быстрая. В Москве и Питере людям все время надо ехать куда-то, сделать что-то. Здесь кроме маршрутки, жизнь в целом медленнее.
Русский язык очень отличается от английского. В нем, кажется, больше синонимов, например, к слову «умереть». Я видел 30! Это поразительно. «Умереть», «погибнуть», «двинуть кони», «сыграть в ящик», «сдохнуть». Говорят, чем важнее какое-то понятие для страны, тем больше у него других названий. Но русский, в принципе, очень богатый язык.
Из России я привезу пачку «Беломорканала» и армянский коньяк. Я бы хотел взять настоящей русской еды, но на таможне много ограничений. Есть у меня одно любимое блюдо из России - это пельмени. Я в Иркутске меньше двух месяцев и ел пельмени уже более сорока раз. Иногда я ем пельмени на завтрак. Еще очень люблю позы и сало. У нас нет всего этого, к сожалению.
Существует много мифов о России. Многие в Америке думают, что все в России хотят победить США. Но я еще не познакомился с кем-либо в России, кто хотел бы больше, чем просто поехать в Америку и увидеть Нью-Йорк, Сан-Франциско. Я еще не познакомился с кем-либо, кто был бы сердит на то, что я американец. Всем просто интересно узнать что-то об Америке. Есть много мифов о противном русском или американском обществах. Но, мне кажется, мы все одинаковые. Люди как люди.
Текст и фотографии: Анна Тереза
03.11.2008Изучение иностранного языка - дело нелегкое. Чтобы каждый день зубрить грамматику и упражняться в произношении необычных звуков, нужен серьезный стимул. Например, доплата на работе за знание иностранного языка. Или желание читать классиков в оригинале. Или жажда путешествий и новых впечатлений.
Установить точно, какой же мотив или мотивы заставили изучать иностранный язык, достаточно сложно. Специалистов заинтересовал экономический аспект этого вопроса, пишет Forbes. В 2005 году Альберт Саиз (Albert Saiz), экономист Пенсильванского университета, и Елена Зоидо (Elena Zoido), экономист консалтинговой группы LECG, опубликовали специальное исследование, в котором определили, знание каких языков отмечается высочайшими надбавками к зарплате в США.
Согласно результатам исследователей, испанский язык оплачивается меньше (1,7%), за ним идет французский (2,7%). Знание немецкого, итальянского, русского и китайского чуть более прибыльное и дает работнику в среднем 4-процентную надбавку к зарплате.
По итогам исследования был составлен рейтинг языков, которые имеют наибольшую популярность среди молодых людей. Исследователи изучили статистику по 1,5 млн. студентов американских колледжей, которые занимаются в группах изучения иностранных языков. Оказалось, что больше студентов изучают испанский язык. Второй по популярности - французский. В топ-10 самых популярных языков вошли также немецкий, итальянский, японский, китайский, русский, арабский. Примечательно, что в рейтинг попали также два мертвых языка - латинский и древнегреческий.
Языки, которые больше всего изучают американцы (Forbes) |
|
|---|---|
1.
Испанский 823 тыс. студентов, которые выбрали испанский как второй, будут разочарованы, что это не поможет им получить высокооплачиваемую работу. Ведь работники с двухлетним стажем и знанием испанского языка получают лишь 1,7% прибавки к зарплате. |
|
2.
Французский Разговаривать на языке любви - это кажется очень романтичным. Однако заработать денег на знаниях языка не получится: лучшая перспектива - 2,7% премии. |
|
3.
Немецкий Около 94,26 тыс. студентов посещают занятия по немецкому языку. И недаром, ведь они могут рассчитывать на 6-процентную премию. |
|
4.
Итальянский Все больше американцев обращают свое внимание на итальянский - язык Данте и Петрарка. |
|
5.
Японский Язык Страны утреннего Солнца приобретает все большую популярность в США. Количество желающих понимать японский выросла на 28% по сравнению с 2002 годом. |
|
6.
Китайский П ротиворечивый вопрос, пригодится ли знание китайского языка американским студентам, однако количество тех, кто посещает занятия по китайскому, неуклонно растет. По сравнению с 2002 годом таких студентов в два раза больше. |
|
7.
Латинский Кто сказал, что латинский язык - это мертвый язык? 32,19 тыс. американских студентов с вами не согласятся. |
|
8.
Русский |
|
9.
