Бином фантазии. Дети последовательно просматривают картинки или игрушки, затем выбирают два объекта, которые трудно объединить в сказочном сюжете. Сочинение истории про них и называется «бином фантазии». Так, можно показать детям две картинки, на которых изображены кошка и сумка, и предложить придумать сказку. Конечно же, легче представить себе отношения между кошкой и собакой, кошкой и мышкой. Но необходимо специально создать обстановку повышенной сложности. Только размышляя, изобретая, находясь в состоянии активной мыслительной деятельности, могут развиваться дети. Предлагаем вам следующие пары предметов и явлений для их соединения методом «бином фантазии». Приведем пример одной такой сказки. «Слон в шкафу». В доме жил фарфоровый слон. Скучно было ему и одиноко, не было у него друзей. Пошел он однажды погулять и вдруг увидел, что в конце улицы стоит шкаф и скучает. Слон спросил: «Почему вы тут стоите, разве у вас нет дома?» - «Нет у меня ни дома, ни друзей - я совсем один!» - ответил шкаф. Слон предложил: «Давайте дружить!» Шкаф согласился. Стали они разговаривать, да так и подружились. С тех пор шкаф живет у слона дома, они охраняют друг друга.
Слайд 23 из презентации «Формирование речевого творчества старших дошкольников посредством обучения сочинению сказок»Размеры: 720 х 540 пикселей, формат: .jpg. Чтобы бесплатно скачать слайд для использования на уроке, щёлкните на изображении правой кнопкой мышки и нажмите «Сохранить изображение как...». Скачать всю презентацию «Формирование речевого творчества старших дошкольников посредством обучения сочинению сказок.pptx» можно в zip-архиве размером 3185 КБ.
«Математика в ДОУ» - Дети садятся за стол и рисуют под диктовку. Посмотрите, какой длинный поезд. Навстречу едет товарный поезд. Мы сядем за стол и выполним несколько заданий. Для того, чтобы было весело ехать, споём песню. Вагончики бегут бегут, бегут. Давайте мы письмо почитаем. Карлсон показывает карточки с кодами. Материал к занятию.
«Развивающая математика для малышей» - Зайчик. Треугольник. Круг. Математика для малышей. Предметы круглой формы. Геометрические фигуры. Познакомить детей с геометрической фигурой. Фактор интеллектуального развития. Демонстрационный материал. Построим треугольник.
«Математика для дошкольников» - Математические способности. Логические блоки Дьенеша. Способности. Программа "Радуга". Анализ программ. Карточки - символы. Задачи использования логических блоков. Программа воспитания и обучения в детском саду. Использование логических блоков. Вид мышления. Программа "Детство". Программа "Развитие".
«Здравствуй мир» - Путешествие в Африку Путешествие в Австралию и Антарктиду Путешествие в Америку Зоопарк. Возможный максимум. Уметь объяснять свое отношение к миру. Как работать с пособиями для детей. Примерная сетка занятий для разных возрастных групп. Образное формирование конкретных понятий. Информированность. Нельзя ориентироваться ни на слабого, ни на сильного.
«Овладение грамотой» - Рисование орнамента. Образуй множественное число. Подбор антонимов. Зелёный круг. Крепкий фундамент. Что лишнее. Достаточность словарного запаса. Как можно назвать одним словом. Определить место звука «Л» в словах. Сформированность грамматического строя речи. Штриховка. Полноценность владения речевыми звуками.
Джанни Родари описал известный комбинаторный приём фантазирования, дав ему название – Бином фантазии :
«Рассказ может возникнуть лишь из «бинома фантазии». «Конь - пёс», в сущности, не представляет собой «бинома фантазии». Это всего лишь простая ассоциация внутри одного вида животных. При упоминании этих двух четвероногих воображение остаётся безразличным. Это - аккорд типа терции мажор, и ничего заманчивого он не сулит.
Надо, чтобы два слова разделяла известная дистанция, чтобы одно было достаточно чуждым другому, чтобы соседство их было сколько-нибудь необычным,- только тогда воображение будет вынуждено активизироваться, стремясь установить между указанными словами родство, создать единое, в данном случае фантастическое, целое, в котором оба чужеродных элемента могли бы сосуществовать. Вот почему хорошо, когда «бином фантазии» определяется случаем.
Пусть два слова будут продиктованы двумя детьми так, чтобы один не знал, что сказал другой; или можно прибегнуть к жеребьёвке, или пусть ребенок, не умеющий читать, ткнёт пальцем в далеко отстоящие друг от друга страницы словаря.
