После боя моряки подсчитали: им потребовалось сделать 2876 выстрелов главным, средним и универсальным калибром, прежде чем «Бисмарк» превратился в пылающие руины и полностью утратил боеспособность. Видя его состояние, британские крейсеры сблизились и произвели торпедный залп. С этого момента немецкий линкор был уже не жилец. Экипаж открыл кингстоны, и израненный «Бисмарк» ушел на дно, так и не спустив флага перед лицом врага.
«Свистит, и гремит, и грохочет кругом. Гром пушек, шипенье снарядов…»
К счастью, морские баталии с привлечением крупных боевых кораблей, с обменом мощными ударами и с колоссальными разрушениями были весьма редки. Мидуэй, битва в заливе Лейте или вышеупомянутая погоня за «Бисмарком», которой предшествовал скоротечный, но кровавый бой в Датском проливе… В истории Второй мировой наберется всего несколько десятков таких «эпизодов».
Что касается крупных результативных боев с участием линейных кораблей, то подобных случаев не так мало, как это принято считать. Но и не настолько много в масштабах всей Второй мировой войны.
Бои в Атлантических водах (линкоры и их трофеи):
Авианосец «Глориес» (потоплен огнем линейных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», 08.06.40 г.);
Французский линкор «Бретань» - потоплен, линкоры «Дюнкерк», «Прованс» и лидер эсминцев «Могадор» - повреждены (нападение на французский флот в Марс-эль-Кебире с целью не допущения его перехода в руки Третьего рейха. В бою отличились британский линейный крейсер «Худ», линкоры «Бархэм» и «Резолюшн», 03.07.40 г.);
Итальянские тяжелые крейсеры «Зара» и «Фиуме» (потоплены огнем ЛК «Бархэм», «Вэлиент» и «Уорспайт» в бою у м. Матапан, 28.03.41 г.);
Линейный крейсер «Худ» (потоплен огнем ЛК «Бисмарк», 24.05.41 г.);
Линкор «Бисмарк» (потоплен огнем ЛК британских линкоров «Родней» и «Кинг Джордж V», при участии крейсеров и палубной авиации 27.05.41 г.);
Линейный крейсер «Шарнхорст» (тяжело поврежден огнем ЛК «Дюк оф Йорк», добит торпедами британских эсминцев, 26.12.43 г.);
"Шарнхорст"
Сюда же можно отнести перестрелку у Калабрии и бой британского линейного крейсера «Ринаун» с немецким «Гнейзенау» - оба раза обошлись без серьезных последствий.
Еще пара случаев с пальбой из Главного калибра: американский линкор «Массачусетс» расстрелял в Касабланке недостроенный «Жан Бар», другой французский линкор - «Ришелье» - был поврежден огнем британских линкоров «Бархэм» и «Резолюшен» в ходе нападения на Дакар.
Французский Jean Bart пережил всех своих ровесников, был исключен из состава флота лишь в 1961 году
Бои на Тихом океане:
Линейный крейсер «Кирисима» (уничтожен огнем ЛК «Саут Дакота» и «Вашингтон» в ночном бою у Гуадалканала, 14.11.42 г.);
Линкор «Ямасиро» (потоплен огнем ЛК «Зап. Вирджиния», «Калифорния», «Мэрилэнд», «Теннеси» и «Миссисиппи» при участии эсминцев в проливе Суригао, 25.10.44 г.);
Также в бою у о. Самар был потоплен эскортный авианосец «Гэмбиер Бэй» и три эсминца, еще несколько эскортных авианосцев имели повреждения от огня японской эскадры. В тот день линкор «Ямато» впервые открыл огонь по противнику. Конкретные результаты его стрельбы остались неизвестны.
Согласитесь, число побед невелико.
В бою итальянцы! "Литторио" и "Витторио"
Линкоры устарели? Допустим.
Но чем объяснить, что на всем огромном Тихоокеанском ТВД было зафиксировано всего шесть авианосных дуэлей (Коралловое море, Мидуэй, Соломоновы острова, Санта-Крус, битва при Марианских островах и у мыса Энганьо). И всё! На протяжении остальных четырех лет авианосцы громили базы, атаковали одиночные корабли и наносили удары по берегу.
Американская морская пехота при поддержке тысяч кораблей штурмовала японский оборонительный периметр на островах Тихого океана. Подводные лодки «резали» вражеские коммуникации. Эсминцы перехватывали «токийские экспрессы» и прикрывали конвои. Линкоры, бывало, дрались друг с другом, но большую часть времени занимались проблемами, далекими от морского боя. «Норт Кэролайн», «Саут Дакота» и другие монстры обеспечивали ПВО эскадр и обстреливали береговые укрепления, в то время как их малочисленные японские соперники стояли в базах, «зализывая» полученные раны.
Война превратилась в бесконечную цепь коротких схваток, в которых решающая роль отводилась авиации, подлодкам и противолодочным/эскортным кораблям (эсминцам, фрегатам, катерам). Крупные боевые корабли - авианосцы и линкоры - были ответственны за общую ситуацию на ТВД, одним своим присутствием не позволяя противнику воспользоваться аналогичными средствами для срыва десантных операций и разгона «мелких» кораблей.
Великое стояние линкоров
В европейских водах с 1942 года наблюдалась похожая ситуация: тяжелые артиллерийские корабли союзников регулярно привлекались к огневой поддержке десантов, в то время, как немногие из оставшихся в строю линкоров и тяжелых крейсеров Германии и Италии простаивали в базах, не имея ни адекватных задач, ни шансов на успех в случае их выхода в море. Идти куда-либо в условиях господства противника на море и в воздухе - означало верную смерть. Падкие на славу и ордена, британские адмиралы бросят на перехват такой «вкусной» цели десятки кораблей и боевых самолетов. С очевидными последствиями.
Британский линейный крейсер "Рипалс" в походе
Лучше всего в этих условиях сыграли немцы, превратив стоянку «Тирпица» в мощную приманку, что на три года приковала к себе внимание флота метрополии. Безуспешные нападения эскадр на Альта-фьорд, 700 боевых вылетов авиации, брошенный конвой PQ-17, атаки сил специальных операций с применением мини-субмарин… «Тирпиц» изрядно помотал нервы нам и нашим союзникам, и, в конце концов, был забит 5-тонными бомбами «Толлбой». Другие, менее шокирующие средства, оказались против него неэффективны.
Впрочем, «Тирпиц» имел «протеже» в виде своего погибшего собрата - встреча с «Бисмарком» так потрясла британское Адмиралтейство, что всю оставшуюся часть войны британцы страдали линкорной фобией и тряслись от мысли: «Что, если Тирпиц» выйдет в море»?