Арабский В 2008 году арабский язык впервые попала в топ-10 наиболее популярных языков, которые изучают американские студенты. | |
15.11.2011
Андрей Владимирович Коробков - профессор Университета штата Теннеси, США. Ниже мы публикуем текст его доклада, который был сделан на круглом столе «Русский язык в современном мире» во время в Санкт-Петербурге. В последнее время в США наметились положительные тенденции, связанные с изучением русского языка. Америке вновь понадобились специалисты, владеющие русским. Причин тому несколько. Наличие значительной русскоязычной диаспоры - лишь одна из них.
Слушайте программу
Русский мир в действии
с участием Андрея Коробкова на радио «Русский мир»
В последние годы на Западе в целом и в США в частности наблюдается возрождение интереса к изучению русского языка и России. Этот факт говорит о значительном изменении трендов последних двух десятилетий, когда происходило быстрое падение интереса к ним и урезание существовавших ранее программ.
Парадоксально, но основной причиной этих тенденций было окончание холодной войны, приведшее первоначально к эйфории и ощущению полной идеологической победы Запада и установлению господства модели рыночной демократии. За этим последовала переориентация приоритетов внешней политики и внимания стратегических служб западных стран на другие регионы - Ближний Восток, Южную и Восточную Азию, Латинскую Америку и Европу. Свою роль сыграло и возникновение группы постсоветских государств, приведшее к перераспределению внимания и ресурсов в пользу других постсоветских языков и стран.
Помимо этого, в обстановке политической эйфории произошло и общее сокращение расходов на механизмы «мягкой власти». Первоначально было проведено резкое урезание бюджетов и персонала ряда организаций в этой сфере. В частности, в 1998 году потеряли свой независимый статус американское Агентство по международному развитию и Информационное агентство США, которые влились в состав Государственного департамента. При этом их российские подразделения столкнулись с особенно сильными сокращениями. Не вполне оправдались и ожидания Запада, связанные с быстрым развитием торгово-промышленных связей с Россией и постсоветским регионом в целом.
Что же привело к изменению трендов в последние годы? Во-первых, это окончание выше упомянутой эйфории и понимание, что американская и западная внешняя политика в целом сталкиваются с рядом новых серьёзных проблем. Во-вторых, это признание того, что механизмы «мягкой власти» были слишком ослаблены в пользу традиционных силовых и экономических механизмов «жёсткой власти». В-третьих, это смена поколений как среди западной интеллектуальной элиты, так и среди служащих внешнеполитических и стратегических ведомств. В условиях кадровых сокращений 1990-х годов практически прекратилась подпитка этих структур «молодой кровью». В результате к моменту выхода на пенсию ветеранов этих ведомств даже в условиях общего ослабления внимания к постсоветскому региону возникает значительный спрос на новые кадры. В-четвёртых, впервые в истории России на Западе выросло внушительное по величине поколение молодёжи из постсоветских (и в определённой степени восточноевропейских) стран, имеющее возможность поддерживать нормальные отношения с друзьями и родственниками в СНГ, а также и работать в странах региона. В настоявшее время многие из этих молодых людей учатся в школах или университетах, при этом немало эмигрантов второго и особенно третьего поколения проявляют интерес к своим историческим корням - а это отнюдь не малая группа: согласно оценкам, только российская диаспора в США составляет около 2,6 миллиона человек [Рязанцев С. В. «Трудовая миграция в странах СНГ и Балтии: тенденции, последствия, регулирование» Москва: Формула права, 2007, с. 275].
Каковы же реальные тенденции последних лет?
Русский язык в школах США
Начнём со среднего образования. Как уже отмечалось ранее, в 1990-е годы происходило обвальное сокращение численности учащихся, изучающих русский язык, и числа школ, предлагающих классы русского языка. Согласно данным Комитета по русскому языку в школах и университетах (Committee on College and Pre-College Russian ), в 1996-1997 учебном году в США насчитывалось 306 школ, сообщивших о наличии у них классов русского языка, в которых было 319 преподавателей, обучавших 10371 ученика. К 2000-2001 гг. соответствующие показатели резко снизились - до 124, 138 и 6672 (т.е. на 59,5%, 56,7% и 35,7%). Осенью 2005 г. первые два показателя остались практически на уровне 2001 г. - 126 и 138, а вот численность учащихся несколько возросла - до 7863. К осени 2010 г. тенденция оказалась противоречивой: число школ и преподавателей вновь снизилось - соответственно, до 96 и 125, в то время как численность учащихся значительно возросла - до 9049, хотя так и не достигла уровня 1996-1997 учебного года. Таким образом, несмотря на то, что численность учащихся, изучающих русский язык, возросла на 35,6% по сравнению с 2000 г. и составила 87,25% от уровня 1996/1997 гг., число школ с преподаванием русского языка сократилось за эти 14 лет на 68,6%, а число преподавателей - на 60,8%.