Когда я был учителем, я вызывал к доске двух учеников, одного просил написать слово на видимой стороне доски, другого - на оборотной. Этот небольшой подготовительный ритуал имел определённый смысл. Он создавал атмосферу напряжённого ожидания, сюрприза. Если ребёнок писал на виду у всех слово «пёс», то оно уже было особым словом, готовым к определённой роли в необычной ситуации, к тому, чтобы стать участником некоего непредвиденного события. «Пёс» уже был не просто четвероногим, он был героем приключения, вымышленным персонажем, полностью находящимся в нашем распоряжении. Повернув доску, мы обнаруживали, предположим, слово «шкаф». Дети встречали его взрывом смеха. Слово «утконос» или «четырёхгранник» не имело бы такого успеха. Отдельно взятое, слово «шкаф» не заставит ни смеяться, ни плакать. Оно инертно, бесцветно. Но «шкаф» в паре с «псом» - это совсем другое дело. Это уже открытие, изобретение, стимул».
(Джанни Родари. "Грамматика фантазии" М.: "Прогресс", 1978.
Перевод с итальянского Ю.А.Добровольской).
Со дня основания студии занятия начинаются с этого упражнения.
Участники придумывают далёкие по смыслу одно одушевлённое и одно неодушевлённое существительное.
Разрешается сочинять прозу и стихи. Жанр произведения ограничивается только фантазией автора:-)
В течение получаса идёт напряжённая работа мозга. Затем плоды трудов зачитываются вслух и горячо обсуждаются.
Таня Долгих, Ксения Ершова, Настя Черенкова (фото со спины) и др. внимательно слушают Свету Галкину.
Бессмыслица может и остаться бессмыслицей. Важен сам процесс! Дети владеют им в совершенстве и получают от этого истинное удовольствие.
Лучшие сочинения попадают в Жизальмопись - синюю тетрадь, где они хранятся в неприкосновенности для благодарных потомков:-)
Буйному воображению студийцев часто становится тесно в узких рамках пары отдельных существительных. Тогда мы усложняем задание и создаём полиномку - поэтический или прозаический текст, в котором необходимо использовать три и более разных частей речи.
Представляем Вашему вниманию примеры удачных биномок и полиномок.
"Каравелла" и "бармен"
После бунта на каравелле кок был заменён барменом.
Анастасия Черенкова
"Белка", "игра", "кочевать", "изразцовый"
Кочевали Чебурашки из Москвы к япона маме,
Что играла на тромбоне, изразцовом и прекрасном.
Дрыгая ногою левой на вершине Фудзиямы,
Мама белку тапком сбила.
Вот и всё. Конец рассказа.
Анастасия Черенкова, 18.05.2013
"Барабанить", "хлюпающе", "дождь", "чайка"
Сантехник Югославский, по прозвищу “Чайка”, прибыл в школу. Падающий с неба дождь изрядно промочил его одежду. Хлюпающее протопал он в помещение 7 “А” класса, грея за пазухой бутыль самогона. “Барабань быстрее, классуха!” – думал он, глядя на Инну Семеновну, которая соловьем разливалась о достижениях его сына. Наконец, родительское собрание закончилось, и люди стали расходиться. “Эх-ма, была-небыла!” – подумал Югославский и добавил, уже вслух, обращаясь к сыну:
- Пойдем, отличник, обмоем твои успехи. Взрослый уже. Заслужил честь с батькой выпить.
Михаил Ожегов
"Гепард" и "рафинад"
На Новый Год в костюм гепарда
Одеться Вася был бы рад.
Не по карману маскарад:
Есть деньги только на петарды.
Прокляв тупую клоунаду,
Судьбы извечный карнавал,
Сугробы в парке он взрывал
Оттенка чая с рафинадом.
Екатерина Иванова
"Инфузория" и "камень"
***
Мы для него - сон инфузории,
Лохи Аллаха, волки позорные.
Будто бы кремень он зажигалки,
Красный ремень Кремля - не жалко.
Дмитрий Колотиевский
***
Один был, словно инфузория,
Спокоен, мягок и безмерно прост.
Другой - кремень, с рожденья гордый,
Кусочек маленькой породы горной,
Дублёный вулканический нарост.
Но вот к Земле направил траекторию
По правилам для всех небесных тел
Огромный безобразный астероид
Летел, летел, летел и прилетел.
И вот земля, как дикий полустанок,
Пуста, темна и и холодна.
И два героя, что отнюдь не странно,
Лежат в Земле, и невзирая на
Характер, ум и прочую муру
Исчезли навсегда. И я умру...
Алексей Мавренков, 1.02.2014
"Пеликан" и "сон"
Смысл жизни пеликана - сон, сон, сон.
Чтобы был он одеялом окружён.
А пришли чтоб к пеликану - сны, сны, сны,
Мы сидеть для этого должны
Тихо.
Как ежиха-портниха, что вечно тиха,
Как собачья безмолвная злая блоха,
Как мотор, что в машине в который раз помер.
Вот номер
Трамвая, что мчится с вагоновожатым
Усатым.
Матвей Журавлёв, 1.03.2014
"Синица" и "небо"
Синицы в небе
Селекцией занялись.
Глаза закрою.
Матвей Журавлёв, 22.03.2014
"Учёный" и "черника"
Хлещет дождь, вопят вороны,
Повар крошит в борщ укроп.
