Как известно, ныне причисленный к лику святых, российский император Николай II не любил рабочих, но любил поохотиться в заповедных угодьях Беловежской пущи. Охотился не только сам, но и приучал к этому своих малолетних детей. Об этом сохранилось достаточно исторических свидетельств.
Так о своем участии в настоящей охоте великая княжна Татьяна Николаевна с восторгом сообщала 21 сентября 1912 года. "Моя милая тетя Ксения…-:В Беловеже было ужасно весело. Мы ездили с Папá на охоту Ольга и я. Мари была с Анастасией только два раза. Я стояла два раза у Папá на номере, раз у кн. Голицына, раз у кн. Белосельского и раз у Дрентельна. Ужасно было хорошо."
В современной Беловежской пуще на территории Беларуси в Музее природы целый зал посвящен царской охоте.
Беловежская пуща перешла в собственность царской семьи в 1888 году в обмен на земли в Орловской и Симбирской губерниях. После окончания строительства Беловежского Императорского дворца, в пуще охотились Александр III, Николай II, Великие князья. Дворец до наших времен не сохранился, сгорел при освобождении в 1944 году, а богатейшие коллекции растащили местные жители. В послевоенный период руины дворца были взорваны, сгорели или были разрушены прочие постройки. Так что остались только въездные ворота и вот этот макет в Музее природы
До русских царей Беловежская Пуща была любимым местом охоты польских магнатов.
К началу XV веку в пуще еще встречались дикие быки - туры, в начале XVII века полностью истребленные
В конце XIX века охоты в Пуще приняли действительно царский размах. Многочисленные трофеи того времени сохранились в различных музеях мира, в том числе и в Дарвиновском. То что размещено на стенах Музея Природы скорее всего современные изделия.
Самым торжественным событием царской охоты являлся штрек (или штрека). Это когда добытые за день трофеи свозились в одно место и укладывались в определенном порядке. В первом ряду клали по видам дичь, добытую Государем Императором, затем — других участников.Туши украшались гирляндами из дубовых ветвей. За трофеями выстраивалась охотничья команда. По краям стояли дворцовые работники в красных рубахах с факелами в руках. Начинался подсчет туш и их взвешивание, после чего устраивался грандиозный ужин…
Количество трофеев крупных животных достигало десятков единиц. Упоминаются охоты на водоплавующую и боровую дичь когда личный счет Николай II в виде перепелок и фазанов частенько переваливал за сотню. Между делом говоря не гнушался император стрелять и ворон, чаек и кошек. Как миниму три подстрелленые кошки зафиксированы в его дневниках. Правда защитники Романова напирают на то, что это были дикие кошки. Но тогда надо смотреть где им пришел конец, в Пуще или в Санкт-Петербурге. Я больше склоняюсь ко второй версии.
По разным данным Николай II был в Беловежской Пуще не менее шести раз
Еще немного фото из Тырнетов
Александр III на охоте в Беловежской Пуще в августе 1894 года
А это, если нет ошибок, уже эпоха Николая II
После Николая II в Пуще охотились советские Генсеки и их гости, Герман Геринг в период оккупации, а о современной охоте я расскажу
[Рукопись, легшая в основу книги «Охота в Беловежской пуще»] История зубра / сост. Д.Я. Долматовым [Далматовым]. 1847-1848 гг. 141 л. 27×21 см. В бархатном переплете эпохи. Надрывы ткани, утрата ткани на корешке. На передней крышке накладка желтого металла с гравировкой: «История Зубра сост. Долматовым». Задняя крышка полностью отходит от блока, передняя — частично. Тройной золотой обрез, форзацы муаровой бумаги. В начале и конце блока разломы. Небольшие загрязнения страниц. Утрата форзаца 1б. На последней странице подпись капитана Д.Я. Долматова. В тексте встречаются пометы и правки.
Лесничий Гродненской палаты Министерства Государственных Имуществ, ученый, капитан (а в дальнейшем — полковник) Дмитрий Яковлевич Долматов (в других источниках — Далматов; 1810-1877) был зачинателем научно-исследовательской работы в Беловежской пуще. В конце 1840-х годов капитан предоставляет Министерству утерянный во второй половине XIX века доклад, в котором описывает зубра и охоту на него. На этот доклад ссылался Георгий Петрович Карцов в свой книге «Беловежская пуща» (1903 г.). В свою очередь, историк русской охоты О.А. Егоров в очерке «Шедевр русской охотничьей литературы» (о книге «Охота в Беловежской пуще») писал: «Карцов сообщил только то, что он, по всей видимости, не охотник, и что исторический очерк о Пуще в этой книге взят последним из доклада, предоставленного в Министерство еще Далматовым. Опираясь на это замечание Карцова, видевшего не сохранившийся к настоящему времени в фонде Министерства Государственных Имуществ доклад Далматова, можно предположить, что не известный нам автор, по всей видимости чиновник Министерства, расширил обычный отчет об охоте для Министра, переработав и добавив к нему имевшийся в Министерстве материал по истории охоты в Пуще. Таким образом и родился текст книги». В докладе 8 глав: «Краткий очерк лесов Литвы», «Зубр», «Естественная история зубра», «О приручении зубра», «Охота на зубра», «История законодательства Литвы в отношении сохранения лесов и дичи», «Об охранении зубров», «О тождестве тура и зубра».
Исследования Долматова изучал великий русский зоолог, основатель сибирской школы зоологии М.Д. Рузский в своем труде «Зубр, как вымирающий представитель нашей фауны» (1895 г.). Они включены в «Материалы для географии и статистики России собранные офицерами Генерального Штаба» (том «Гродненская губерния», 1863 г.). Результаты научной работы Дмитрия Яковлевича были опубликованы в 1846-1878 годах в «Лесном журнале» и других периодических изданиях.
Сама книга «Охота в Беловежской пуще» в 1861 году была и здана небольшим тиражом не для продажи и только для участников охоты, среди которых были непосредственно Александр II, Великий герцог Саксен-Веймарский, Принц Карл Прусский, Принц Гессен-Кассельский и многие другие высокопоставленные особы.
(Н.Б. № 419, Соловьев «Каталог № 105» № 296, Верещагин № 644, Клочков № 56 — 30 р., Готье № 774 — 50 р.).
За труды по естественной истории зубра в 1848 году Дмитрий Яковлевич был избран Действительным членом Русского Географического Общества. За составление «Истории зубра» в октябре 1849 года ему была объявлена признательность министра Государственных Имуществ и выдано 250 рублей серебром. В дальнейшем, Император лично вручил ему бриллиантовый перстень за его заслуги перед Россией.
Эстимейт: 480 000 – 500 000 руб.
Печатано по распоряжению Министерства Государственных имуществ в типографии Императорской Академии Наук. 1 л. титул - цветная хромолитография, отпечатанный золотом и красками, 71 стр. с 8-ю большими виньетами в тексте, исполненными однотонными и цветными хромолитографиями по рисункам М. Зичи в литографской мастерской Р. Гундризера. Текст в цветной орнаментальной рамке. Большая часть тиража (как и наш экземпляр) была переплетена в дорогой темно-зеленый сафьяновый переплет с тиснёным золотом заглавием на лицевой крышке среди широкого орнаментального обрамления, с тиснеными золотом и блинтом геометрическими рамками на корешке. И его, как бы, можно, с некоторыми оговорками, причислить к издательскому переплёту. Внутри - тисненый золотом бордюр. Тройной золотой обрез. Форзацы светло-бежевого муара. Тираж 50 экземпляров. Формат: 38,1x29,3 см. Редкое роскошное издание, отпечатанное на толстой бристольской бумаге (подвержена появлению незначительных «лисьих пятен») и предназначенное не для продажи, а лишь для подарков участникам охоты. Издание занимает одно из первых мест среди антикварных книг России!