В «стоянии линкоров» имелась и другая причина, экономического характера. Расход топлива на подъем паров в котлах «Тирпица» был эквивалентен походу «волчьей стаи» подлодок! Непозволительная роскошь для ограниченной в ресурсах Германии.
Линкоры против берега
26 декабря 1943 года в европейских водах отгремело последнее сражение линкоров: британская эскадра, возглавляемая линкором «Дюк оф Йорк» потопила немецкий «Шархорст» в бою у мыса Норкап.
С этого момента линкоры стран Оси бездействовали. Линейные корабли королевского флота переключились на выполнение рутинных задач - прикрытие десантных сил и обстрел вражеских укреплений на побережье.
Высадка на Сицилии (лето 1943 г.) в основном обошлась без поддержки тяжелых корабельных орудий: пяти британским линкорам лишь дважды пришлось открыть огонь по берегу. Но все последующие десанты и прибрежные операции проводились при непосредственном участии линейных кораблей.
Высадку в Нормандии прикрывали 7 британских и американских линкоров - «Уоспайт», «Рэммилс», «Родней», «Нельсон» и их заокеанские коллеги - «Техас», «Арканзас» и «Невада», при поддержке тяжелых крейсеров и британских мониторов с 15-дюймовыми орудиями!
Вот краткие выдержки об их боевой работе:
Оба линкора и монитор сосредоточили свой огонь на укрепленных батареях Виллервиля, Бенервиля и Ульгата. К 9 ч. 30 мин. батареи замолчали и не открывали огня в последующие дни, хотя находились в весьма сильных бетонных укреплениях. "Уорспайт" 6 июня обстреливал батарею Виллервиль шесть раз, выпустил 73 снаряда и добился 9 прямых попаданий.
7 июня в действие вступил "Родней". "Уорспайт" обстреливал различные цели, в том числе батарею Бенервиль. С начала высадки он выпустил триста четырнадцать 381-мм снарядов (133 бронебойных и 181 фугасных), а вечером этого же дня направился в Портсмут, чтобы пополнить боезапас. Обстрел вражеских целей продолжали "Родней" и "Нельсон", а "Рэмиллес" был направлен на поддержку высадки союзников в Южной Франции.
"Уорспайт" вернулся 10 июня и получил приказ поддержать плацдарм американцев на западе района высадки. Линкор обстрелял 96-ю 381-мм снарядами четыре цели и получил благодарность от американского командования.
"Уорспайт" пришел в британский сектор у Арроманша. Здесь он применил артиллерию для отражения контратаки противника в полосе действия 50-й дивизии англичан. Вечером того же дня линкор вернулся в Портсмут, а оттуда ушел в Росайт, чтобы сменить износившиеся орудийные стволы.
А вот история из цикла «Янки против береговых батарей Шербура»:
Линкор «Невада» в 12 ч 12 мин открыл огонь из 356 мм орудия по цели, находившейся в 5 км к юго-западу от Керкевиля. Стрельба корректировалась с берега, и снаряды ложились точно на цель. В 12 ч 29 мин с берега поступило сообщение: «Вы попадаете в цель». Еще через 5 минут, когда «Невада» произвел 18 выстрелов, с берега сообщили: «Хороший огонь. Ваши снаряды выкуривают их». Через 25 минут после начала обстрела, в 12 ч 37 мин, поступило новое сообщение: «Они показывают белый щит, но мы научились не обращать на это никакого внимания, продолжайте огонь».
Крупнокалиберные орудие линкоров оказались единственным эффективным средством против хорошо укрепленных береговых фортов, бронированных бункеров и батарей. Вызывать каждый раз бомбардировочную авиацию с бетонобойными бомбами и «Толлбоями» были неоправданно сложно, дорого, а зачастую - невозможно.
Прошло 40 лет, но "Нью-Джерси" продолжает бить из пушек и пускать "Томагавки"
Корабельная артиллерия отличалась мобильностью и малым временем реакции: уже через несколько минут после получения запроса точку с указанными координатами накрывал залп тяжелых снарядов. Выстрелы орудий линкоров придавали уверенности силам десанта и деморализовали личный состав немецких частей.
В условиях отсутствия на море равного по силе противника линкоры Великобритании и США зарекомендовали себя прекрасной штурмовой техникой. Их орудия «размазывали» любую цель в зоне досягаемости их огня, притом сами толстокожие монстры были маловосприимчивы к ответному огню береговых батарей. Они равняли с землей вражеские позиции, разбивали бункеры и ДОТы, прикрывали десант и работающие вблизи берега минно-тральные корабли.
Ванная комната в адмиральской каюте линкора-музея USS Iowa (BB-61)
В память о путешествии Ф.Д. Рузвельта на борту линкора через Атлантику
В открытом море их использовали в виде мощных платформ ПВО для прикрытия эскадр и авианосных соединений, применяли в качестве VIP-транспорта для высших лиц государства (путешествие Рузвельта на борту линкора «Айова» на конференцию Тегеран-43) и тому подобных задач, где требовалась их превосходная защищенность, убойная артиллерия и монументальный внешний облик.
Линкор - оружие победителей!
Линкоры неэффективны в бою против равного по силе противника. Прощальные залпы у мыса Нордкап и в проливе Суригао стали «лебединой песней» линкорного флота. Вместе с «Шарнхорстом» и «Ямасиро» ушли в небытие все устаревшие концепции морских сражений, разработанные в первой половине ХХ века.
Ситуационная осведомленность линкора по сравнению с самолетом слишком мала. А любая подлодка многократно превзойдет в скрытности и общей рациональности ведения боевых действий на море. К концу Второй мировой линкор сохранился лишь в качестве средства огневой поддержки. Исключительно наступательное средство для разрушительных обстрелов побережья.
Именно этим в большей степени объясняются неудачи итальянских, немецких и японских линкоров. В сложившихся условиях они не смогли раскрыть свой потенциал и оказались малополезны.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ямато и Мусаси
Крупнейшие неавиносные корабли в истории не смогли причинить заметного вреда противнику и были бездарно потеряны под ударами вражеской авиации.
«Эти корабли напоминают каллиграфические религиозные свитки, которые старики развешивают в своих домах. Они не доказали своей ценности. Это только вопрос веры, а не реальности… линкоры будут полезны Японии в будущей войне так же, как самурайский меч».
Адмирал Ямамото прекрасно понимал, что в будущей войне Японии будет не до развлечений с обстрелом береговых фортов. Императорскому флоту придется ночью украдкой отправлять «токийские экспрессы», а днем спасаться бегством под ударами превосходящих сил противника.
Век линкоров подошел к своему закату, и средства, затраченные на постройку «Ямато» и «Мусаси», стоило потратить другим, более рациональным образом.