Продолжала последовательно снижаться и численность штатов, в школах которых существовала возможность изучать русский язык, - с 43 в 1996/1997 учебном году до 35 в 2000 г., 28 в 2005 г. и 25 в 2010 г. (т.е. общее сокращение составило 41,9%).
Динамика американских школьных программ русского языка
| 1996-1997 гг. | Осень 2000 г. | 2000/ 1996-1997 гг., % |
Осень 2005 г. | Осень 2010 г. | 2010 г./ 1996-1997 гг., % |
|||||||
| Численность учащихся в классах русского языка |
10371 | 6672 | 64,3 | 7863 | 9049 | 87,2 | ||||||
| Школы с классами русского языка |
306 | 124 | 40,5 | 126 | 96 | 31,4 | ||||||
| Преподаватели русского языка |
319 | 138 | 43,3 | 138 | 125 | 39,2 | ||||||
| Штаты, имеющие школы с классами русского языка |
43 | 35 | 81,4 | 28 | 25 | 58,1 |
Хотя развитие языковых программ - процесс динамичный, обращает на себя внимание значительный объём их закрытий в последние годы. В течение 1998-2010 гг. было ликвидировано 227 школьных программ, в том числе 8 - в 2010 г. Не набрали ни одного ученика на первом году обучения в 2010 г. ещё шесть программ, а это практически гарантирует их закрытие в будущем. Ряд штатов, включая Колорадо, закрыли свои последние русские программы. Особенно настораживающей тенденцией является закрытие большого числа программ в штатах с высокой долей «старого» населения с русскими и православными корнями (Аляска - 17, Айова - 16, Миннесота - 14, Юта - 13, Висконсин - 7, Индиана - 6, Небраска - 5 и Айдахо - 4 программы) и значительными диаспорами «новых» постсоветских и восточноевропейских мигрантов (Нью-Йорк - 24, Пенсильвания и Иллинойс - по 11, Мэриленд - 8, Калифорния и Нью-Джерси - по 6, Массачусетс - 4 программы).
В то же время начиная с 2007 г. открыты были и 15 новых программ, в том числе 4 в 2007 г., 6 - в 2008 г., 2 - в 2009 г., и 3 - в 2010 г. Любопытно региональное распределение новых программ: 2 - на Аляске (штате с исторически высокой долей населения с русскими или православными корнями), по 2 - в Калифорнии, Иллинойсе, Нью-Йорке, по одному - в Пенсильвании и Вашингтоне - штатах как традиционной, так и «новой» иммиграции. Обращает на себя внимание также и открытие 3 новых программ в Теннеси и 2 - в Аризоне, штатах, не принимавших значительных объёмов русскоязычной иммиграции.
Тем не менее численность школьников, изучающих русский язык, полностью не восстановилась. Особенно тревожным является резкое сокращение числа преподавателей русского языка - таким образом, снижаются перспективы трудоустройства выпускников программ русского языка, а это означает и ослабление стимулов для его изучения.
В заключение отметим и чрезвычайный разнобой в используемых в школах учебниках русского языка - около 40 (кроме того, 19 преподавателей используют самостоятельно подготовленные учебные пособия). Из них наиболее популярны «Голоса», используемые в 20 школах. Таким образом, тиражи подобных изданий должны быть очень малы, их стоимость - велика, а программы обучения - не скоординированы.
Программы изучения русского языка в университетах
Хотя тенденции на университетском уровне остаются противоречивыми, общий тренд последних лет состоит в росте численности студентов, изучающих русский язык и постсоветский регион. Из 65 программ русского языка, предоставивших свои данные на осень 2009 г., 22 сообщили о росте числа студентов первого года обучения, а около половины - и студентов второго года обучения. Таким образом, даже несмотря на закрытие 15 программ первого года обучения и 13 - второго года обучения, в целом видна тенденция роста.