Библиографические источники:
1. Антикварная книжная торговля Соловьева Н.В. Каталог №105, Редкие книги, Livres Rares, Спб., 1910, №296 .
2. Собрание редких и ценных изданий из библиотеки Максима Якимовича Синицына. Л., 1930. Антикварный каталог Акционерного о-ва «Международная книга». Choix de Beaux livres provenant de la bibliotheque de M. S… «Mejdounarodnaya kniga», section des livres anciens, Leningrad, 1930, №35 .
3. Верещагин В.А. Русские иллюстрированные издания XVIII и XIX столетий. (1720-1870). Библиографический опыт. Спб., 1898, №644.
4. Н.Б. Русские книжные редкости. Опыт библиографического описания. Части I-II. Москва, 1902-03, №419 .
5. Венгеровы А.А. и С.А. Библиохроника, т. I, Москва, 2004, №72.
6. Готье В.Г. Каталог большей частью редких и замечательных русских книг. Москва, 1887, №774.
7. Панкратов В.В. Охота в русском искусстве. Забытые имена. Москва, 2004, стр. 83-88.
8. Алешина Л.С. Михай Зичи. Москва, 1975.
Беловежская пуща - территория площадью 1076 кв. км, традиционно изобилующая живностью: зубрами, лосями, кабанами, волками, лисицами, косулями, глухарями, рябчиками, тетеревами. Была присоединена к Российской империи в 1794 году после третьего раздела Польши. В 1803 году получила статус царского заказника. В 1831 году к пуще присоединили Свислочскую дачу, конфискованную у польского дворянина Тышкевича за участие в антирусском восстании. Однако настоящая большая царская охота пришла в Беловежскую пущу только осенью 1860 года в виде неофициальнай встречи глав некоторых европейских государств, организованная по инициативе российского Императора Александра II, и послужившая предлогом для постепенного выхода Российской империи из изоляции, в которой она оказалась после Крымской Войны 1853-1856 гг. и завершившего её Парижского Конгресса 1856 года. Она была приурочена к важным для России переговорам с Австрией и Пруссией. Сегодня подобное мероприятие назвали бы «встречей без галстуков». Именно на возвращение влияния России в Европе и были направлены важнейшие шаги русской дипломатии с приходом к власти Императора Александра II и нового министра иностранных дел России князя Горчакова. В своём знаменитом циркуляре князь А.М. Горчаков (1798-1883), написал «Россия сосредотачивается». Охота в Беловежской Пуще и была одним из тех «сосредотачиваний» России. Охота в Беловежской Пуще была удачной в отношении внешней политики России, что видно из последовавшего за ней так называемого «Варшавского свидания» в октябре 1860 года, в Варшаве, когда Россия начала вновь завоёвывать утраченное влияние и престиж в Европе. Итак, в ночь с 5 на 6 октября 1860 года в Беловежскую пущу прибыли Император Александр II, герцог Саксен-Веймарский, принцы Карл и Альберт Прусские, Август Вюртембергский, Фридрих Гессен-Кассельский и многочисленная свита. Высочайших особ встретили праздничным фейерверком. Ещё задолго до этого тысячи загонщиков начали устраивать облавы и сгонять в специально огороженный зверинец зубров, лосей, серн, кабанов, лисиц. Для стрельбы подготовили двенадцать огневых точек-галерей, замаскированных ветвями. Одна из них предназначалась российскому Императору, пять - австро-германским принцам, остальные - свите. 6 октября, на рассвете, по сигналу Александра II загонщики погнали зверей к линии огня. Выстрелы не смолкали до 4-х часов вечера. В тот день были убиты 44 зверя, в том числе 16 зубров и 4 кабана. Добычу Императора составили 4 зубра и 1 кабан. Вечером хозяин и гости обедали под музыку в исполнении оркестра Великолуцкого пехотного полка. 7 октября охота продолжилась. Были убиты ещё 52 зверя. На долю Императора достались 6 зубров. Охота прошла без несчастных случаев и стоила казне 18 000 рублей серебром. Его Величество выразил свое полное удовольствие за устройство охоты Товарищу Министра Государственных Имуществ, члену Свиты Его Величества генерал-майору Зеленому. Местные чины были представлены Императору и награждены бриллиантовыми перстнями, некоторые из объездчиков получили золотые часы, крестьяне-загонщики - денежные премии. Шкуры животных, убитых принцами, передавались в их собственность. В1861 году по распоряжению министра государственных имуществ был выпущен роскошный иллюстрированный альбом, посвящённый беловежской охоте минувшего сезона. Весь тираж - 50 экземпляров - предназначался для подарков её участникам. Иностранным гостям были отпечатаны несколько экземпляров на французском языке. Проиллюстрировал издание
присутствовавший на охоте почётный академик Российской Академии художеств Михаил Александрович Зичи (1827-1906). Венгр по национальности, Зичи, тогда ещё Михай, учился в Будапеште и Вене. В 1847 году приехал в Россию и был приглашён учителем рисования к великой княгине Екатерине Михайловне. В 1859-1873 и 1883-1906 годах являлся придворным живописцем русских императоров. За свою жизнь Зичи оформил множество книг, однако «Охота в Беловежской пуще» - одна из самых больших его удач. Это неудивительно: ведь ещё в молодые годы Михай Зичи приобрёл известность как талантливый художник-анималист. Вот уже более 140 лет «Охота в Беловежской пуще» является предметом вожделений коллекционеров. Теперь более детально остановимся на жизни Михая Зичи в России.
Барин дома? - спросил Маковский отворившего дверь лакея.
Так точно-с, - ответила лохматая седая голова.
Владимир Егорович тихо вошел в просторную комнату и остановился у порога. У окна за большим белым столом сидел мужчина средних лет и рисовал.
Пожалюте!.. Пожалюте!.. - произнес он приветливым голосом с сильным иностранным акцентом и, не отрываясь от работы, но улыбаясь, повернулся к гостю.
Будете чай или токай? - предложил продолжавший улыбаться человек. - Вы сегодня без гитары? - добавил слегка разочарованным тоном.
Да, я на минутку. Ехал мимо и вот решил зайти.
Маковский хорошо знал хлебосольного Михая Зичи и боялся опять засидеться. Михаил Александрович, как именовали Зичи в Петербурге, встал наконец из-за рисовального стола и, усевшись в кресло напротив, всем своим видом излучал неподдельное радушие.
Вчера гуляли рано, - как бы оправдываясь за свой домашний халат, - произнес Зичи и, не дожидаясь вопросов, стал рассказывать о том, что бывало в его доме не только вчера, а много чаще.
Моя давняя подруга г-жа Есипова чудно играла на этом дрянном рояле. Потом закатились артисты из Михайловского театра. Вы их знаете. Ну, конечно, немного «попили» и «разговор разговаривали»... Сверчков и барон Клодт посидели мало.