Конечно, с позиции наших дней очевидно: вне зависимости от пророческих фраз и гениальных стратегических ходов Исороку Ямамото, война была проиграна уже в тот момент, когда первая бомба упала на Перл-Харбор. Размышления о постройке новых авианосцев взамен суперлинкоров далеки от реальности. Представим на мгновение, что японцы построили вместо «Ямато» пару кораблей, подобных «Сорю»… И что бы это дало?
К авианосцам нужны современные самолеты и опытные пилоты - которых взять в достаточном количестве было неоткуда. Вспомним, как прошла кампания на Марианских островах (лето 1944 г.): соотношение потерь в воздухе составляло 1:10, один из пилотов янки по этому поводу обронил сакраментальную фразу: «Черт, это напоминает охоту на индюшек»!
Еще ярче и трагичнее завершилась компания на Филиппинах - японцам удалось «наскрести» всего 116 самолетов на 4 авианосца (притом японские пилоты не имели должного опыта, а их авиатехника проигрывала американским самолетам по всем ТТХ). Некогда гордому Кидо Бутай была отведена унизительная роль… приманки для авианосных групп США. Основной удар должны были нанести крейсерские силы и линкоры.
Ко всему прочему авианосные корабли обладали чрезвычайно низкой живучестью и порой гибли от попадания всего одной бомбы или торпеды - критический недостаток в условиях численного превосходства противника. В отличие от защищенных крейсеров и линкоров, которые могли часами идти под ударами американцев (пример - эскадра Такэо Куриты).
Так или иначе, японские суперлинкоры были построены. Участвовали в бою. Продемонстрировали отличную живучесть. Линкоры и их экипажи держались до последней капли крови, до конца выполнив свой долг.
Японское руководство заслуженно упрекают в неверном применении этих кораблей - их стоило бросить в бой раньше. Например, под Мидуэем. Но кто знал, что там все сложится так печально для японцев… чистая случайность.
«Ямато» и «Мусаси» могли сыграть важную роль при Гуадалканале. Но вмешалось человеческая бережливость: руководству всех флотов было свойственно хранить свое самое мощное, сокровенное оружие для «генерального сражения» (которое, естественно, не случится никогда).
Не стоило так засекречивать уникальные корабли, но нужно было, наоборот, превратить их в мощный пиар-проект для запугивания врага. Потрясенные главным калибром «Ямато» (460 мм), американцы бы бросились строить свои суперлинкоры с калибром орудий 508 мм - в общем, было бы весело.
Увы, линкоры были брошены в бой слишком поздно, когда уже не осталось никаких уловок и тактических ходов. И все-таки, моральный аспект от боевой карьеры «Ямато» и «Мусаси» превзошел все остальные, превратив корабли в легенды.
Японцы до сих пор бережно хранят память о своем «Варяге» - линкоре «Ямато», который, по сути, в одиночку вышел против восьми авианосцев и шести линкоров 58-го оперативного соединения ВМС США. На таких историях строится дух и гордость нации.
Музей боевой славы "Ямато" в Куре
К началу Первой мировой войны линкоры считались главной ударной силой в борьбе на море, однако реально в боевых действиях они почти не участвовали - за исключением единственного генерального сражения между британским и германским флотами, произошедшего в 1916 году у берегов Ютландского полуострова. В основном же могучие дредноуты в течение всей войны отстаивались в базах и, следуя известному принципу «fleet in being», угрожали неприятелю самим фактом своего существования.
Впрочем, столь пассивное использование линейных кораблей не уберегло их от существенных потерь. Первым уже в октябре 1914 года погиб «Одейшес»: он у своих берегов подорвался на мине и затонул, наглядно показав слабость подводной защиты британских дредноутов. Еще 4 линкора стали жертвами пожаров и последующих взрывов боезапаса - в 1916–1918 годах по этой причине непосредственно в своих базах погибли итальянский «Леонардо да Винчи», английский «Вэнгард», японский «Кавачи» и российская «Императрица Мария».
Зато линейные крейсера действовали не в пример активнее - в разгоревшейся мировой войне без их участия не обошлось ни одно крупное морское сражение. «Звездный час» английских «Инвинсибла» и «Инфлексибла» - уничтожение в декабре 1914 года у Фолклендских островов германских броненосных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Полтора месяца спустя у Доггер-Банки в Северном море произошел ожесточенный бой между британскими и немецкими линейными крейсерами. Англичане реализовали свое численное преимущество, потопив старый броненосный крейсер «Блюхер», непонятно зачем включенный в отряд более сильных быстроходных кораблей. Он стал единственной жертвой боя, хотя и английский «Лайон» был на волосок от гибели. В самый разгар боя флагманский корабль адмирала Дэвида Битти получил попадание в машинное отделение. Сказалась недостаточная защита: турбина вышла из строя, а крейсер получил крен. Один из германских снарядов пробил на «Лайоне» крышу орудийной башни и чуть было не погубил корабль. В результате адмирал был вынужден передать командование младшему флагману, который предпочел добить уже сильно поврежденный «Блюхер» вместо того, чтобы продолжить преследование и может быть одержать более решительную победу.
Бой у Доггер-банки стал первым серьезным испытанием и для германских линейных крейсеров. 343-мм снаряд с «Лайона» пробил барбет кормовой башни «Зейдлица» и воспламенил находившиеся в перегрузочном отделении заряды. По-видимому, кто-то, спасаясь, открыл дверь в нижние отсеки соседней башни… Так или иначе, но огонь охватил сразу обе кормовые башни. Вспыхнуло около 6 т пороха - пламя взвилось выше мачт, мгновенно поглотив 165 человек экипажа. Все ожидали взрыва, но его не произошло: рациональная конструкция погребов и латунные гильзы позволили избежать катастрофы.
Подвиг „Славы"Етом 1915 года немцы наступали по побережью Балтики на территории нынешней Советской Латвии, подошли к начальным, южным излучинам Рижского залива и… остановились. До сих пор их Балтийский флот, свободно черпавший крупные силы из Атлантического океана и Северного моря, оказывал сухопутным войскам сильную поддержку, помогал им осуществлять наступательные операции. Теперь же войскам предстояло двигаться по берегу Рижского залива, Войти в него германские корабли могли только через узкий Ирбенский пролив. Но хозяевами закрытого Рижского залива были корабли русского Балтийского флота. Они перегородили входные форватеры минными полями и бдительно их охраняли.
Командование германских сухопутных войск не переставало взывать о помощи к своим военно-морским силам. Шифрованные немецкие радиограммы, которыми обменивались армия и флот, наполняли эфир, перехватывались русской разведкой и… легко переводились на язык открытых сообщений.
Немцы не знали одного очень важного факта. В самом начале войны в Балтийском море выбросился на камни и был захвачен русскими моряками германский крейсер «Магдебург». Командир крейсера постарался скрыть от русских моряков самую важную военную тайну – секретный шифр, с помощью которого составляются и читаются секретные военные радиопередачи. Для этой цели он просто выбросил его за борт, привязав к нему надежный груз.