Данные по 61 программе на осень 2010 г. показывают, что численность студентов первого года обучения в 43 из них осталась почти на прежнем уровне, 7 программ потеряли от 15 до 50 процентов студентов, а 11 испытали рост, подчас весьма значительный (например, в Университете штата Пенсильвания - с 55 до 75 студентов, а в Техасском техническом университете - с 44 до 70). Аналогично среди программ второго года обучения 44 сообщили о неизменности количества студентов, 6 потеряли от 20 до 50 процентов студентов, а в 11 было отмечено резкое увеличение их численности (в ряде случаев - в 2-3 раза). Цифры на 2010-2011 учебный год остаются аналогичными. Более того, в 10 программах первого года обучения, сообщивших о росте в предыдущие годы, произошло сокращение числа студентов - нередко до предыдущего низкого уровня. Тем не менее рост числа студентов отмечался почти в половине программ.
Всего в 2010-2011 учебном году о наличии программ русского языка сообщили 131 университет и колледж Северной Америки (включая 5 двухлетних колледжей) - отметим, что это далеко не всё, поскольку многие небольшие программы информации о себе не предоставляют. Среди крупнейших - Военная академия США в Вест-Пойнте (127 студентов первого года обучения и 73 - второго года обучения весной 2011 г.), Университет Вашингтона (104 и 35), Университет Висконсина в Мэдисоне (91 и 44), Университет штата Мичиган (77 и 33), Университет Миннесоты (77 и 48), Университет Индианы (63 и 28), Университет Нью-Мексико (66 и 26), Университет Оклахомы (53 и 25), Университет штата Огайо (90 и 57), Университет Орегона (63 и 19), Университет штата Пенсильвания (75 и 28), Университет Джорджа Мейсена (47 и 21), Джорджтаунский университет (37 и 30), Университет Джорджа Вашингтона (47 и 66), Гарвард (40 и 14), Иллинойский университет (34 и 27), Университет Мэриленда графства Балтимор (47 и 28), Университет Мичигана (53 и 27), Университет Миссури (50 и 14), Университет Монтаны (51 и 14), Университет Нью-Гемпшира (57 и 11), Университет Питсбурга (55 и 21), Университет Южной Каролины (43 и 23), Университет Южной Флориды (52 и 12), Университет штата Нью-Йорк в Бингамптоне (31 и 17), Колледж Св. Олафа (43 и 35), Университет Теннеси (43 и 27), Университет (36 и 32), Колледж Вильяма и Мэри (50 и 28) и Университет Висконсина в Милуоки (42 и 11). Нельзя не упомянуть в этой связи и традиционно сильную военную лингвистическую программу в Монтерее.
В то же время нельзя не отметить, что и в последние годы продолжалась ликвидация ряда программ русского языка, включая основную (major) и вторичную (minor) специальности (в частности, ликвидированы были основные специальности по русскому языку в университетах Алабамы и Теннеси). Ситуация ещё более усугубляется экономическим кризисом, продолжающимся с 2008 г., вынуждающим многие университеты «избавляться» от специальностей с небольшим количеством студентов.
Вместе с тем 24 университета проводили в 2011 г. летние курсы русского языка. Среди них - ряд элитных вузов, включая Беркли, Университет Чикаго, Гарвард, Университет Индианы, Университет Иллинойса, Университет Вашингтона, Университет Висконсина, Университет Мичигана, Университет Питсбурга, Университет Вирджинии и Университет Калифорнии в Лос-Анджелесе.
Численность американских студентов, приезжающих в Россию на семестр или более длительный срок, составляет около 500 в год, а тех, кто приезжает на более короткий период, - около 1000. Численность преподавателей, исследователей и профессионалов, приезжающих по программе Фулбрайта и другим аналогичным программам (FLEX, Title IV, Open World и др.), составляет ещё около 1000. Приём российских специалистов в США составляет около 3 тыс. человек в год, из которых приблизительно 2,5 тыс. получают поддержку американской, а остальные 500 - российской стороны. Как ожидается, новая программа российского Минобрнауки позволит почти удвоить эту цифру за счёт радикального увеличения численности россиян, направляемых в магистратуру и докторантуру в США.
Текущая численность российских студентов, обучающихся в американских вузах (по данным Open Doors), составила 4875 в 2009-2010 учебном году - следует, однако, учитывать, что в эту цифру включены все студенты-граждане РФ, даже если они постоянно проживают в США.