Владимир Егорович не перебивал, слушая неровную русскую речь. Добрая слава дома этого симпатичного венгра уже не один год гремела по всей столице. Кто только не злоупотреблял его гостеприимством! Завсегдатаи не переставали удивляться, как чужестранец мог столь быстро обрусеть и усвоить наши, в том числе и не самые лучшие, обычаи и привычки. «Нельзя, однако, сказать, что всю жизнь Михай провел в одном довольстве и веселье. Его школьные годы тоже были не из особенно светлых, а ведь не зачерствела душа», - размышлял Маковский уже на улице, возвращаясь к себе для моциона пешком. Зичи родился 15 октября 1827 года в старинной венгерской дворянской семье. Родовое имение Зала, в котором он провел детство, существует до сих пор. Окончив гимназию, мальчик решил посвятить себя искусству. Однако родители употребляли все силы, чтобы побороть в нем страсть к живописи. Безуспешно: с пятью грошами Михай бежал из родительского дома в Вену, где на первых порах был взят на попечение сторожем Академии художеств. За счет частных уроков Зичи быстро прогрессирует и в шестнадцать лет выставляет свою первую картину. В 1847 году он принимает предложение стать домашним учителем рисования удочери Великой Княгини Елены Павловны и перебирается в Россию. Придворная педагогическая деятельность Зичи продолжалась недолго: уже в 1849 году его увольняют и начинается полоса, когда нужно было каким-то образом доставать деньги на обед для своей прислуги, самому по три дня оставаясь голодным. «Придешь на кухню, так вкусно, черт возьми, пахнет горячими щами», - с юмором вспоминал художник то время. Дела поправились после устройства к питерскому фотографу Венигеру ретушером с хорошим заработком, доходившим до семидесяти рублей в день. Одновременная работа в качестве акварелиста-портретиста приносила дополнительный доход. Творчество Михаила Зичи, особенно в первое десятилетие пребывания в российской столице, в значительной степени связано с графикой, которая в общем и помогла возвращению художника в высший свет. Сначала он выполнил акварель «Гнездышко» для Цесаревны Марии Александровны. Шесть рисунков цветными карандашами и гуашью попали к Великому Князю Константину Николаевичу. Видимо, по прямому указанию его высочества были сделаны рисунки, отражающие события русско-венгерской кампании 1849 года: «Отправление в поход», «Перевязочный пункт под Вайценом» и «Казаки в венгерской деревне». В 1852 году Зичи создает две большие серии акварельных портретов (всего 27) офицеров лейб-гвардии конной артиллерии и конно-пионерского дивизиона, где с новой силой раскрывается его талант. В этом же 1852 году он издал литографированный альбом: «Scènes du Caucase composées et dessinées sur pierre par Zichy. 1 livraison». B ней следующие сцены, печатанные тоном с русскими и французскими легендами: 1. Секрет. - 2. Команда за водою. - 3. Фуражиры. - 4. Неприятельское тело. - 5. Похищение. - 6. Месть. - 7. Возвращение. - 8. Подвиг. - 9. Первая рана. - 10. Прощание. - 11. Молитва. - 12. Без легенды (выстрел). - 13. Тоже без легенды (убийство). (1852 г.). - 14 и 15. Портреты во весь рост кавалергардов: кн. Манвелова и Григ. Черткова. В пятидесятые годы Михаил Александрович, кажется, потихоньку осваивается с особенностями жизни в новой для него стране. Общительный характер помогает ему завоевать симпатии столичной интеллигенции («Общество пятниц» и «Четверги» у И. Крамского). Сам император Николай I относился к нему очень милостиво. От души смеялся, рассматривая карикатуры Зичи на генералов: «Это вот наполовину я, - говорил он, - а это вот наполовину Адлерберг...» Михай знакомится со многими вельможами, в частности с егермейстером высочайшего двора графом П.К. Ферзеном, представителями разветвленного рода Толстых, которые помогли ему по-настоящему увлечься русской охотой. Вскоре его квартиру буквально заполняют охотничьи трофеи. Посетивший нашу страну в 1858 году французский писатель и поэт Теофиль Готье пришел в восторг от гостиной Зичи, посвятив ее описанию немало восторженных строк в своей книге «Путешествие в Россию» (в этой книге «Voyage en Russie» Готье посвятил Зичи целую главу, чем значительно поднял его репутацию в русской публике): «Одну из стен занимали восхитительные охотничьи принадлежности. Здесь были ружья, карабины, ножи, ягдташи, пороховницы, развешанные на оленьих рогах и шкурах рыси, волка и лисицы, которые были и жертвами, и моделями художника, совсем как в доме обер-егермейстера или спортсмена-охотника». В мастерской, где Зичи принимал француза, тот увидел богатейшую коллекцию оружия: «толедские шпаги, голубые дамасские клинки, кабильские фессахи, ятаганы, малайские кинжалы, кортики, ружья с длинными черными стволами, с инкрустированными бирюзой и кораллами прикладами... И еще тысяча (!) предметов, которые он любил коллекционировать из-за живописного своеобразия, покрывали другую стену. Зичи - постоянный посетитель Щукина двора в Санкт-Петербурге и рынков в Москве. В Константинополе с базара оружия и доспехов не уходил без покупки. Он спешит запечатлеть испытанное на охоте в своих картинах, сепиях и рисунках. Появляются три больших акварельных натюрморта, изображающие лису, волка и рысь, шкуры которых висели в гостиной и которых он сам убил». Готье подчеркивает и несравненное мастерство Зичи-художника, сумевшего так передать естество убитых зверей, что «каждое животное в смерти сохранило свой нрав». С конца 1850-х годов связи Зичи с двором укрепляются. 
Сказывается и успешное участие художника в создании коронационного альбома по случаю венчания на царство Александра II. В 1858 году Императорская Академия художеств признала его академиком акварельной живописи, а через год он был «пожалован в звание живописца Его Императорского Величества». Зичи обретает устойчивое материальное положение ценой строгих обязанностей: все свое свободное время делать рисунки и акварели о жизни императорской фамилии. Сам Михай, кстати сказать, тоже обзавелся семьей. Брак с А.Ершовой оказался вполне счастливым; то, что муж не принял православия, не помешало им нажить четырех детей. Систематическая работа над исполнением придворных заказов безусловно сказывалась на общем характере творчества Зичи, тематика которого ограничивалась историческими, светскими и бытовыми сценами. Широко известно, что Александр II был самым страстным охотником из всех русских царей XIX века, и это обстоятельство вызвало к жизни множество произведений Зичи с охотничьими сюжетами. Приглашение художника-графика на зимние охоты Императора в Лисино (под Петербургом) быстро дало свои первые результаты. В 1859-1860 годы выходят пять акварелей: «Охота в Лисино», «Охота на медведя» (2 варианта) и «Медведь, напавший на загонщика», а также «Охота в Лисино 2 марта 1860 года» (Павловский дворец-музей). Зичи продолжает радовать своего покровителя все новыми зарисовками высочайших охот. Серия акварелей «Охота при Дворе Александра II», состоящая из 30 листов (ГРМ), подвела своего рода итог на тот период времени изображению царских охотничьих утех. Невозможно не восхищаться одним из оформленных Михаем и преподнесенным государю альбомов, выполненным самым изысканнейшим образом. На каждой странице, обрамленной тончайшего вкуса виньетками, «художник нарисовал различные охоты: на медведя, на рысь, лося, волка, зайца, тетерева, рябчика, дрозда, бекасов, да еще все со специальными охотничьими костюмами и пейзажами, которые им соответствуют... Хищные звери, всякого рода дичь, чистокровные лошади, породистые собаки, ружья, ножи, пороховницы, рогатины, сети и все охотничьи приспособления изображены тонко, верно, поразительно точно» (Т.Готье). При изучении графического наследства Зичи обращает на себя внимание изобилие акварелей с различными охотами на медведя: «Охотники у берлоги ждут медведя», «Лоси и медведь, прорвавшиеся сквозь цепь охотников», «Медведь, напавший на егеря», «Гуляющие медведи», «Охотник на медведя», «Поиски медведя», «Медведь с 