Не найдя шифра на захваченном корабле, русские моряки догадались, где его нужно искать. Отважные и умелые военные водолазы отправились на дно моря, обшарили его вокруг крейсера и добыли для родины то, что зачастую оказывается важнее крупной победы,- ключ к секретному языку врага. Вот почему командование русского флота примерно с середины лета знало, что вот-вот немцы попытаются крупными силами прорваться через Ирбенский пролив и вытеснить русские корабли из Рижского залива. Надо было подготовить достойную встречу.
Крупные русские корабли базировались на порты Финского залива. Пройти в Рижский залив через северный проход – Моон-Зундский пролив- они не могли: этот пролив отличался мелководьем и был непроходим для крупных кораблей с большой осадкой. Значит, надо было идти окружным путем, огибать острова, запирающие Рижский залив, и проходить через Ирбенский пролив. Кроме того, послать большие силы, если бы даже им удалось пройти незамеченными, было нельзя, так как Финский залив и подходы к Петрограду остались бы без защиты. Поэтому приходилось больше полагаться на минные заграждения Ирбенского пролива и бдительность прикрывающих его миноносцев и других малых боевых кораблей во главе с уже знаменитым «Новиком». И только один линейный корабль «Слава», насчитывавший к тому времени 12 лет службы в родном флоте, был направлен на помощь защитникам Рижского залива. «Слава» незаметно для немцев прошла сквозь извилины пролива, через частоколы минных заграждений, не задев ни одной мины, и ее 4 могучих орудия калибром 305 миллиметров и вспомогательная артиллерия основательно усилили собой оборону пролива.
Прошло несколько дней. В ночь на 26 июля русская разведка предупредила защитников залива о приближении к проливу мощной немецкой эскадры. 7 линейных кораблей (додредноутного типа), 10 крейсеров и много кораблей других классов бросили немцы против обороны пролива, чтобы быстро и наверняка смять ее. При этом немцы не знали, что в заливе находится «Слава», и считали свое превосходство в силах еще большим, чем оно было на самом деле.
С раннего утра отряды немецких тральщиков под защитой легкого крейсера и большого числа миноносцев начали расчищать проходы для своих главных сил. Русские корабли открыли энергичный и меткий огонь, их снаряды заставляли вражеские тральщики сбиваться с курсов, панически метаться среди минных заграждений. Вскоре один из германских миноносцев наскочил на мину и тут же затонул. Тем временем к залпам артиллерии русских кораблей присоединились бомбы наших гидросамолетов.
Вот уже больше часа длится бой, и немцы не могут продвинуться сквозь неприступные «ворота» пролива. И вдруг новый сильный взрыв поднял водяной столб, на этот раз над легким крейсером – вожак миноносцев, прикрывающих тральщики, подорвался на мине. С пробоиной в корпусе крейсеру уже не до прорыва. Его командир отзывает тральщики с минных полей и уходит вместе со всей флотилией в юго-западном направлении.
Но немцы не отказались от прорыва. После первой неудачной попытки они решили направить в пролив свои основные силы, такие мощные и многочисленные, чтобы русские не могли далее надеяться на сколько-нибудь длительное и успешное сопротивление. И вскоре вахтенные на марсах русских дозорных кораблей увидели на западном горизонте очертания вражеских кораблей. Снова впереди тральщики и миноносцы, но место одного легкого крейсера заняли грузные силуэты двух линейных кораблей, сопровождаемых тремя крейсерами. Вся эта грозная сила шла против двух канонерских лодок и миноносцев.
Грохот орудийных залпов далеко разнесся по заливу. Вместе с радиотелеграфом он донес до «Славы» призыв о помощи. На полной скорости понесся русский линейный корабль к проливу. Он подоспел во-время и – один против пяти крупных кораблей – открыл огонь из своих орудий. Уже в начале боя он потопил один и подбил другой миноносец противника.
Проходили часы, приближался вечер, а неравный бой все продолжался, и немецкая «армада» не могла продвинуться вперед, не могла решить своей задачи. Еще несколько метких залпов «Славы» – и немцы поняли, что и на этот раз им пройти в залив не удастся. По сигналу флагмана весь отряд германских кораблей повернул и снова исчез за чертой горизонта в западном направлении.
***
Русские моряки понимали, что враг не откажется от столь необходимого для него вторжения в Рижский залив, что следует ожидать нового натиска.
И действительно, через несколько дней рано утром на горизонте снова показались многочисленные дымы. На этот раз к проливу шла еще более сильная эскадра – два дредноута, 4 легких крейсера, 32 миноносца и большое количество тральщиков. Двенадцать орудий калибром 281 миллиметр составляли основное вооружение каждого дредноута. Эти орудия были много дальнобойнее артиллерии «Славы». Казалось, не могло быть и речи о каком-нибудь сопротивлении старого линейного корабля такой огромной силе. Но командир «Славы» повел свой корабль на врага и первым делом разметал немецкие тральщики, заставил их прекратить траление и уйти из пролива. Тогда в бой вступили немецкие дредноуты. Они: открыли по «Славе» огонь из орудий главного калибра и при этом сами держались на такой дистанции, что менее дальнобойные орудия «Славы» не могли их достать. Немцы были уверены в легкой победе, и когда «Слава» стала быстро отходить за пределы досягаемости вражеских пушек, они решили, что старый линейный корабль предпочел отступить, чтобы не быть сразу же уничтоженным. Но вот «Слава» вышла из-под огня противника и остановилась. Раздается необычная, странная команда, и открываются кингстоны в отсеках правого борта для впуска забортной воды. Корабль получает крен на правый борт, стволы его орудий, направленные на врага, как бы вскидываются кверху. Теперь у них увеличивается «угол возвышения» – то, что сообщает артиллерийским орудиям добавочную дальнобойность. Теперь снаряды «Славы» полетят намного дальше обычной предельной дистанции. И тогда накренившийся корабль снова развивает свою наибольшую скорость, но уже не отдаляется от противника, а неожиданно для изумленных немцев смело сближается с ними. Беспрерывно ведут огонь башни «Славы», тяжелые снаряды на этот раз пролетают невероятное для противника расстояние и накрывают немцев. Преимущество неуязвимости оказалось для немцев потерянным, а удары «Славы», меткие и сильные, грозили серьезными потерями. Немецкие корабли в третий раз отказались от прорыва в Рижский залив и быстро удалились в южном направлении. Так совершили свой подвиг моряки «Славы», так они показали вместе с образцами мужества, твердости и преданности родине еще и образец отличного владения техникой корабля, что дало им возможность по сути дела открыть совершенно новое средство увеличения боевой мощи своей артиллерии.