Отметим, что ситуация в Канаде и Великобритании достаточно близка к американской: среди крупнейших канадских университетских программ русского языка - Университет Торонто (77 студентов первого года обучения и 42 - второго) и Мемориальный университет Ньюфаундленда (51 и 15). Британская ассоциация славистов (BASEES) насчитывает в последние годы более 500 членов, из которых порядка 350 регулярно принимают участие в ежегодных конференциях ассоциации. Хотя преподавание русского в школах сократилось, объёмы университетских программ в целом сохранились (несмотря на попытки ликвидировать ряд из них) - и это при выраженной тенденции к общему снижению интереса к изучению иностранных языков в Британии.
Выводы
Прежде всего, необходимо поддержать наметившиеся положительные тенденции, включая создание стимулов для изучения русского языка на школьном уровне - путём предоставления учебных пособий, стипендий, организации летних лингвистических лагерей - как в США и других странах, так и в России. Во-вторых, требуется упрощение процедуры приезда в Россию, в т.ч. на курсы русского языка, для тех, кто проявляет интерес к русским программам - как для учащихся с русскими корнями, так и без них. В-третьих, необходима непосредственная работа с существующими программами на всех уровнях - будь то школа, университет или аспирантура - с целью поощрения изучения русского языка. В-четвертых, и это кажется особенно важным - требуется принять меры по стимулированию трудоустройства выпускников русских программ американских вузов, созданию для них особо благоприятных условий, включая предоставление информации о возможностях трудоустройства, формирование банка данных о русскоязычных специалистах и предоставление им помощи в контактировании с российскими компаниями, работающими на Западе и западными - представленными в России. В условиях высококонкурентного американского рынка рабочей силы привлечение сильных студентов в программы русского языка при отсутствии ясных перспектив трудоустройства будет в высшей степени затруднительно.
Иллюстрация Александра Шатова для ForumDaily
Учить ли русскому языку ребенка, рожденного в США, или нет – дилемма похлеще гамлетовского вопроса для многих русскоязычных семей. И даже если родители хотят передать свой язык следующему поколению, перед ними встают новые проблемы: как учить, как мотивировать ребенка и стоит ли дома говорить по-английски?
ForumDaily пообщался с родителями, собрал советы филологов, работающих с детьми-билингвами, – и нашел ответы на многие языковые вопросы.
Два языка вместо одного
Мария Виллифорд живет в США последние пять лет. Замужем за американцем. Ее дочь родилась уже здесь. Девочке скоро будет три года, она говорит лишь по-русски. Ребенок с удовольствием смотрит мультики на русском и слушает книги, которые ей читает мама. Мария говорит с дочерью по-русски, папа – в основном по-английски. “Когда папа пытается ей называть предметы по-английски, она поправляет его: «Это не кау, это корова!». Папа переживает, что она отстает в английском, а я думаю, догонит его к школе”, – делится Мария.
“Если папа и мама разных национальностей и у каждого свой родной язык, то они должны говорить с ребенком на своем родном, это самое правильное в развитии ребенка, – в комментарии BBC рассказала Алиса Баумгартнер, директор сети венских двуязычных детских садов «Мультика» (Multika). – Дети воспринимают персону, человека, который с ними говорит. Хоть пять человек с ним будут говорить на разных языках, ребенку это не тяжело, но он должен разделять этих людей, тогда его мозг воспринимает, и он может учить параллельно немецкий, русский и английский и еще какой-нибудь на уровне родного».
Двуязычные детские сады сейчас открываются во многих странах – и это подчинено реалиям времени. Многие семьи изначально двуязычные: каждый из родителей – носитель своего языка. Специалисты, работающие в этих садах, считают очень важным руководствоваться принципом «один родитель – один язык» в семье и «один воспитатель – один язык» в детском учреждении. В этом случае дети легко «разделяют» носителей языка, прекрасно понимают и говорят даже на нескольких языках.
Принцип «один родитель – один язык», предложенный в свое время известным французским лингвистом Морисом Граммоном, хорошо работает и в виде «один язык – одна ситуация».
В условиях, когда все члены семьи говорят на одном (родном) языке, но в силу обстоятельств переехали в другую страну, рекомендации таковы: дома говорить только на родном, а вне дома – на местном языке.
Трое детей бывших москвичей Анны и Игоря Верник родились в Америке. Старшему сыну девять лет, младшим дочерям – по пять с половиной. Все ходили в русский детский сад. Семья живет в Калифорнии, но дома родители всегда говорят по-русски. Все трое детей хорошо пишут и бегло читают.