поводырем» и другие. Причем все они подготовлены в царствование Александра II, самого «затяжного» медвежатника. Михай, конечно, знал об этом пристрастии Государя и старался оказать ему «медвежью» услугу своими картинками. Царь так привык к нему, что первым вопросом у него, когда он вставал из саней на охоте, было: «Зичи здесь?» Само собой разумеется, что Михай был всегда под рукой. Фактически русской охоте посвящены лучшие годы придворного живописца. От его внимательного глаза не ускользал ни один сколько-нибудь значимый эпизод императорских охотничьих забав. Естественно, что английский сеттер Милорд, любимая собака Александра II, тоже попала на акварель. Историческая охота императора Александра Николаевича 6 и 7 октября 1860 года в Беловежской Пуще, без всякого сомнения, нуждалась в художественном воплощении. Государь, лично взявший 10 зубров за два дня, не скрывал своего удовлетворения организацией и результатами этого грандиозного мероприятия. В 1861 году Михаил Александрович представил серию акварелей, посвященных этому событию, которые были лично одобрены Государем. Высочайшую оценку получила также книга «Охота в Беловежской Пуще» с иллюстрациями Зичи, напечатанная в 1862 году. Живописная хроника охотничьих эпизодов в соединении с содержательным текстом и замечательным оформлением - все это сделало книгу одним из лучших образцов русской охотничьей литературы. Почти пятнадцать лет в роли придворного художника прошли у Зичи достаточно безмятежно. За это время он сделал сотни разных рисунков, зафиксировавших разнообразные проявления жизнедеятельности русского императорского двора. Диапазон форм охотничьих произведений Михаила Александровича тоже достаточно широк: от комплекта игральных карт с охотничьими юморесками (52 листа) до таких серьезных работ, как «Выезд Александра II на охоту», «Придворный и охотник», иллюстрации к рукописному труду «Охота Александра II» (19 листов) и т.д. Вообще же поэтическую натуру венгра не смущало даже рисование эротических картинок, ставших популярными в тогдашнем обществе. Он рисовал их постоянно, не обращая внимания на критически воспитательные замечания И.Е. Репина. В 1874 году налаженный быт и творческая активность Зичи резко изменились: с должности «причисленного к Эрмитажу живописца Его Величества» он был снят. А.П.Боголюбов в «Записках моряка-художника» объясняет отставку Михая тем, что якобы «министр Императорского Двора граф Адлерберг, видя непомерное жалование Зичи, получаемое за рисунки охот и других царских обиходов, предложил сделать некоторую уступку. Зичи воспротивился, и его от службы уволили. Перебрался он в Париж. Сделал свою выставку в клубе «Мирлитон» и, конечно, совершенно провалился...» Действительно, во Франции и в Венгрии Михай попытался было утвердить себя как живописец, а также занялся станковой графикой и иллюстрированием. Охотничья сюжетика отошла на задний план, если не считать портрет А.К. Толстого, поэта, драматурга и страстного охотника. Ну, и цикл акварелей, сделанных по впечатлениям от поездки на Британские острова, под общим названием «Охота в Шотландии», одну из которых он впоследствии подарит В.Маковскому. Несмотря на отъезд из России, Зичи у нас не забывали. Журналы «Север» и «Художник», газета «Правительственный вестник», но чаще всех «Нива», популяризировали его произведения, предоставляя ему свои страницы. В «Ниве» 1870-х годов можно найти как гравюры, так и рисунки охот, а также иллюстрации академика ИАХ к бессмертным творениям русских классиков (М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, А.С. Пушкина). Находясь за границей, Зичи никогда не порывал связей с деятелями русской культуры. Болезненно переживал разлуку с Россией. К концу 1890-х годов он завоюет себе имя одного из лучших иллюстраторов нашей страны. Вернувшись в Петербург, Зичи с 1883 года вплоть до самой смерти станет вновь живописцем императорского двора. Поражает число работ, сделанных художником в этой ипостаси. В Русском музее и Эрмитаже хранится восемьдесят одна тетрадь с его зарисовками. Частые поездки расширяли сферу наблюдения «элегантного» рисовальщика. Постепенно оживляется и охотничья тематика путешественника. Несколько альбомов заполняются набросками царских охот в Ровно, Спале, Скерневицах, Ивангороде. В 1892 году издается сборник с 30 акварелями Михаила Александровича под наименованием «Охота в 1890 году». В расписных ширмах дворца Великого Князя Михаила Николаевича кисти Зичи принадлежат отдельные охотничьи и батальные композиции. Художник запечатлел не только различные визиты Александра III, но и коронацию Николая II, его пребывание в Москве, Варшаве и Киеве, семью последнего российского монарха на даче, охоту и мозаику придворного быта. В изданной в 1903 году книге Г.Карцева «Беловежская Пуща» наряду с иллюстрациями К. Дрыжицкого, В.Навозова, Н.Самокиша, Р.Френца и А.Хренова помещены пять рисунков Зичи: «Волки, отбивающие зубренка от стада», «Прибытие Государя Александра II в Беловеж», «Государь Александр II на штанде», «Посадка дерева Государем Александром II». Заставка, сделанная им же, посвящена «Охоте на зубра в XVIII веке». И везде его глаз так точен, рука так уверенна, что всякий штрих попадает в цель. В дни празднования 50-летия творческой деятельности Зичи в 1894 году в русской печати появилось много теплых отзывов о художнике. 23 февраля 1898 года он был избран почетным членом Академии художеств. Слабеющий живописец продолжал трудиться и в последние годы, одновременно занимаясь систематизацией придворной серии своих работ. 15 февраля 1906 года он умер в возрасте 79 лет. В некрологе, помещенном в журнале «Нива», говорилось: «В лице М.А. Зичи русский художественный мир лишился одного из самых важных своих представителей... а все русское общество - редкой души человека, посвятившего своей второй родине лучшие годы жизни». М. Зичи в России не забыли. И в этом смысле ничто иное не могло быть более достойным проявлением уважения к большому «мастеру иллюстрации», чем включение 10 его рисунков в оформление IV тома «Императорской охоты на Руси» Н. Кутепова в 1911 году. («Выезд Императора Александра II на охоту», «Граф Ферзен с загонщиками», «Башкиры с соколами», «Беловежская Пуща», «Придворные псари с борзыми», «Охотник на медведя» и др.) Сейчас мало кто помнит живописные произведения Зичи, графический календарь царского двора, «Юморески» и т.п. Зато благодаря акварелям и рисункам художника, украсившим наши лучшие литературные издания об охоте, его имя навсегда останется в русском искусстве и памяти рыцарей Дианы.