Этот случай произошел больше 30 лет назад и хорошо всем известен. Это, однако, не помешало продажной американской прессе в 1945 году в одном из своих популярных технических журналов поместить заметку о возможности увеличения дальнобойности корабельных орудий путем создания искусственного крена как о новом предложении.
Бегство „Гебена"
В самом начале первой мировой войны многочисленные корабли английского и французского флотов, в течение нескольких дней наблюдая в Средиземном море за германским линейным крейсером «Гебен», в то время самым сильным и быстроходным кораблем этого класса, и легким крейсером «Бреслау», умышленно дали им возможность ускользнуть в Турцию.
В ночь на 29 октября 1914 г. Турция предательски напала на Россию и начала военные действия на Черном море. «Гебен» и «Бреслау» вышли на черноморские просторы. Вражеское командование возлагало на эти корабли большие надежды.
В состав нашего Черноморского флота в то время входили старые тихоходные линейные корабли с немногочисленной и недостаточно дальнобойной артиллерией, но с хорошо подготовленными артиллеристами, которые отлично владели порученной им боевой техникой. Поэтому при всех схватках с русскими кораблями после первых же залпов «Гебену» приходилось выходить из боя. Так было 18 ноября 1914 года, когда «Гебен» не выдержал поединка с русским линейным кораблем «Евстафий», получив серьезные повреждения и потеряв много людей. Так было и 3 апреля 1915 года, при встрече с русскими кораблями недалеко от Севастополя. Так было и 10 мая того же года, когда в бою у Босфора «Гебен» получил серьезные повреждения.
Но вот в начале 1916 года в свои первые боевые походы вышли только недавно вступившие в строй новые русские линейные корабли «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина». Встреча с такими противниками вовсе не улыбалась немцам. И все же «Гебену» не удалось избежать ее. Как это случилось?
На расстоянии 100-120 миль от входа в пролив Босфор, на южном берегу Черного моря расположен район, снабжающий углем столицу Турции. Вывозить уголь приходилось морем через порт Зунгулдак, так как сухопутных дорог, соединяющих район со Стамбулом, не было. В мирное время турки пользовались и привозным – главным образом английским – углем. Но как только Турция вступила в войну и началась блокада Дарданелл со стороны Эгейского моря, приток иностранного угля прекратился, запасы мирного времени быстро истощились, и Зунгулдак остался единственным источником топлива. Вот почему морской путь между Босфором и портом Зунгулдак с самого начала войны стал для турок важнейшей артерией. По этой артерии днем и иочью на десятках пароходов, сотнях парусников, на всем, что могло -проплыть расстояние в 100 миль с грузом в несколько тонн, непрерывно перегонялось топливо.
Прекратить или намного уменьшить подвоз угля к району Стамбула- вот боевая задача, поставленная русским командованием перед Черноморским флотом еще в самом начале военных действий.
И эта задача очень успешно решалась русскими моряками. Только -за первый год войны на Черном море было потоплено 58 пароходов и несчетное число парусников, перевозивших уголь. Тогда туркам пришлось бросить на охрану угольных судов свои боевые корабли – сначала миноносцы, затем крейсера, в том числе и «Бреслау». Но и это не помогло.
Почти каждый день русские миноносцы по прежнему уничтожали последние пароходы и парусники, захватывали десятки рыболовных судов. Угольная блокада уже душила турок. И тогда немцы и турки решились на крайнюю меру – послать в море для прикрытия возвращающихся из Зунгулдака судов с углем свой сильнейший боевой корабль – «Гебен».
Утром 7 января из Босфора в Зунгулдак вышел угольный транспорт «Кармен». Его сопровождали турецкие эсминцы. С наступлением темноты эсминцы повернули на обратный курс, оставив транспорт бе amp; охраны: ведь Зунгулдак уже совсем близко, а ночная тьма хорошо скрывает судно от русских блокадных кораблей.
Под вечер вслед за «Кармен» из Босфора вышел и «Гебен» с расчетом прибыть в Зунгулдак к утру следующего дня и принять под свою- охрану возвращавшийся транспорт «Кармен». Но утром, когда «Гебен» прибыл на место, оказалось, что «Кармен» сюда еще не приходила.. И тут же радио принесло командиру «Гебена» плохую весть: ночью русские миноносцы наш,пи транспорт и потопили его.
Пришлось «Гебену» возвращаться на запад, в Босфор.
От подобранных и взятых в плен моряков с «Кармен» русские- узнали, что вслед за транспортом должен выйти из Босфора и «Гебен». Миноносцы тут же взяли курс на Босфор, чтобы выследить, подкараулить линейный крейсер, послужить для него приманкой и навести его на новый и сильный русский линейный корабль «Императрица Екатерина».
Это им удалось. «Гебен», заметив русские миноносцы, дал полный ход и погнался, как ему казалось, за верной добычей. Миноносцы отходили на северо-запад. Там крейсировала «Императрица Екатерина».
«Гебен» мчался вперед уже около часа, как вдруг на горизонте (на северо-северо-западе) показался густой, черный дым. Это была «Императрица Екатерина», которая уже с дистанции в 110 кабельтовов- (20 километров) открыла меткий огонь, легла на контр-курс и полным ходом пошла навстречу германскому кораблю. Скоро снаряды «Екатерины» градом осколков обрушились на палубу «Гебена».
Немцы не стали ждать неизбежного разгрома при сближении на встречных курсах; они повернули в сторону Босфора, снова развили полную скорость и начали отвечать огнем своего главного калибра. Вслед за «Гебеном» повернула и «Екатерина». Теперь бой шел на параллельных курсах, попрежнему на большой дистанции. «Гебен» напрягал всю мощь своих машин, чтобы увеличить дистанцию, поскорее уйти из-под разящих ударов артиллерии русского линейного корабля.
Но и «Екатерина» развила огромную по тому времени скорость в 21 узел, и немцам очень трудно доставался выигрыш каждого кабельтова. Наконец, дистанция увеличилась до 23 километров (125 кабельтовов) и продолжала расти. «Императрица Екатерина» послала в убегавшего, израненного противника свой последний мощный залп и прекратила преследование, а «Гебен» все мчался на запад, чтобы поскорее укрыться в извилинах спасительного Босфора от новой и грозной силы русского флота на Черном море.
Ютландский бой
28 линкоров, 9 линейных крейсеров, 8 тяжелых и 26 легких крейсеров и 79 миноносцев вывели англичане в Северное море. Что же так встревожило английское адмиралтейство? Почему чуть ли не все силы английского флота были одновременно брошены в одном направлении, к северо-западным берегам Ютландского полуострова?