Сильно сбрендивший учёный
Косит глазом в микроскоп.
Крем Блистательного Лика
Он помпезно создаёт,
Смешивая фарш, чернику,
Окись меди, терпкий мёд,
Уголь, кактус, лук, омелу,
И, покорный злой судьбе,
Он испытывает смело
Крем готовый на себе.
Опыт был, увы, провальный
И довёл он до беды:
Был состав ненатуральный
У продуктов и еды:
В фарше мяса лишь немножко,
Сахар в мёде, лук - трава,
А черника - лишь картошка
Плюс краситель Е-192.
Хлещет дождь, вопят вороны,
Повар ест стряпню свою,
Испытавший крем учёный
Превращается в свинью!
Юрий Рахманов, 26.05.2014
"Апостол" и "звездолёт"
Жить нелепо и непросто.
В небесах парит апостол.
Очень хочет он кого-то
Умыкнуть со звездолёта.
Там Птица, апрель 2014
Ночь горит, грохочут дюзы.
Как апостолы у врат,
На развалинах союза
Башни Мордора стоят.
Звездолёты новой эры
Пограничные кресты
На чугунно белом-белом ставят.
И куют ножи.
Алексей Мавренков, апрель 2014.
"Сойка" и "печенье"
Уныло белела больничная койка.
На койке валялась подбитая сойка.
На днях эта сойка похитила бойко
Печенья пакет со стола землеройки.
Лежала воровка и плакала горько
В целебных примочках с медовой настойкой.
Сей басни мораль однозначно толкуй:
Тебя подстрелили?
А ты не воруй!
Сегодня я маленько загрустил, сел было писать про новый метод, да волной воспоминаний смыло. Да так, что опомнился сказке на пятой…
В детстве (а в моём детстве не было ни интернета, ни цифровой записи) я заслушивался грампластинками «Мелодия» и зачитывался сказками одного странного итальянца - Джанни Родари.
Чтобы вы со мной оказались на одной волне, вот фрагмент одной его популярной сказки, про лукового человечка в овощной стране:
Я это всё к чему вспомнил? Как и подобает творческой личности, Джанни придумывал и использовал множество приёмов развития творческого воображения. Среди его изобретений есть один, построенный на причинно-следственных цепочках - «Бином фантазии». Где «би», как вы догадались, означает «два». Вспомните хотя бы .
Как это работает?
За основу берутся два существительных, между которыми нет прямой ассоциативной связи. В обычной жизни вы эти два существительных сознательно никогда рядом бы не поставили. Эта дистанция нужна, чтобы ваше сознание попало в ловушку построения ассоциативных связей и попыталось установить её между этими словами. Единую, и почти всегда фантастическую. Хорошо, когда слова для этого приёма выбираются случайно, или предлагаются разными людьми. Объединяют слова между собой через изменение падежных окончаний и использование предлогов.
Алгоритм использования бинома
- Ставите цель, например - создать новый объект или модифицировать уже имеющийся;
- Выбираете два слова, первично не связанных по смыслу. В случае, если модифицируете уже имеющийся объект, первое слово будет именно он;
- Составляете и записываете все возможные сочетания этих слов, меняя предлоги и падежные окончания;
- Анализируете полученные сочетания, и выбираете наиболее полезные (или наиболее реальные из абсурдных);
- Думаете, как реализовать.
Вариант посложнее
- ×2 - вариант работы в паре, при этом каждый участник работает над своим биномом, а потом пара работает над объединением двух биномов
Плюсы и минусы
- плюсы - это реально развивает вашу фантазию, это нереально весело
- минусы - в области абсурдных идей и концепций сложно найти реализуемую и действенную
На своём примере
На входе два слова: система и лимонад, так получилось.
Смешиваем:
- системный лимонад
- система вне лимонада
- система в лимонаде
- лимонадная система
- система из лимонада
- лимонад от системы
- система на лимонаде
- в системе лимонада
- и т.д.
Я выделил тот вариант, который показался мне очень уж интересным. Представьте, что некая подпольная организация разработала формулу лимонада от системы…
А теперь мультфильм!
Фантазия - это реальность на паузе, а пульт у вас в руке. Но что это?! Он до сих пор в целлофане?!
- Джанни Родари: Грамматика фантазии - та самая книга, в которой автор пишет про бином фантазии в том числе.
- Рэй Брэдбери: Дзен в искусстве написания книг - одна из сильнейших книг про креативность, которую я читал.