Беловежская пуща - старейший заповедник в Европе. Она имеет очень древнюю историю. Как старый девственный лес, Пуща упоминается еще в Ипатьевской летописи 983 г. В киевских летописях указывается, что территория нынешней Пущи населялась племенем ятвягов, которые занимались охотой и рыбной ловлей. В XII веке на территории Беловежской пущи подолгу жил Владимир Мономах, а в 1276 г. князь Владимир Волынский основал здесь город-крепость Каменец. В конце XIII- начале XIV веков Пущей владеют литовские князья (Тройден, Кейстут, Ягелло и др.), а в 1413 г., когда произошло объединение Литвы с Польшей, Беловежская пуща перешла в польское владение. Вскоре устанавливаются строгие правила охраны диких зверей, хотя польские короли (Сигизмунд I, Стефан Баторий, Август III) - преемники Ягелло - превратили Пущу в место своих роскошных охот. Сначала в 1557 г. польским королем Сигизмундом Августом был издан лесной указ, в соответствии с которым воспрещалась рубка даже сухостойного леса без билета, который подписывался самим королем, а затем в 1640 г. король Владислав IV принял указ, запрещавший без особого разрешения рубить сырорастущие деревья. В 1802 г. был издан указ о заповедании Пущи и сохранении зубров. Первая попытка получить от Пущи доход имела место в середине XVI века все при том же польском короле Сигизмунде Августе, когда на ее территории было построено 4 железодеятельных завода. Здесь же добывали смолу, гнали деготь, выжигали уголь, попытались наладить сплав леса. В 1795 г. Беловежская пуща вошла в состав России. Площадь ее тогда составляла 120 тыс. десятин. Мало интересуясь судьбой уникального леса, Екатерина II раздала значительную часть его своим приближенным, участвовавшим в покорении края (графу Румянцеву, Михаилу Кутузову, полковнику Дренякину и др.). В 1811 г. на территории Беловежской пущи произошел самый крупный за ее историю пожар (с мая по октябрь), вызванный очень сильной и продолжительной засухой. В 1842-1847 гг. в Беловежской пуще проведено первое лесоустройство, после чего Пуща была поделена на квартальную сеть, а в 1861 - 1862 гг. прошло второе лесоустройство. С этого момента начинается точный учет ее лесного фонда. Как и прежде, во владении царской семьи Пуща остается местом великокняжеских охот. При этом принимались все возможные меры для увеличения численности охотничьих видов животных, главным образом копытных. Для этого Александром I в 1802 г. издается указ о запрете охот на зубра, а с 1809 г. начинается их регулярный учет. В 1864 г. из Германии завозятся олени (они были полностью уничтожены к 1705 году) для дальнейшего их разведения и организации на них охот. В 1888 году Беловежская пуща переходит непосредственно в собственность царской семьи (удельное ведомство), после чего в ней интенсивно развивается охотничье хозяйство. Уже через год в Беловеже (ныне Республика Польша) начинается строительство огромного императорского дворца, который впоследствии используется как официальная загородная охотничья резиденция и место отдыха царя, членов его семьи и двора (его строительство закончилось в 1894 г.). В 1887 г. к дворцу от Гайновки была проложена железная дорога для более удобного подъезда царских особ. С этого времени организовываются пышные охоты, наиболее грандиозные из которых датируются 1897, 1900, 1903 и 1912 гг. Во время этих охот убивается большое количество зверя, однако благодаря строгим мерам, принятым по охране диких животных, и запрету на охоту для посторонних лиц численность копытных резко возрастает. Так, в 1907 г., например, в Пуще, площадь которой тогда составляла 126 тысяч га, кормилось свыше 11 тысяч диких животных (зубров, оленей, косуль и ланей), а также около 10 тысяч голов домашнего скота. Это привело к «перевыпасу» угодий, оскудению кормовой базы и, как следствие, к деградации впоследствии популяций животных и развития среди них болезней и эпизоотий. Леса Беловежской пущи рубились во все века. Так, в 1839 г. для морского ведомства (постройки кораблей) в Пуще было заготовлено и вывезено 3000 наиболее крупных и прямых дубов и сосен-великанов в возрасте не менее 350-400 лет. Для этих целей было привлечено около трех тысяч работников. Для торгового дома «Томпсон и Бонар» с 1845 по 1848 гг. было вырублено около 13 000 лучших сосен, о чем впоследствии с возмущением писали А.И. Герцен и Н.П. Огарев в газете «Колокол». Всего с 1849 по 1854 г. в Пуще было вырублено около 45 тыс. крупных деревьев, а с 1845 по 1857 гг. для заграничной торговли было вывезено более 174000 деревьев. Но наиболее интенсивные рубки приходятся на начало XX века. Во время Первой мировой войны с 1915 по 1918 гг. Беловежская пуща находится под оккупацией немецких войск. Этот период явился примером сильнейшей эксплуатации ее богатств. В это время начинается интенсивная прокладка узкоколейных железных дорог (около 300 км) с целью заготовки ценной древесины, а для ее переработки строятся 4 лесопильных завода. За два с половиной года в Германию было вывезено 4,5 млн. куб. м древесины, причем самых ценных пород. Это почти столько же, сколько заготовлено в Пуще за всю предыдущую историю (5 млн. куб. м). После окончания войны Пуща перешла в собственность Польши. Однако эксплуатация ее лесов на этом не окончилась. Так, в 1927 - 1928 гг. в соответствии с контрактом с польским правительством на ее территории занимается разработкой и заготовкой леса английская фирма «Century European Corporation» («Центура»). Только за 2 года было заготовлено 1 млн. 947 тыс. куб. м древесины, после чего в 1930 г. польское правительство, заплатив неустойку, разорвало концессионный договор по причине нарушения правил лесозаготовок. Хотя договор был уже расторгнут, однако сплошные рубки продолжались. Так, в 1934-35 гг. из Пущи было продано 1 млн. 208 тыс. куб. м древесины. В результате к этому времени в совокупности уже до 20% территории Пущи оказалось вырубленной. Огромный урон нанесла первая мировая война животному миру. К 1919 г. были истреблены зубры и лани, резко сократилась численность оленей и кабанов. Правда, с этого же момента начинается активная деятельность людей, неравнодушных к природе, направленная на сохранение этого вида. В 1923 г. на Международном съезде охраны природы польский делегат Ян Штольцман предложил спасти зубра от полного вымирания. После этого в Беловеже создается зубропитомник, куда из частных владений, зоопарков, зоосадов завозятся 6 зубров и начинаются работы по восстановлению их популяции (к началу второй мировой войны удалось довести их численность до 19 особей). В результате хозяйственной деятельности постепенно территория Пущи сокращалась за счет периферийных частей, тем не менее с начала ХVIII века она претерпела сравнительно небольшие территориальные изменения. В 1921 г. вблизи административного центра Пущи - местечка «Беловежа» - на участке 4594 га было образовано лесничество «Резерват» и охвачено абсолютно заповедной охраной 1061 га леса (остальная часть Пущи частично охранялась). В 1924 г. это лесничество получило статус надлесничества, а с 1929 г. вся его территория (4640 га) стала абсолютно заповедной. В 1932 г. на месте этого надлесничества был образован «Национальный парк в Беловеже» (4693 га) со строгим режимом заповедности, который существует и по сегодняшний день, лишь в 1996 г. увеличенный в размерах до 10502 га. В этот период в Пуще начинаются работы по восстановлению вольной популяции зубра (1929 г.), создается питомник тарпановидных лошадей (1936 г.), начинает восстанавливаться численность оленя, кабана, косули. Но сплошные рубки леса, хотя и в несколько упорядоченном виде, продолжались. В 1939 г. Беловежская пуща вошла в состав БССР и постановлением Совета Народных Комиссаров БССР (№ 1234 от 25.12.1939 г.) на ее территории был организован Белорусский государственный заповедник «Беловежская пуща». В его состав вошли весь лесной массив Пущи, луговое хозяйство (700 га) и Свислочская лесная дача - всего 129,2 