Сын с упоением слушает аудиокниги на русском, понимает классику – Пушкина, Чехова, Куприна, что довольно непросто для людей, изучающих русский как иностранный. Английский он начал учить только тогда, когда пошел в школу, дочки за английский еще и не брались – Анна надеется, что они, как и старший брат, наверстают все в школе. “Изучать язык – полезно для развития. Кроме того, я понимаю, что могу не выучить английский до такого уровня, чтобы передать детям все свои чувства и эмоции. Мне бы не хотелось терять с ними языковую связь, поэтому я и стремлюсь к тому, чтобы они знали русский”, – признается Анна.
Специалисты говорят, что у детей с рождения до семи лет длится сенситивный период развития речи, когда ребенок может познавать любое количество речевой информации, как на родном, так и на нескольких иностранных языках. И чем больше информации он получит, тем более интеллектуально развит он будет в будущем.
Марина Маневич, мама двух дочек (9 лет и 11 месяцев) – по образованию филолог-японист. Владеет русским, английским, японским и голландским. Старшая дочь родилась в Москве, а когда ей было семь лет, семья переехала в Амстердам. Там девочка около года училась в местной школе и изучала голландский. В прошлом году в Америке у Марины родилась младшая дочь. Теперь семья живет в Майами.
Старшая девочка по итогам учебного года получила статус «лучший ученик класса», проблем с английским языком у ребенка нет. Марина говорит: дома общается с детьми только на русском, но старшая дочь часто отвечает ей на английском.
«Говорить на английском детям проще, потому что местный язык почти полностью заполняет жизнь школьников. И писать тоже проще. Но я заставляю дочку дома писать диктанты прописными буквами по-русски. В школе все удивляются тому, как хорошо она умеет это делать, потому что их не учат писать прописными. Голландский она знает лучше меня, честное слово. Иногда мы вспоминаем и его, говорим с ней. Стараюсь также давать ей начальные знания в японском. Сейчас у нее в развитии такой период, что памяти и возможностей легко хватит на несколько языков», – убеждена Марина.
Через “не могу”
Иногда бывает так: ребенок взрослеет, больше времени проводит вне дома, где русский язык ему совсем не нужен, – соответственно, он редко его использует и постепенно забывает.
Ольга Новикова привезла дочку в США, когда ей было пять лет. Девочка уже прекрасно говорила по-русски и даже немного читала. После того, как окунулась в англоязычную среду, стала понемногу родной язык забывать.
“Поначалу мы с мужем, чтобы поддержать её, говорили с ней на английском, и уже через год ей стало сложно выражать свои мысли на родном языке. Поэтому мы вернули домой исключительно русскую речь и начали всячески мотивировать дочку говорить с нами на русском», – рассказывает Ольга.
В результате она, дипломированный учитель начальных классов, владеющий методикой преподавания русского как иностранного, сейчас сама занимается с дочерью и несколькими ее русскоязычными друзьями. “Билингвизм – это всегда преимущество. Людям, свободно владеющим несколькими языками на уровне носителя, легче даётся усвоение других иностранных языков, да и обучение в целом”, – считает Ольга Новикова.
Специалисты в области билингвизма советуют не общаться с детьми на неправильном английском, потому что ребенок «впитает» как губка все ваши языковые ошибки. Лучше говорить на чистом русском, и ни в коем случае не смешивать языки.
«Если родители хотят сохранить русский язык, то изначально им следует говорить с ребенком на чистом русском языке и не позволять себе таких высказываний как: «На уик-энд я пойду шопить» или «Мы забукировали холидэй», – говорит в интервью BBC глава лондонского русскоязычного образовательного центра Grammar Plus Елена Першина.
У Ирины Сербиной из Калифорнии старший сын с четырех лет живет в Америке, а младшая дочь родилась уже здесь. Сейчас Ирина со смехом вспоминает, как уже взрослый сын просил родителей дома не разговаривать с его маленькой сестрой по-английски, он всегда говорил: вот пойдет в школу – выучит английский от носителей языка.
«Всё так и было, – говорит Ирина. – Во втором классе учительница даже не поверила, когда я ей сказала, что дочка начала говорить по-английски всего год назад.”
Правильный мотив
Так зачем же детям, родившимся в Америке, знать русский язык? Возможно, у каждой семьи своя мотивация: чтобы общаться между собой и другими поколениями родственников, чтобы не потерять связь с родной культурой, чтобы просто знать «лишний» язык. Так или иначе, большинство родителей хотят научить своих детей говорить, читать и писать по-русски.