- Ветас Разносторонний:
Мы видели, как тема для фантазии - отправная точка рассказа - возникла из одного-единственного слова. Но то был, скорее, оптический обман. В действительности для возникновения искры одного электрического заряда недостаточно - нужно, чтобы их было два. Одно слово ("Буффало. И название сработало..." - говорит Монтале) оживает лишь тогда, когда оно встречает другое, его провоцирующее, заставляющее сойти с рельсов привычки, раскрыть новые смысловые возможности. Нет жизни без борьбы. Воображение отнюдь не составляет некую обособленную часть ума, оно - сам ум, одно с ним целое и реализуется путем одних и тех же приемов в самых различных областях. Ум же рождается в борьбе, а не в покое. Анри Валлон в своей работе "Истоки мышления у детей"* пишет, что мысль возникает из парных понятий. Понятие "мягкий" появляется не до и не после появления понятия "жесткий", а одновременно с ним, в процессе их столкновения, который и есть созидание. "Основа мысли - это ее двойственная структура, а не составляющие ее отдельные элементы. Пара, двойка, возникла раньше, чем единичный элемент".
* См. А.Валлон. От мысли к действию. М., 1956.
Итак, вначале было противопоставление. Того же мнения придерживается Поль Кли, когда пишет в своей "Теории формы и изображения", что "понятие немыслимо без своей противоположности; не существует понятий самих по себе, как правило, мы имеем дело с "биномами понятий"".
Рассказ может возникнуть лишь из "бинома фантазии".
"Конь - пес", в сущности, не представляет собой "бинома фантазии". Это всего лишь простая ассоциация внутри одного вида животных. При упоминании этих двух четвероногих воображение остается безразличным. Это - аккорд типа терции мажор, и ничего заманчивого он не сулит.
Надо, чтобы два слова разделяла известная дистанция, чтобы одно было достаточно чуждым другому, чтобы соседство их было сколько-нибудь необычным, - только тогда воображение будет вынуждено активизироваться, стремясь установить между указанными словами родство, создать единое, в данном случае фантастическое, целое, в котором оба чужеродных элемента могли бы сосуществовать. Вот почему хорошо, когда "бином фантазии" определяется случаем. Пусть два слова будут продиктованы двумя детьми так, чтобы один не знал, что сказал другой; или можно прибегнуть к жеребьевке, или пусть ребенок, не умеющий читать, ткнет пальцем в далеко отстоящие друг от друга страницы словаря.
Когда я был учителем, я вызывал к доске двух учеников, одного просил написать слово на видимой стороне доски, другого - на оборотной. Этот небольшой подготовительный ритуал имел определенный смысл. Он создавал атмосферу напряженного ожидания, сюрприза. Если ребенок писал на виду у всех слово "пес", то оно уже было особым словом, готовым к определенной роли в необычной ситуации, к тому, чтобы стать участником некоего непредвиденного события. "Пес" уже был не просто четвероногим, он был героем приключения, вымышленным персонажем, полностью находящимся в нашем распоряжении. Повернув доску, мы обнаруживали, предположим, слово "шкаф". Дети встречали его взрывом смеха. Слово "утконос" или "четырехгранник" не имело бы такого успеха. Отдельно взятое, слово "шкаф" не заставит ни смеяться, ни плакать. Оно инертно, бесцветно. Но "шкаф" в паре с "псом" - это совсем другое дело. Это уже открытие, изобретение, стимул.
Много лет спустя я прочел у Макса Эрнста обоснование его идеи "систематического смещения". Эрнст воспользовался как раз изображением шкафа, каким его нарисовал Де Кирико, - посреди классического пейзажа, в окружении оливковых деревьев и греческих храмов. Будучи "смещенным", попав в необычный контекст, шкаф превращался в какой-то загадочный предмет. Возможно, в этом шкафу висела одежда, а быть может, нет. Факт таков, что шкаф был полон притягательности.
Виктор Шкловский описывает эффект "остранения", достигаемый Л.Н.Толстым, когда тот говорит об обычном диване словами, которые употребил бы человек, никогда дотоле дивана не видевший и никакого понятия о том, как им пользоваться, не имевший.
В "биноме фантазии" слова берутся не в их обычном значении, а высвобожденными из языкового ряда, в котором они фигурируют повседневно. Они "остранены", "смещены", выхвачены и витают на невиданном дотоле небосводе. Таковы, на мой взгляд, оптимальные условия для появления на свет занимательного рассказа.
Итак, возьмем все те же два слова: "пес" и "шкаф".
Самый простой способ их сочленить - это прибегнуть к помощи предлога (а по-русски еще и падежа. - Ю.Д.). Таким образом мы получим несколько картин:
пес со шкафом
пес на шкафу
пес в шкафу
Каждая из этих картин может послужить основой для придумывания конкретной ситуации:
1. По улице бежит пес со шкафом на спине. Это его будка -
значит, в этом нет ничего особенного. Он всегда ее таскает на
разумению.
2. Шкаф пса: подобная идея, скорее всего, способна вдохновить
архитектора, дизайнера, специалиста по богатым интерьерам. "Шкаф
пса" предназначен для хранения собачьей одежды, набора намордников
и поводков, теплых тапочек, нахвостника с помпончиками, резиновых
костей, игрушечных котят, путеводителя по городу (чтобы пес ходил
за молоком, за газетой и за сигаретами для хозяина). Никакой сюжет
на эту тему мне в голову не приходит.