Когда в начале войны русские захватили германский крейсер «Магдебург» они сняли копию с найденного секретного шифра для радиопередач и передали ее англичанам. Поэтому английская разведка перехватывала и легко расшифровывала секретные радиопереговоры между германскими кораблями и морскими базами. Днем 30 мая 1910 г. был перехвачен приказ германского вице-адмирала Хиппера: в 20 часов флоту выйти в море на север к проливу Скагеррак, к южным берегам Норвегии.
Донесение разведки об этом приказе и вызвало посылку английского флота на восток наперерез немцам в тот район Северного моря, где ожидалась встреча с кораблями Хиппера.
В эскадру Хиппера входило только пять линейных крейсеров, подкрепленных легкими крейсерами и миноносцами. Сзади же, отстав на 50 миль, шел со всеми германскими силами адмирал Шеер. Его план заключался в следующем: корабли Хиппера должны были послужить приманкой для части английского флота. Они должны были встретить англичан, связать их боем и навести на свои главные силы. Соединившиеся части германского флота окажутся сильнее и быстро уничтожат противника, прежде чем подоспеют английские главные силы. Всего немцы вывели в море 16 линейных кораблей, 5 линейных крейсеров,
6 линейных кораблей устаревшего типа, построенных до появления «Дредноута», 11 легких крейсеров и 61 эскадренный миноносец.
Англичане ничего не знали о замысле Шеера. По донесениям разведки они считали, что главные силы германского флота не вышли в море. Как и Шеер, Джеллико решил завлечь немцев в ловушку. Он послал вперед эскадру Битти, с тем чтобы тот, встретив корабли Хиппера„ завязал с ними бой и завлек их на главные силы англичан. Вышло так, что обе стороны не ожидали встречи с главными силами противника. Но немцы боялись такой встречи – у них не было достаточно сил, чтобы выдержать бой с «Большим флотом» англичан.
Поздно вечером 30 мая в Северном море было большое оживление. С северо-запада к берегам Ютландского полуострова спешили корабли Битти. Они шли двумя линиями: впереди линейные крейсера под непосредственным командованием Битти, сзади в нескольких милях – линейные корабли под командованием контр-адмирала Томаса. Впереди обеих боевых линий шли разведчики – легкие быстроходные крейсера, а фланги охранялись флотилиями эскадренных миноносцев.
Недалеко от берегов Англии, в заранее намеченной точке в море„ встретились корабли, вышедшие из Скапа-Флоу, Инвергордона и Крамарти, и соединились в одну большую эскадру под командой адмирала Джеллико. Отсюда они направились вслед за Битти. С юга навстречу англичанам шли корабли Хиппера, а еще южнее за ними двигался Шеер с главными германскими силами. Всю ночь и утро следующего дня, 31 мая, все эти корабли продолжали свой путь по направлению к мысу Скагеррак, как бы стремясь к одной точке Северного моря.
Не встретив немцев, после полудня Битти хотел было уже повернуть на север к главным силам. Но в этот момент, около 14 часов, с английского легкого крейсера «Галатея» заметили на горизонте густой и неподвижный столб чгрного дыма. Вскоре наблюдатели с «Галатеи» увидели остановившийся и неистово дымивший мирный датский грузовой пароход «У-Фиорд». Два германских эсминца, тоже издалека завидев черный дым «У-Фиорда», нагнали пароход и остановили его. С «Галатеи» открыли огонь по германским эсминцам, а радио корабля послало Битти через эфир весть о приближении линейных крейсеров Хиппера.
Через 9 минут германский легкий крейсер «Эльбинг», шедший в передовом дозоре, донес Хипперу: «Вижу на северо-западе неприятель ские корабли». Около 14 часов 30 минут дня обе передовые эскадры пошли навстречу друг другу и начали знаменитый Ютландский бой.
Больше часа сходились противники – линейные крейсера обеих сторон. В это время перестрелку вели их боевые разведчики – легкие крейсера. И только в 15 часов 48 минут, почти одновременно и на полном ходу, шесть английских и пять германских линейных крейсеров открыли огонь из орудий главного калибра.
Почему же только шесть английских линейных крейсеров приняло участие в бою? Где были в это время четыре мощных линейных корабля, входивших в эскадру Битти? Оказалось, что они настолько отстали, что не могли помочь своему флагману. Плохая связь и неслаженность между частями эскадры Битти привели к тому, что в решительный момент силы английского авангарда оказались разрозненными. Но Битти не особенно горевал об этом. Он считал себя сильнее немцев и стремился нанести им поражение без чьей-либо помощи.
По скорости хода, калибру и дальнобойности главной артиллерии германские корабли уступали английским. Казалось, что все шансы для победы на стороне Битти.
Завидев англичан, Хиппер повернул свои корабли и начал уходить в том направлении, откуда должны были появиться главные силы немцев – линейные корабли Шеера. В погоне за ускользающим противником Битти немедленно последовал за германскими кораблями, не дожидаясь своих четырех линкоров.
Бой разделился на несколько артиллерийских поединков между кораблями-противниками. Совсем неожиданно англичане стали нести чувствительные потери. Английские линейные крейсера плохо выдерживали удары тяжелой артиллерии противника. Снаряды легко пробивали на расстоянии 9-16 километров их бортовую, башенную и палубную броню. Через 17 минут боя пошел ко дну английский линейный крейсер «Индефатигебл». Еще через 20 минут второй английский линейный крейсер «Куин Мэри» также кончил свою боевую жизнь.
Вскоре после гибели «Индефатигебл» вступили в бой подоспевшие четыре линейных корабля Битти. Это были еще более мощные корабли, чем линейные крейсера. Они были вооружены орудиями калибра 381 миллиметр.
Почему же англичане несли такие потери?
Английские корабли на западном горизонте выделялись четко, ясно, а германские корабли на восточном горизонте были прикрыты легкой мглой. Поэтому за первый период боя в английские корабли попало вдвое больше снарядов, чем в германские. Но самая главная причина английских потерь скрывалась в устройстве кораблей: они были недостаточно защищены от разрушительного и зажигательного действия снарядов. На них не было достаточно толстой брони, не было продумано расположение переборок, водонепроницаемых отсеков. Поэтому огонь и вода распространялись по кораблю, взрывались боеприпасы. Корабли оказались недостаточно живучими.
Пока шел бой между большими кораблями, пока легкие крейсера в боевой разведке сражались, следя за маневрами противников, между линиями сталкивались во встречных атаках и расходились отряды эскадренных миноносцев. Эти быстрые и малозаметные корабли налетали на боевые линии больших кораблей и стремительно уходили. Миноносцам обеих сторон в дневных атаках не удавалось потопить ни одного большого боевого корабля. След торпеды на воде выдавал ее направление, и корабли «отворачивали», увертываясь от подводного удара. И все же эти малые, как будто слабые корабли оказывали огромную помощь линейным силам. Их атаки заставляли большие корабли часто менять курс и скорость. Этим сбивалась наводка орудий, снижались меткость и скорость стрельбы. Поэтому в самые опасные, критические минуты боя обе стороны бросали на противника флотилии миноносцев и получали передышку для выполнения маневра.