тыс. га. Однако этим постановлением полная заповедность устанавливалась только для бывшего Национального парка (4 760 га), зубропитомника (297 га), ограниченной территории (29,7 га), то есть фактически оставался тот режим и в тех же границах, который существовал в Беловежском Национальном парке Польши. Через некоторое время было принято постановление «О хозяйственном упорядочении Белорусского государственного заповедника «Беловежская пуща» (№1059 от 27.07.1940 г.), которым предусматривалась полная заповедность всей территории Пущи. Но осуществиться этому не удалось из-за начала войны с фашистской Германией (21 июня 1941 г.). Во время второй мировой войны при оккупации Пущи немецкими войсками ее богатства практически не эксплуатировались, так как по инициативе ближайшего соратника Гитлера - Германа Геринга было решено создать на ее территории образцовое охотничье хозяйство Рейха, где могли бы охотиться высокие титулованные особы. После освобождения от немецких войск деятельность заповедника была возобновлена постановлением Совета Народных Комиссаров Белорусской ССР в октябре 1944 г. Но при установлении государственной границы СССР с Польшей часть заповедника (55 тыс. га) вместе с его историческим центром - поселком Беловежа, Национальным парком и зубропитомником - отошли к Польше. На территории Беларуси осталось 74,5 тыс. га Беловежской пущи, практически без базы для научной работы и организационной деятельности. Все это пришлось создавать вновь. Был построен новый зубропитомник и польскими коллегами переданы 5 зубров, которые стали родоначальниками зубринной популяции в белорусской части Пущи. К 1953 г. количество животных в вольерах достигло 19 особей. После чего они были выпущены на волю и с этого момента начался новый этап в истории разведения зубров (в последние годы их численность колебалась от 315 до 235 особей). С 1944 по 1957 гг. Пуща имела статус заповедника, однако в августе 1957 г. в соответствии с распоряжением Совета Министров СССР Государственный заповедник «Беловежская пуща» был реорганизован в Государственное заповедно-охотничье хозяйство (ГЗОХ), основной задачей которого стало разведение диких животных и осуществление охот для высокопоставленных чиновников. В кратчайшие сроки в Пуще был построен правительственный комплекс «Вискули» (гостевой павильон, гостиница, коттеджи, баня-сауна). Впоследствии были созданы два искусственных водоема для охоты на водоплавающую дичь, а также целый ряд биотехнических сооружений с расположенными рядом охотничьими вышками. Очень быстро численность диких животных, и в первую очередь оленя, превысила в 3-5 раз оптимальную (до 3,5 тыс. особей), что повлекло за собой уничтожение подлеска и подроста основных лесообразующих пород (сосны, дуба, ясеня и др.) и поставило под угрозу будущее пущанского леса. В это время как вокруг Пущи, так и внутри ее проводится широкомасштабные мелиорационные осушительные работы, которые повлекли за собой снижение уровня грунтовых вод, глубокую перестройку экосистемных связей, ослабление древостоев (прежде всего еловых), что, в свою очередь, спровоцировало массовое размножение стволовых вредителей (короеда-типографа) и гибель ельников на больших площадях. В то же самое время в Беловежской пуще интенсивно развивается хозяйственная инфраструктура (строятся благоустроенные дороги, осуществляется электрификация и телефонизация кордонов, возводятся комфортабельные жилые дома для работников хозяйства, музей Природы, дом культуры, поликлиника и т.д.). К тому же режим заповедности и секретности препятствовал массовому доступу на территорию Пущи посетителей, что сыграло в конечном итоге положительную роль в ее сохранении как целостного природного комплекса. Постановлением Совета Министров Республики Беларусь № 352 от 16 сентября 1991 г. ГЗОХ был реорганизован и на его базе и в его границах создан первый в Республике Государственный национальный парк (ГНП) «Беловежская пуща». Ну а знаменитая охота 6-7 октября 1860 года нашла отражение в знаменитом памятнике Зубру на месте тех событий, на пьедестале которого были высечены имена царствующих и королевских особ, участвующих в ней.
Поворот с трассы, навигатор путается и не может понять, где мы находимся. Но уже виден указатель - нам в деревню Белый лесок. Это у самой границы. Границы между миром людей и миром животных. Ну еще и польской, конечно. Это не та Беловежка, которую описывают в путеводителях. Белый лесок - ворота в Дикий лес, в настоящую Пущу, в самые джунгли. Вот и ёжик беспечно перебегает нам дорогу - тут его дом. А еще это дом для четырёх сотен зубров - старейших обитателей и властителей этих мест. На них мы и приехали поохотиться. Телеобъективами, разумеется. Хотя и обычная охота на них официально разрешена, и об этом я тоже хочу рассказать.
Саша встретил нас на мотоцикле при въезде в деревню. Он живёт в лесничестве, при котором построен большой гостевой дом для всех желающих побывать в заповедной Пуще. Там мы и поселились, заняв целый этаж пустующей гостиницы.
Александр не просто местный житель. Он родился в самом сердце Пущи, в одном из хуторов, которые до сих пор существуют на её Территории. Лесник и сын лесника: он, как никто другой, чувствует её, знает все её секреты, живёт по её ритмам. Саша любит вспоминать детство, когда прямо перед окнами его дома сходились в жестокой схватке олени-рогачи. И наверное поэтому, закончив лесохозяйственный факультет белорусского "политеха", он продолжил семейную традицию. Но не долго - терпения Саши хватило всего на пару лет. Охотовед в Беларуси - это скорее прислуга, которая устраивает охоту для богатых господ из России, Ближнего Востока и Европы: водит по лесу, показывает зверя, схроны, накрывает на стол.
Разойдясь во взглядах с руководством, Саша ушёл и теперь занимается своим любимым делом - ставит видеоловушки и снимает материал для европейских организаций по охране животных, встречает европейских учёных, помогает им в исследованиях животного мира Пущи. Саша - прекрасный фотограф-анималист. И еще есть в нём что-то от Сталкера из одноимённого фильма Тарковского.
Въезд в Пущу на своём автомобиле строго запрещён. Мало того, Белый Лесок находится на приграничной территории, для въезда в которую по белорусским законам необходимо получать разрешение и платить пошлину. Если соберетесь в те края, то внимательно изучите эту тему . Неровен час - загремите в отделение со штрафом, а машину могут запросто эвакуировать, если оставите её там, где нельзя. Въехать в Пущу в этом месте можно только с Сашей и на автомобиле Саше. Несмотря на то, что Александр уже давно не работает в лесничестве, запретить въезд в лес ему не имеют право, так как он там родился. А такие попытки иногда случаются - на прежней работе никак не могут простить ему тот смелый "уход из системы".
Ранее утро и вечер перед закатом - самое лучше время для фотоохоты. Днём зверь лежит в прохладном лесу и скрывается от двуногих врагов. Вечером, когда жара спадает (или утром, до жары), зубры и олени начинают выходить из чащ на луга. Поэтому первый наш выезд состоялся тем же вечером, в день приезда. Закутались до головы от клещей, приготовили телеобъективы с телеконвертерами: меньше, чем с 400мм тут делать просто нечего, пуганый зверь не подпускает и на 100 метров.
Дороги Беловежки - первое, что вызывает лёгкое удивление. Вся Пуща пронизана сотнями километров идеального асфальта в полторы полосы. Но этими дорогами могут пользоваться только те, кто живёт в хуторах Пущи и работники лесничества. Ах, да, еще Батька конечно:) Помните, где закончился СССР и начался СНГ? Да, именно в Беловежской пуще, в охотничьей усадьбе "Вискули", где сейчас находится суперохраняемая резиденция Президента Беларуси.
Подъезд к ней закрыт за полтора километра до ворот, а сам периметр после событий на Украине был оборудован новыми системами защиты. В километре от поворота на Вискули, охраняемого двумя зубрами, есть вертолётная площадка посреди леса.