3. Пес в шкафу: вот это многообещающая тема. Доктор Полифемо,
придя домой, лезет в шкаф за домашней курткой, а в шкафу - собака.
Нас сразу ставят перед необходимостью найти объяснение этому
явлению. Но объяснение можно отложить и на потом. В данный момент
интереснее проанализировать создавшееся положение с близкого
расстояния. Пес неопределенной породы. Может быть, натаскан для
охоты за шампиньонами, а может, за цикламенами, а может, за
рододендронами. Он добродушен, приветливо виляет хвостом, вежливо
подает лапу, но о том, чтобы вылезти из шкафа, и слушать не
желает; как его доктор Полифемо ни упрашивает, пес неумолим.
Доктор Полифемо отправляется в ванную принимать душ и там, в
шкафчике, обнаруживает другую собаку. Третья сидит в кухонном
шкафу среди кастрюль, четвертая - в посудомойке, еще одна, в
полузамороженном виде, - в холодильнике. Симпатичный щенок
прячется в закутке для половых щеток, а маленькая болонка - в
ящике письменного стола. Доктор Полифемо мог бы, конечно, вызвать
лифтера и с его помощью выдворить непрошеных гостей из квартиры,
но доктор Полифемо собачник, и сердце подсказывает ему другое
решение. Он побежал в мясную лавку и купил десять килограммов
вырезки, чтобы накормить своих гостей. Отныне он ежедневно берет
по десять килограммов мяса. Это не может пройти незамеченным.
Хозяин мясной лавки почуял что-то неладное. Пошли разговоры,
пересуды, начались и клеветнические измышления. А не прячет ли
доктор Полифемо в своей квартире шпионов, гоняющихся за атомными
секретами? Не производит ли каких-нибудь дьявольских опытов -
иначе зачем ему столько мясных полуфабрикатов? Бедняга-доктор стал
терять клиентуру. Поступил донос в полицию. Начальник полиции
распорядился произвести у доктора обыск. И только тут выяснилось,
что доктор Полифемо претерпел все эти неприятности исключительно
из-за любви к собакам.
На этой стадии рассказ представляет собой лишь "сырье". Обработать его, превратить в законченный продукт - задача писателя. Нас же интересовало одно: привести пример "бинома фантазии". Бессмыслица может и остаться бессмыслицей. Важен процесс: дети владеют им в совершенстве и получают от него истинное удовольствие - я имел возможность наблюдать это во многих школах Италии. Описанное упражнение, конечно же, дает вполне ощутимые плоды, мы потом еще поговорим об этом. Но не следует недооценивать и развлекательный момент. Особенно если учесть, как мало в наших школах смеются. Одно из самых закоренелых и трудно преоборимых представлений о педагогическом процессе заключается как раз в убеждении, что процесс этот должен протекать угрюмо. Кое-что знал на сей счет еще Джакомо Леопарди, писавший в своем "Дзибальдоне"* 1 августа 1823 года: "Прекраснейшая, счастливейшая пора жизни, детство, сопряжена с тысячью мучений, с тысячью тревог и страхов, со столькими тяготами воспитания и ученья, что взрослый человек, несмотря на все свои мытарства, даже если бы мог, никогда не согласился бы вновь стать ребенком, дабы не пережить заново пережитое когда-то".
* "Zibaldone (ит.) - "Литературная смесь". - Прим. перев.
"СВEТ" И "БОТИНКИ"
Приводимая ниже история была придумана мальчиком пяти с половиной лет при участии еще трех его товарищей в подготовительной школе "Диана" города Реджо-Эмилия. "Бином фантазии", из которого она родилась, - "свет" и "ботинки" - был подсказан воспитательницей (на следующий день после того, как мы обсуждали этот метод на нашем семинаре). Вот эта история без лишних предисловий:
Жил-был однажды мальчик, который любил надевать папины
ботинки. Папе надоело, что сын забирает его ботинки, и вот как-то
вечером он взял и подвесил сына к люстре; в полночь сын свалился
на пол, тогда папа сказал:
Кто это, уж не вор ли?
Глянул - сын лежит на полу. И весь горит. Тогда папа крутанул
его голову, но он не погас, потянул за уши, а сын все горит, нажал
на кончик носа - опять горит, потянул за волосы - горит, нажал на
пупок - горит. Тут папа снял с сына ботинки, и тогда он погас.
Финал, придуманный, кстати, не основным рассказчиком, а другим малышом, настолько пришелся по вкусу ребятам, что они сами себе зааплодировали: действительно, находка точно и логично замыкала круг и придавала рассказу завершенность; но было здесь и кое-что другое.