Кончался второй час Ютландского боя. Несмотря на потерю двух кораблей, Битти по прежнему решительно наступал. Уже 45 минут шло сражение между линейными крейсерами – немцы уходили, англичане преследовали их, снаряды все чаще и чаще накрывали германские корабли. И вдруг с передового разведчика английской эскадры, с крейсера «Саутгемптон», пришло тревожное донесение: «Спешно. Вне очереди. Вижу неприятельский линейный флот, пеленг примерно юго- восток, курс противника – север». Это приближались главные силы германского «флота открытого моря» под командой адмирала Шеера.
Картина боя резко изменилась. Английские линейные крейсера повернули последовательно один за другим обратно. Длинная линия кораблей Шеера на полном ходу повернула на запад, чтобы отрезать эскадре Битти путь к отступлению. Битти энергично отстреливался, его корабли на полном ходу мчались вперед, на север, чтобы во-время вырваться из угрожающей им петли. Их боевые помощники – легкие крейсера – под огнем тяжелых орудий германских кораблей зорко следили за движениями и маневрами противника, а стремительные эскадренные миноносцы снова бросились в атаку на преследователей. Эта атака помогла кораблям Битти, уже порядком поврежденным, без особых потерь выполнить поворот на север. Теперь надо было завлечь немцев на английские главные силы.
А с северо-запада уже приближались корабли Джеллико – основные силы англичан.
24 линейных корабля выстроились в шесть кильватерных колонн по четыре корабля в каждой. Каждая кильватерная колонна – отдельная эскадра линейных кораблей. Вокруг – прикрытие из 39 быстрых эскадренных миноносцев, а далеко впереди и на флангах – тяжелые и легкие крейсера. Но это были еще не все корабли Джеллико. В 25 милях к востоку от главных его сил, еще ближе к Битти и немцам, полным ходом шла на юг эскадра адмирала Худа из трех линейных крейсеров под охраной крейсеров и эскадренных миноносцев. Эта эскадра для разведки шла впереди Джеллико и в этот момент находилась восточнее места боя. Радио принесло Худу приказ Джеллико о присоединении к главным силам.
Вся эта морская сила быстро приближалась к месту боя. Уходящий от немцев Битти знал, что скоро роли снова переменятся, а пока что он завлекал флот адмирала Шеера поближе к Джеллико, подальше от германских баз. К этому времени освещение на море переменилось в пользу англичан и их артиллеристы все чаще и чаще начали наносить кораблям Хиппера тяжелые повреждения.
Погоня продолжалась. Немцы были уверены в победе над кораблями Битти и не подозревали о надвигающейся с севера опасности. Только в 17 часов один из германских крейсеров, попавший под огонь кораблей Худа, первый радировал Шееру о приближении нового сильного противника, а в 17 часов 45 минут передовые крейсера Джеллико открыли огонь по головным крейсерам Шеера. Так встретились главные силы противников.
Снова решительный перевес оказался на стороне англичан, но медленное развертывание кораблей Джеллико и путаница в передвижениях отдельных частей английского флота позволили немцам приспособиться к обстановке и пристреляться к противнику. Вскоре, через полчаса после встречи главных сил, погиб третий английский большой корабль, броненосный крейсер «Дифенс» водоизмещением 14 600 тонн, а другой броненосный крейсер «Уорриор» был тяжело поврежден и вышел из боя. Вместе с этими двумя крейсерами был выведен из строя и линкор «Уорспайт». А еще через несколько минут английский крейсер «Инвинсибл» взорвался, переломился надвое и пошел ко дну. На «Дифенс» погибли контр-адмирал Арбетнот и вся команда, на «Инвинсибл» – контр-адмирал Худ, а из команды спаслось только шесть человек.
Бой разгорался. Огненные вспышки выстрелов охватывали горизонт на огромном пространстве. Но Шеер еще не знал, что встретился со всем «Большим флотом» англичан. В 18 часов 25 минут германские эсминцы подобрали англичан с потопленного корабля. Пленных опросили, и тогда только Шеер узнал, с какими силами придется сражаться. Немедленно германским кораблям был передан сигнал повернуть «все вдруг» на 16 румбов . Каждый корабль должен был повернуть на своем месте в боевой линии; передовой корабль становился концевым, а концевой – передовым.
К этому времени английские артиллеристы уже пристрелялись но германским кораблям. Оказавшиеся при повороте в хвосте линейные крейсера «Зейдлиц», «Дерфлингер» и «Лютцов» испытали ряд сильных ударов, причинивших этим кораблям большие разрушения. В результате полученных повреждений крейсер «Лютцов» полностью потерял боеспособность. Ночью он потонул.
До наступления темноты осталось два часа. Вся тактика немцев во второй половине сражения сводилась к тому, чтобы не принимать боя, протянуть до ночи и с возможно меньшими потерями ускользнуть.
Карта Ютландского боя
Медлительная осторожность английского адмирала помогла Шееру. Внезапными поворотами «все вдруг» своих кораблей он сбивал огонь англичан и спасал свои силы от разгрома. Непрерывные торпедные атаки германских эскадренных миноносцев заставили англичан отворачивать и обеспечивали передышку большим кораблям. Так в коротких боевых схватках и передышках прошли последние светлые часы дня 31 мая. Наступил вечер, затем ночь, и Шееру удалось увести свои сильно поврежденные корабли на германские базы.
Цифры Ютландского боя очень выразительны. С обеих сторон в нем участвовало 249 боевых кораблей, в том числе 44 линейных корабля и 14 линейных крейсеров. Бой велся на огромных дистанциях- до 16-18 километров. Противники выпустили более 8 ООО тяжелых снарядов калибра от 280 до 380 миллиметров. В среднем такой снаряд весил примерно 600 килограммов. Таким образом, за шесть часов боя орудия выбросили около 5 миллионов килограммов стали и взрывчатых веществ – почти по миллиону в час. Но на каждые 100 выстрелов приходилось всего два-три попадания, и было выведено из строя очень немного судов: англичане потеряли три линейных и три броненосных крейсера, а немцы – один старый и небольшой линейный корабль додредноутного типа, один линейный крейсер и четыре легких крейсера. Кроме того, обе стороны потеряли несколько эскадренных миноносцев.
Военные историки и писатели западных стран называли Ютландский бой величайшим из морских сражений всех времен. На самом же деле это сражение заслуживает такого названия лишь по количеству столкнувшихся морских сил и по мощи их вооружения.