На первой вылазке никого не нашли. Поле было пустое, зверя на нём не было. На второй точке повезло чуть больше. Издали заметили небольшое стадо зубров, до которого нужно было идти около километра по высокой траве. Эта трава - дом родной беловежских клещей, которых мы приносили на себе по 15 штук за раз. На одежде, слава богу. После каждой такой вылазки следовала немедленная процедура самоосмотра и карантина одежды.
Через несколько минут пришла первая удача - Саша своим зорким взглядом заметил голову косули.
Голова косули в ответ заметила нас и задала стрекача по направлению к лесу. На этот раз ей повезло - с 15 мая по 30 сентября на неё разрешена индивидуальная охота. В качестве трофея вам разрешат забрать череп с рогами, за который нужно будет заплатить от 300 до 1000 евро. А просто ранить животное стоит 300 евро.
Приближаясь к стаду включаем режим полной тишины. Теперь разговаривать нельзя, наступать на сухие ветки нельзя, идти нужно быстро, по кромке леса. Между нами и стадом небольшая речка, из-за которой ближе, чем на 300 метров нам уже не подойти.
У зубра очень чуткий нюх, почти как у собаки. Они уже знают, что мы тут, но пока не подают виду - слишком далеко. Останавливаемся под деревом у речки и снимаем. Потом всё стадо легло в траву и на этом решили заканчивать с этим местом.
Пуща непредсказуема и умеет преподносить сюрпризы. Можно целый день безуспешно пробегать по зарослям в поисках зубров и случайно встретить его у дороги, возвращаясь домой. Так произошло и с нами. Старый зубр-патриарх стоял у самой обочины и с интересом разглядывал нас.
Нам даже не пришлось выходить из машины, чтобы его сфотографировать!
В какой-от момент зубр всё же решил отойти на безопасное расстояние...
И облегчиться на всякий случай. Хотя, мне кажется, этим он просто показал своё презрение к роду человеческому.
Солнце начало садиться, удлиняя тени от предметов и заливая деревья мягким, бархатистым светом. Самое время найти стадо и попытаться поснимать его в контровых лучах. И опять нам повезло - Саша вновь увидел стадо, к которому нам пришлось бежать, продираясь сквозь заросли кустарника и перелезая через упавшие деревья. Но мы успели и поймали удачу за кончик хвоста!
Вот он, экстаз фотоохотника! Экстаз продлился не долго - разгорячённые кроссом и азартом, мы слишком шумно себя вели, чего не могли не заметить зубры. Они убежали в лес.
Программа первого дня была полностью выполнена и даже перевыполнена. Про утреннюю вылазку я расскажу в другой части, а в этой продолжу про зубров. Так много хочется про них рассказать, но я никак не придумаю, с чего начать.
Беловежский зубр - последний представитель диких быков в Европе. Зубр - самое большое наземное млекопитающее Европы (масса до 1,2 т). Ближайшим родственником зубра является американский бизон, с которым он способен скрещиваться без ограничений, давая плодовитое потомство - зубробизонов. В 20-х годах прошлого века зубр находился под угрозой исчезновения. Все сегодняшние зубры происходят всего от двенадцати особей, находившихся в начале XX века в зоопарках и заповедниках.
По информации руководства национального парка "Беловежская пуща", на данный момент в пуще насчитывается около 450 зубров, в то время как оптимальной их численностью для заповедника является 250-300 особей.
Сегодня зубр уже далеко не у порога исчезновения. Однако одна угроза сменилась другой - при создании небольших популяций зубров им угрожает близкородственное скрещивание и генетическое вырождение. Единственный выход - расселять зубров на большой площади, включая и леса России.
А пока Беларусь борется с "перенаселением" лесов зубрами с помощью лицензий на охоту. Убить зубра стоит от 3000 до 25000 евро, в зависимости от пола, возраста и других характеристик. По закону, разрешён отстрел животных из так называемого резервного генофонда: самок старше 18 лет и самцов старше 14 лет, молодых самцов, изгнанных из стад и не вернувшихся обратно в течение трех месяцев, а также больных или травмированных животных.
А теперь скажите, как вы определите в оптическом прицеле винтовки, "ху из ху" в этом, к примеру, стаде? Кто из них болен или кому сколько лет? Поэтому отстреливаются все подряд, без разбора. Вопрос в цене.
В последний вечер я решил сыграть с зубрами в одну игру: как близко я смогу подойти к ним. Нас разделяло только поле с невысокой травой, по которому я шёл и останавливался, ставя камеру на штатив. Зубры давно меня заметили и пристально смотрели.
Просто поразительно большие животные!
В то же время, настолько запуганы человеком, что не представляют совершенно никакой угрозы для него. Простой деревенский бык в сто крат опаснее зубра.
Игра завершилась на стандартных 100 метрах, когда всё стадо, словно по команде, пришло в движение. Отбежав еще на 100, они остановились. Больше преследовать я их не стал.
В следующей части расскажу и про других интересных животных Беловежской пущи.
Другие посты из путешествия в Беловежскую пущу:
Беловежская пуща… Это словосочетание для многих имеет особое, символическое значение. В первую очередь вспоминается пронзительная мелодия «заповедного напева» Пахмутовой, а вслед за ней, конечно же, легенда пущи - зубр.
В течение веков пуща принадлежала разным державам. С конца XVIII до начала ХХ века она входила в состав Российской империи. За 120 лет под эгидой российской короны она пережила как длительный период относительного забвения, так и превращение в блестящую охотничью резиденцию последнего царя из рода Романовых. К моменту перехода к России пуща уже была известна как уникальное место обитания уникального животного — зубра. История зубров и Беловежской пущи едина: «пуща сохранилась потому, что в ней жили зубры, а зубры сохранились потому, что была пуща» (С.А. Северцов, зоолог). Самое крупное животное в Европе истребили к середине XVIII века почти повсеместно, и последними его пристанищами стали Беловежская пуща и Кавказ.
Каким образом зубр уцелел в Беловежской пуще? Дело в том, что еще во времена средневековья она стала «заповедным» охотничьим угодьем великих князей литовских и королей польских. Только они имели право охоты на зубра. При короле Сигизмунде I обычай, по которому за убийство зверя в заповедной роще полагалась смертная казнь, стал законом. А по лесному уставу тех времен было запрещено убивать зубров и других копытных животных не только в заповедных владениях, но даже на землях окрестных селений. А вот хищников, а также зайцев и птиц крестьяне на своих землях убивать могли.
Уже с XV века для высших классов общества охота была не столько способом добычи мясного провианта, сколько потехой, развлечением. Пышные охоты польских правителей чаще были загонными. В лесу выделялся огороженный участок — зверинец, куда сгоняли большое количество дичи, а для охотников устраивались штанды. Одна из самых впечатляющих охот состоялась в сентябре 1752 года. Король Август III охотился с супругой и двумя сыновьями. Королева Мария Жозефа была большой любительницей книг и читала даже в промежутках между выпусками зверя, что не помешало ей застрелить 20 зубров. В память об этой охоте установлен обелиск, на котором высечены надписи об участниках охоты и количестве убитого зверя с указанием веса самых крупных экземпляров. К концу XVIII века в пуще усилилась хозяйственная деятельность: начался сплав леса, создавались смолокуренные, скипидарные, гончарные и поташные заводы. Все это отрицательно сказалось на благополучии зубров и других животных.