Я думаю, сам Зигмунд Фрейд, если бы он мог незримо при сем присутствовать, разволновался бы, услышав рассказ, столь легко поддающийся интерпретации в духе теории о "комплексе Эдипа", начиная с завязки, с мальчика, надевающего отцовские ботинки. Ведь "снять с отца ботинки" - значит занять его место возле матери! Борьба эта неравная, отсюда неизбежность всякого рода призраков смерти. Судите сами:
"Подвесить" близко по значению к "повесить". А где же все-таки оказался мальчик - на полу или в земле?* Все сомнения отпадут, если правильно прочесть слова "он погас", знаменующие трагическую развязку. "Угаснуть" и "умереть" - синонимы. "Угас во цвете лет" - пишется в некрологах. Побеждает более сильный, более зрелый. Побеждает в полночь, в час духов... А перед концом - еще и пытки: "крутанул его голову", "потянул за уши", "нажал на кончик носа"...
* Per terra по-итальянски означает и на полу, и на земле; nella terra - в земле. - Прим. перев.
Я не буду слишком увлекаться этим произвольным опытом из области психоанализа. На то есть специалисты: им и карты в руки. Но если "глубинное", подсознательное действительно завладело "биномом фантазии" как подмостками для своих драм, то в чем же это проявилось? В резонансе, вызванном в детском сознании словом "ботинки". Все дети любят надевать папины ботинки и мамины туфли. Чтобы быть "ими". Чтобы быть выше ростом. И просто для того, чтобы быть "другими". Игра в переодевание, помимо ее символики, всегда забавна в силу возникающего из нее гротескного эффекта. Это театр: интересно облачиться в чужой костюм, играть какую-то роль, жить не своей жизнью, перенимать чужие жесты. Жаль, что только для карнавала детям позволяют надевать отцовский пиджак или бабушкину юбку. В доме следовало бы всегда иметь корзину с вышедшей из употребления одеждой - для игры в переодевание. В детских учреждениях Реджо-Эмилии для этого имеются не только корзины, но целые костюмерные. В Риме на улице Саннио есть базар, где торгуют подержанными вещами, вышедшими из моды вечерними туалетами; именно туда мы ходили, когда дочка наша была маленькой, пополнять вышеозначенную корзину. Я уверен, что ее подруги любили наш дом, в частности, благодаря этой "костюмерной".
Почему мальчик "горит"? Наиболее очевидную причину следовало бы искать в аналогии: если мальчика "подвесили" к люстре, как электрическую лампочку, то он и ведет себя как лампочка. Но это объяснение было бы достаточным, если бы мальчик "загорелся" в тот момент, когда отец его "ввернул". Однако в этом месте рассказа ни о каком "зажигании" речи нет. Мы видим, что мальчик "зажегся" только после того, как упал на пол. Я думаю, что если воображению ребенка понадобилось некоторое время (несколько секунд), чтобы обнаружить аналогию, то произошло это потому, что аналогия выявилась не сразу с помощью "видения" (маленький рассказчик "увидел" "ввинченного" мальчика "зажженным"), а сначала прошла по оси "словесного отбора". В голове ребенка, пока шел рассказ, происходила своя самостоятельная работа вокруг слова "подвешен". Вот эта цепочка: "подвешен", "включен", "зажжен". Словесная аналогия и не произнесенная вслух рифма дали ход аналогии зрелищного образа. Короче говоря, имела место та работа по "конденсации образов", которую все тот же доктор Фрейд так хорошо описал в своем труде о творческих процессах во сне. С этой точки зрения рассказ и впрямь выступает перед нами как "сон с открытыми глазами". Такова вся атмосфера сцены, ее абсурдность, наслоение тем.
Из этой атмосферы мы выходим с помощью попыток отца "погасить" "мальчика-лампочку". Вариации на данную тему навязаны аналогией, но развиваются в разных планах: так подключается и опыт движений, необходимых для того, чтобы погасить лампочку (вывинтить ее, нажать кнопку, потянуть за шнурок и т.д.), и знание собственного тела (от головы переход к ушам, носу, пупку и т.д.). На этой стадии игра становится коллективной. Главный рассказчик сыграл лишь роль детонатора, взрыв же вовлек всех, его результат кибернетики назвали бы "амплификацией".
В поисках вариантов дети рассматривают друг друга, обнаруживают на теле соседа новые находки; жизнь подключается к рассказу, наталкивает на открытия, происходит нечто аналогичное тому, что делает рифма, когда она диктует поэту, сочиняющему стихи, содержание, как бы привносимое ею в лирическую ситуацию извне. Описанные движения тоже рифмуются, хотя и не совсем точно, причем это рифмы соседние, то есть простейшие, типичные для детского стишка.
Заключительный вариант - "папа снял с сына ботинки, и тогда он погас" - знаменует еще более решительный разрыв со сном. И это логично. Именно отцовские ботинки удерживали мальчика в "зажженном" состоянии, ведь с них все началось; стоит снять с мальчика ботинки, и свет пропадет - рассказ может на этом закончиться. Зародыш логической мысли руководил магическим орудием - "папиными ботинками" - в направлении, противоположном первоначальному.
Делая это открытие, дети вводят в вольную игру воображения математический элемент "обратимости" - пока еще как метафоры, а не как идеи. К идее они придут позже, а пока сказочный образ, видимо, создал основу для структурализации идеи.