«И в Штатах, и в Израиле доводилось беседовать с пожилыми людьми, отказавшимися в детстве от русского. Каждый из них просто заклинал меня сохранить в семье язык. Моя лектор сетовала, что огромная библиотека на русском языке, доставшаяся ей от родителей, для нее попросту закрыта. Без знания русского языка невозможно передать историю семьи, сохранить связь с дедушками и бабушками», – признается Евгения Шпицер. Ее дети родились в Израиле, почти всю жизнь прожили в США, в России никогда не были, но хорошо говорят по-русски.
Во многих русскоязычных семьях, живущих вне России, дети дошкольного возраста знают родной язык лучше, чем школьники. Это происходит по вполне объяснимой причине: они больше времени проводят со взрослыми, носителями языка.
Чем меньше времени ребенок общается с родителями, бабушками и дедушками, тем быстрее он забывает русский. Поэтому, кстати, и учить детей читать по-русски нужно тоже до школы.
Выросшему ребенку покажутся очень скучными произведения, которые он сможет «осилить» (простые тексты, детские рассказы и сказки), а на более интересные и сложные книги просто не хватит его языкового уровня, и он не сможет приобщиться ко всему богатству русской литературы.
Обучение русскому будет более продуктивным, если поставить перед ребенком какую-то понятную ему цель: выучить язык, чтобы смотреть любимые мультики и фильмы, участвовать в театральной постановке, заниматься в кружке и так далее. Чтобы процесс изучения стал не только полезным, но и интересным.
Родители, всерьез взявшиеся за самостоятельное обучение своего ребенка русскому языку, частенько «перегибают палку», стараясь добиться наилучших результатов. Языковеды, преподающие русский язык как иностранный, дают несколько простых советов, как избежать ошибок в обучении.
Советы для родителей
Для вашего ребенка русский язык – иностранный, поэтому не пытайтесь учить его так же, как учили когда-то вас в школе. Вы пришли в школу, уже умея говорить, то есть у вас была практика, поэтому вам давали теорию, заставляли учить правила. Детей, живущих в нерусскоязычной среде, надо, наоборот, учить самому языку, а не теории.
Избегайте бесконечного заучивания правил, это лишь отобьет у ребенка всякую охоту. Грамматика лучше усвоится путем обычного разговора, в котором естественным образом используются правильно построенные фразы и предложения.
Не заставляйте ребенка заучивать как можно больше отдельных слов (у детей память хорошая, они могут выучить и телефонный справочник). Только зачем эти слова сами по себе нужны? Ведь язык – это прежде всего грамматический строй: формы слова, сочетаемость слов, порядок слов в предложении.
Заучивать можно стихи. При этом хорошо усваивается ритмика русской речи, правильная интонация и звучание слова. Стихи помогают сохранить в памяти нужные словосочетания.
Старайтесь не перегружать ребенка сказками, баснями, пословицами и прочими фольклорными произведениями. Это, безусловно, огромный пласт русской культуры, и ребенок должен с ним познакомиться. Но ведь разъяснить смысл многих устаревших слов (лукоморье, сусек, завалинка, кистень, туесок и проч.) сейчас не каждому взрослому под силу.
Для понимания фольклора важно обладать еще и определенным культурным багажом, связанным с русскими традициями.
Не стоит уделять чересчур много внимания развлекательной стороне изучения языка. Каждый нормальный ребенок – в душе лингвист и может получать удовольствие и удовлетворение от самого процесса изучения языка (поиск смысла слов, поиска корня слова, составления слов по подобию знакомых и так далее).
Вот на что точно не стоит тратить время – так это на «постановку» почерка. Забудьте о палочках, крючочках и нажиме. У всех детей почерк разный, и это связано с уникальными свойствами их души, мозга и мышц рук. Заставлять ребенка писать по стандарту – это во-первых, насилие над ним, а во-вторых, просто излишне, тем более в наш компьютерный век.
В наши дни в США работают сотни русскоязычных книжных магазинов, выходят десятки газет и журналов, продаются цифровые носители с русскими мульфильмами и фильмами, открыты множество кружков и клубов по интересам, вещают несколько русскоязычных телеканалов, доступен Интернет. Но для того, чтобы ваш ребенок смог воспользоваться этим богатством, он должен выучить язык. И сделать это он может только в семье.