В 1795 году в результате третьего раздела Польши Беловежская пуща была присоединена к Российской империи. Ее основная часть вошла в состав казенных, т.е. государственных земель, и пуща на долгие годы перестала быть личным владением правителя страны. Александр I в 1802 г. объявил зубра заповедным зверем, однако для высокопоставленных охотников, музеев и зоологических коллекций Европы практика выдачи разрешений на его отстрел еще сохранялась. Что касается местных пущанских жителей, то они не утруждали себя получениями высочайшего разрешения на отстрел. В пуще процветало браконьерство. Ганс фон Ауэр, много лет служивший в Беловежской пуще лесничим и заведующим зверинцем, в своих воспоминаниях писал о предпочтениях здешнего населения блюд из дичи: «Отстрел лося еще не вошел тогда у крестьян в моду. Они, конечно же, высоко ценили лосятину, но на сельских свадьбах, выпадающих по старинному обычаю на позднюю осень, было принято подавать на свадебный стол зубрятину или, в крайнем случае, кабана… На Рождество приходила очередь косуль, а на Пасху — глухарей, преимущественно в виде подарков для уважаемых служащих полиции всех рангов и чиновников соседних местечек, с которыми крестьянам приходилось иметь дело».
В царствование Николая I начался долгий и трудный процесс упорядочения всей государственной собственности. Не осталась без внимания и Беловежская пуща. В 1843-1847 гг. здесь было проведено первое полное лесоустройство. Пуща была разделена просеками на 541 квартал каждый площадью 2 кв. версты. Были созданы пять лесничеств, а также определены районы, где зубры встречались чаще. Интенсивность хозяйственной деятельности в них была снижена. По окончании лесоустройства пущу с инспекцией посетил министр государственных имуществ граф П.Д. Киселев, для которого была организована охота на зубров.
Первая царская охота состоялась в пуще только в 1860 году. Она стала прологом русско-прусско-австрийских переговоров в Варшаве, и к участию в ней Александр II пригласил принцев Карла и Альберта Прусских, Августа Вюртембергского, Фридриха Гессен-Кассельского и герцога Карла-Александра Саксен-Веймарского.
Охоту императора было решено провести в том же месте, где проходила охота Августа III, — в урочище Грибовец. В течение трех недель более двух тысяч загонщиков проводили в лесу облавы на животных, а также привозили зверей в клетках из всех казенных лесов Гродненской губернии. Из-за неопытности и спешности, с которой производился загон, многие животные в пути пали. В воссозданном зверинце было выстроено двенадцать штандов: первый предназначался царю, следующие пять — принцам, остальные — свите императора. В селении Беловеж для проживания Александра II был срочно достроен небольшой дом, предназначенный ранее под квартиру местного лесничего. Иностранных принцев разместили в доме немецкого купца.
Александр II прибыл в Беловеж в ночь с 5 на 6 октября 1860 года (здесь и далее даты даны по старому стилю. — И.П.). Крестьяне встречали царя приветственными криками; дорога освещалась кострами и горящими смоляными бочками, а когда экипаж императора приблизился к мосту через реку Наревку, подготовленный для него дом осветился бенгальскими огнями. Результат двух дней охоты затмил бытовые неудобства: было убито 96 зверей, из них 28 зубров. Когда последние появлялись на стрелковой линии, они «овладевали вниманием охотников: каждый берег свой выстрел, чтобы иметь удовольствие убить невиданного на других европейских охотах зверя». При облавах использовались гончие, их спускали, когда звери приближались к стрелковой линии. Но скоро собаки начинали терзать убитую дичь, не обращая внимания на вновь выгоняемых зверей, и поэтому охоту останавливали, чтобы убрать туши животных, а затем снова начиналась облава.
В память о первой императорской охоте в пуще товарищ министра государственных имуществ генерал-майор свиты А.А. Зеленый предложил поставить вблизи выхода из зверинца монумент. Фигуру зубра в натуральную величину отлили на заводе генерал-лейтенанта Н.А. Огарева и установили на мраморном постаменте, по сторонам которого выбили надпись «В воспоминание Охоты в Беловежской пуще в Высочайшем присутствии Государя Императора Александра II 6 и 7 октября 1860 г.», а также имена участников охоты и количество добытой ими дичи. Позже Александр II приказал отлить 7 уменьшенных копий памятника, и пять из них подарил немецким принцам и герцогу, а две — организаторам охоты А.А. Зеленому и егермейстеру графу П.К. Ферзену.
Еще одним памятником императорской охоты стала опубликованная в 1862 г. книга «Охота в Беловежской пуще», изысканно иллюстрированная рисунками М.А. Зичи. Похоже, все это и послужило рождению мифа о том, что Александр II любил охотиться в Беловежской пуще. На самом деле он побывал здесь лишь однажды и за 20 последующих лет своего царствования пущу не посетил ни разу. Правда, уезжая, он повелел сделать зверинец постоянным и сохранить дом, в котором останавливался, в неизменном виде «под именем Императорского охотничьего павильона».
Г.П. Карцов писал об охоте 1860 года, как о «мало увлекательной для истинных любителей», ведь она более походила на бойню. Возможно, и сам император был такого же мнения об облавах в урочище Грибовец.
Устроители царской охоты, несмотря на ее значительный результат, знали о плачевном состоянии Беловежской пущи и о бедственном положении в ней зубров и других копытных. Причина — недостаток корма, вызванный неправильной системой рубки деревьев, при которой нередко уничтожался молодой и спелый лес, а старый успевал сгнить до прихода лесорубов. Попытки изменить ситуацию упирались в затрудненность вывоза леса из пущи: мелкие реки использовались для сплава в незначительных объемах. Приречные луга относились в основном к крестьянским хозяйствам и предназначались для корма домашнего скота, но зубры время от времени «грабили» стога. Еще в начале XIX века была введена зимняя подкормка зубров, но средства на нее выделялись мизерные. После 1860 года они были немного увеличены, площадь покосов расширена, зубровые кормушки обустроены. Для наблюдения за зубрами и их подкормкой назначили зубровых сторожей. Было решено расширить видовой состав животных. Так, в обмен на четырех зубров в пущу завезли благородных оленей из охотничьих имений князя Плесе в Силезии, которые хорошо прижились на новом месте. Велась систематическая борьба и с главными хищниками леса — волками, причем с использованием стрихнинных пилюль. В результате уже в 1880-е годы волки практически исчезли.
В 1865-1885 гг. на охоты в пущу приезжали великие князья — дяди и племянники Александра II, а также его сын Владимир. Неоднократно их сопровождал известный егермейстер М.В. Андреевский. Для него, как для распорядителя, особую сложность представляла охота 1885 года, в которой участвовало 12 человек, из них четыре великих князя. Император дал тогда разрешение на отстрел только восьми зубров. «Трудное дело так разбить охоту, чтобы всем угодить и чтобы всем действительно пришлось бы охотиться», — записал Андреевский в своем дневнике. Но его опыт, а также такт Великого князя Михаила Николаевича позволили преодолеть эти трудности.
Решительный поворот в положении Беловежской пущи произошел в царствование сына Александра II Александра III. В июле 1886 г. министр императорского двора
И.И. Воронцов-Дашков сообщил министру государственных имуществ М.Н. Островскому о желании императора, чтобы «казенная лесная дача — Беловежская пуща и смежная с нею Свислочская дача были переданы в состав удельных имений», т.е. принадлежащих лично государю. И передача пущи путем обмена на земли императора в Орловской и Симбирской губерниях состоялась 18 сентября 1888 года. В истории древнейшего леса Европы начался новый период.