Последнее замечание (то, что оно последнее, получилось, разумеется, случайно) касается включения в рассказ нравственных критериев. С моральной точки зрения эта история предстает как наказание за непослушание, более того, она выдержана в духе соответствующей культурной модели. Отца надлежит слушаться, он имеет право наказывать. Традиционная цензура позаботилась о том, чтобы рассказ был выдержан в рамках семейной морали. Ее вмешательство поистине дает основание сказать, что к рассказу "приложили руки и небо и земля": подсознательное с его противоречиями, опыт, память, идеология и, конечно, слово во всех его функциях. Чисто психологического или психоаналитического прочтения было бы недостаточно для того, чтобы осветить значение рассказа с различных сторон, как это попытался, хотя бы вкратце, сделать я.
Приложение 5.
Раскрою в общих чертах методику работы по некоторым из выше названных направлений.
«Бином фантазии».
Учащимся предлагаются два предмета или слова, между которыми в силу их смысловой отдаленности нет и не может быть никаких связей на уровне обыденной логики. Их соединение с помощью фантазии и есть « бином фантазии». Слова, включенные в его состав, выводятся из привычного для них семантического окружения, теряют свое обыденное значение и ту систему смысловых связей, которые они приобрели в процессе длительного употребления. Для того чтобы ввести их в один контекст, требуется включение продуктивного воображения. Примерами тем могу служить следующие: «Лев и стол», «Торт и дерево», «Крот и шкаф», «Барабан и орангутанг», «Тетрадь и яйцо», «Коньки и воробей» и др.
«Брошенный камень».
Испытуемым называется любое слово, которое подобно камню, брошенному в воду, вызывает в сознании детей волны мыслей, воспоминаний. При установке на сочинение они могут служить хорошим материалом для создания сказки или истории. Учащимся дается инструкция: «Писатели, когда им нужно сочинить сказку или историю по одному лишь слову, а им ничего не приходит в голову, пишут его сверху вниз, букву под буквой. Рядом с каждой буквой пишут любое слово, начинающееся с этой буквы. Слова, которые писателям не будут нужны, они не употребляют».
Например:
1. Сказка о книге: к арандаш 2. Сказка о ручке: р учка
н ож у чительница
и гра ч еловек
г ород к аша
а кула а стра
«Сказки о путешествиях».
Каждое путешествие – предпосылка для сказочных сюжетов. При обсуждении с детьми темы можно ввести ряд правил – взять только несколько предметов, придумать препятствия и способы их преодоления. Обыграв таким образом сюжет-путешествие, ученик легче сочинит сказку.
Например, «Путешествие в Австралию (на воздушном шаре)». На листе бумаги (или доске) учитель рисует большой шар. Ученики должны собрать в дорогу необходимые вещи (написать их названия на шаре).
«Новые свойства предметов, героев».
Персонажем нового сказочного сюжета может быть любой обыденный предмет, объект, герой, если ему приписываются несвойственные качества (Например, «Стеклянный человечек», «Железный котенок» и т. п.).
Можно выделить несколько приемов:
1. Знакомые герои в новых обстоятельствах. (Лиса и заяц вместо своих ледяной и лубяной избушек обитают на летающих тарелках.)
2. Коллаж из сказок, или переплетение ситуаций из разных сказок. (Буратино, Красную Шапочку и Колобка злой волшебник превратил в мышек. Горевали они, горевали и решили искать спасения. Встретили Старика Хоттабыча, а он забыл заклинание.)
3. Изменение ситуации в знакомых сказках. (Золотая рыбка захотела сама встретиться со старухой.)
4. Сказки по-новому, где ребятам предлагается наделить героев противоположными качествами. (Семеро козлят становятся злыми и капризными, убегают в лес, а добрый волк помогает козе их найти.)
5. Сказки из мусора. (Этот случай произошел зимой. Взбунтовался мусор. Холодно, голодно и скучно было ему лежать на свалке. И решили обитатели свалки сами друг другу помочь: пустые коробки превратились в театр, цветные мелки в человечков, стружки помогли человечкам обрести волосы… Начался пир на весь мир…)
«Знакомые герои в новых обстоятельствах».
Данный прием развивает фантазию, ломает привычные стереотипы у ребят, создает условия, при которых главные герои остаются, но попадают в совершенно другие обстоятельства. Обстоятельства могут быть чисто фантастическими, невероятными (лиса и заяц вместо своих ледяных и лубяных избушек обитают на летающих тарелках), а могут быть близкими к жизни детей (лиса, заяц и петух с помощью волшебной палочки оказались в одной клетке городского зоопарка, а возможно они застряли в лифте многоэтажного дома).
«Коллаж из сказок».
Детям предлагается придумать сюжет новой сказки, в которой Баба-Яга встретила в лесу Колобка и они вместе отправились в гости к лисе в ледяную избушку. Вариантов и переплетений ситуаций из различных сказок может быть множество, важно только не забыть о главных, первоначальных героях – и получится «Коллаж из сказок». Детям лучше преподносить этот прием в игровой ситуации: «У вас в доме наверняка есть толстая книжка со сказками. Вот что однажды приключилось с этой книжкой. В ней перепутались все страницы. Первой была сказка «Царевна-лягушка». Только собрался Иван-царевич в путь за Василисой Прекрасной в царство Кощея Бессмертного, как попал в совершенно другую сказку. Нет у царевича его верных помощников: зайца, медведя, утки. Как теперь освободить Василису Прекрасную? Делать нечего: пошел Иван-царевич по страницам других сказок. Не успел перешагнуть страницу, как… Как же ему помогли герои других сказок?»
«Сказки от фантастических явлений».
Фантастические явления (то есть то, чего не бывает в реальной жизни) послужат важным отравным моментом для сочинения сказки. При этом лишь не следует забывать о двух правилах:
1) дать понять детям, что сейчас они будут фантазировать;
2) предложить им разнообразие фантастических явлений.
Начать можно так: «Представьте, что вы можете уменьшиться до размеров муравья. Какое бы у вас было любимое занятие? Чего бы опасались? Захотели бы вы стать прежним?»
Или: «Представьте, что:
Из крана на кухне полился мандариновый сок;
Из тучки вместо дождя стал падать изюм;
Люди придумали таблетку от сна;
К вам в гости пожаловал пришелец со дна морского».
Постепенно диапазон таких явлений может расшириться:
Летел над нашим городом НЛО с волшебником на борту. Он бросил подарки: пять шапочек, три сапога, два красивых хрустальных волшебных башмачка, одну куклу Барби. Кому бы вы отдали все эти подарки? Придумайте продолжение.
Мама с папой купили ковер. Но никто не знал, что этот ковер из страны Сочиняйки, волшебный ковер-самолет. Один год провисел ковер-самолет на стене, другой. А на третий год ему стало скучно, и решил он… Расскажите о различных приключениях ковра-самолета.
«Магическое «если бы…».
Структура высказывания типа «магическое «если бы…» состоит из двух элементов: формулы «что случилось бы, если…» и предложения, высказывающего основное содержание вопроса. Этот прием широко используют писатели. Субъект переносит себя или другого человека из реальной в воображаемую, конкретно представляемую, ситуацию, пытается осмыслить предлагаемые обстоятельства и сочинить фабулу рассказа о самом себе или другом человеке. Подобные вопросы следует формулировать как можно абсурднее . Например, «Если бы я имел волшебную палочку», «Если бы я стала волшебницей», «Если бы я имел машину времени», «Что случится, если мой лифт полетит на Луну или спустится в центр Земли?», «Что случилось бы, если какой-нибудь крокодил вздумал постучаться в твою дверь и попросить несколько роз?», «Что случилось бы, если во всем мире исчезли деньги?», «Если бы я был один во всем мире».
«Сказка продолжается».
Мы почему-то привыкли к давно известным и логически завершенным концам сказок. Действительно все логически закончено в сказках: репку вытащили, Колобка съела лиса, Красная Шапочка и бабушка остались живы и невредимы, Золушка и принц поженились, семеро козлят остались жить-поживать с мамой-козой. Казалось бы, что тут еще можно придумывать и размышлять. Однако, не только можно, но и нужно. Сделать это можно с помощью вопроса «А что потом?». Этот прием (начало после конца) полезен и интересен тем, что мы можем:
Изменяя конец сказки, направить внимание учеников в нужное педагогическое русло;
Развивать воображение учащихся, ломая установившиеся стереотипы.
Ввести ребят в творчество поможет следующая инструкция: «Давайте поразмышляем:
Репку вытащили, а как ее делили – кто им мешал при этом, кто больше всего потрудился для этого;
Колобка съела лиса – а может быть, Колобок в животе у лисы с помощью волшебных слов превратился в волшебника и стал мешать лисе;
Что сделали спасатели Красной Шапочки и бабушки со злодеем волком;
Как живут Золушка и принц, поженившись, – может, им опять мешает мачеха с ее дочерьми;
Коза и семеро козлят, возможно, построили себе неприступную крепость, неприступную даже для волка.
Попробуйте придумать свое продолжение любимой сказки».
«Переработка известной сказки в связи с введением нового элемента».
Ученикам предлагается ряд слов (или картинок), которые напоминают хорошо известную им сказку. Например, слова: «волк», «лес», «цветы», «бабушка» - сразу вызывают в воображении сцены из сказки Красная Шапочка». Если включить в эту серию слово, не относящееся к содержанию этой сказки, то оно будет воспринято как «чужое», «лишнее». Например, слово «вертолет ». Оно требует уже иных ходов, иной логики развития повествования. Этот прием позволяет развивать воображение ребенка, приучает оригинально и в то же время адекватно реагировать на новый и неожиданный элемент, внесенный в канву известного контекста, «растворять» его в этом контексте, перестраивая систему смысловых связей.