Ютландский бой не имел того значения, которое ему приписывали, потому, что ни одна из сторон не добилась решительной победы. Английский флот, обладавший огромным преимуществом в силах, в самой благоприятной боевой обстановке не сумел решить своей задачи – разгромить, уничтожить главные силы противника. Кроме того, крупные недостатки в устройстве линейных и броненосных крейсеров привели к тому, что англичане понесли большие потери, чем немцы. Германский флот, который в начале боя обладал большим превосходством в силах над эскадрой Битти, также не решил своей задачи – уничтожить завлеченную в ловушку часть английского флота.
Историческая операция
25 октября 1917 года крейсер «Аврора» громом своих пушек, направленных на Зимний дворец в Петрограде, возвестил начало новой эры – эры Великой социалистической революции.
Под руководством Ленина и Сталина рабочий класс сверг власть капиталистов и помещиков и установил свою, советскую власть – власть рабочих и крестьян.
Октябрьская революция расколола весь мир на две системы – сиг стему капитализма и систему социализма. Вот почему русские помещики и капиталисты, а также империалисты Англии, Франции, США и Японии вступили в жестокую борьбу против молодой Советской республики. Кроме открытой войны белогвардейцы и иностранные интервенты стали засылать; на нашу территорию своих агентов для организации заговоров и диверсий. Примером одного из таких заговоров явился мятеж на форту «Красная горка».
В ночь на 13 июня 1919 года комендант форта «Красная горка» вместе с другими предателями разоружили и арестовали застигнутых врасплох спящих бойцов-коммунистов и перешли на сторону наступавших из Эстонии белогвардейцев Юденича. Сильный форт, вооруженный двумя батареями дальнобойных морских орудий калибром 305 миллиметров, одной батареей крепостных орудий калибром 254 миллиметра и другими, менее крупными орудиями, неожиданно выпал из оборонительной системы Петрограда и в то же время усилил собою артиллерийскую мощь наступавшего противника. Таким же предательским способом вслед за «Красной горкой» был захвачен врагом форт «Серая лошадь» с менее мощной, но все же достаточно сильной артиллерией.
В самом Петрограде и в тылу наших войск, в учреждениях и в некоторых штабах орудовали предатели, диверсанты и шпионы, ¦ состоявшие на службе у иностранных разведок. Они пытались расстроить, подорвать оборону Петрограда, облегчить врагам наотупленце и в решительный момент организовать переворот и захват власти в самом городе.
Тяжелые дни переживала наша Родина. То с одной, то с другой стороны важнейшим жизненным центрам молодой Советской республики угрожали белогвардейские орды и экспедиционные силы. интервентов.
На самые опасные, решающие для революции фронты великий Ленин посылал своего верного соратника товарища Сталина. Еще так недавно, в летние дни 1918 года, товарищ Сталин, возглавив оборону Царицына, остановил и затем разгромил уже было нависшие над городом полчища атамана Краснова, заставил их далеко откатиться от волжской твердыни страны Советов. Теперь во что бы то ни стало нужно было дать отпор врагу на северо-западе, отодвинуть, оттеснить его от Петрограда. И снова товарищ Сталин на самом решающем боевом посту – там, где революции и родине угрожала наибольшая опасность.
Прибыв в Петроград, товарищ Сталин провел огромную организационную работу в городе, в прифронтовых учреждениях, в частях войск и на кораблях флота. Было налажено снабжение фронта и кораблей, разгромлены центры предательства и шпионажа в тыловых учреждениях и в самом Петрограде, организовывались новые, высоко боеспособные части. Товарищ Сталин вдохновил защитников красного Питера на новые подвиги, внушил им уверенность в конечной победе.
Враги на фронте и в тылу скоро ощутили результаты его грандиозной работы: все сильнее становилось сопротивление наших частей, все чаще и.успешнее переходили они в контратаки, все труднее и труднее было предателям и шпионам делать свое грязное дело в тылу наших войск и в Петрограде. Все это и заставило белогвардейцев, при непосредственной помощи англичан, ускорить организацию предательских захватов кронштадтских фортов. Но, кроме «Красной горки» и «Серой лошади», нигде планы врагов успеха не имели. Все остальные форты Кронштадта продолжали стойко и уверенно защищать город пролетарской революции и морские подступы к нему. Переход двух фортов с их сильной артиллерией в руки врага не внес смятения в ряды его защитников, руководимых- товарищем Сталиным, а, наоборот, вызвал быстрые и решительные контрмеры, в которых главная роль была поручена линейным кораблям Балтийского флота «Петропавловску» и «Андрею Первозванному».
Особенность положения заключалась в том, что нельзя было терять времени. Нельзя было позволить противнику использовать артиллерию «Красной горки» для обстрела Кронштадта и активной помощи своим наступавшим частям. Нельзя было дать англичанам достаточно времени, чтобы они успели разобраться в обстановке и прийти на помощь
восставшим фортам – ведь теперь английские корабли могли бы рассчитывать на успех при прорыве сквозь минное заграждение. Поэтому план, предложенный товарищем Сталиным, требовал немедленно противопоставить орудиям «Красной горки» не менее мощную артиллерийскую силу, которая смогла бы оказать противодействие орудиям форта и отвлечь на себя их огонь. Одновременно надо было так же быстро организовать ударные части для наступления на «Красную горку» с суши. А для поддержки этих частей опять-таки была нужна мощная и дальнобойная артиллерия. Такой артиллерией – орудиями калибром 305 миллиметров – были вооружены оба линейных корабля, возглавлявших «Действующий отряд» Балтийского флота-«Петропавловск» (12 орудий) и «Андрей Первозванный» (4 орудия). Первый из них был одним из лучших линейных кораблей своего времени. Товарищ Сталин предложил использовать эти два линейных корабля, а также крейсер «Олег», в качестве главной артиллерийской силы для ударов по «Красной горке», а гидросамолеты флота – для одновременной бомбардировки противника, разведки и корректировки стрельбы кораблей. Таким образом товарищ Сталин предложил нанести форту координированный удар, в котором одновременно должны были участвовать и помогать друг другу сухопутные, морские и воздушные силы, но главная роль поручалась линейным кораблям.
Это решение товарища Сталина встретило сопротивление старых военно-морских специалистов. Они предлагали наступать только с суши и утверждали, что еще не бывало случаев, чтобы при взятии современных мощных береговых крепостей основная боевая задача решалась силами флота, что такое решение противоречит морской науке, опрокидывает ее. Товарищ Сталин отверг их предложения, как неверные и обреченные на неудачу.
Как только стало известно о ночных событиях 13 июня, на линейные корабли и крейсер «Олег» пришел приказ быть в боевой готовности – занять позиции для возможного боя с неприятелем на берегу и на море и «немедленно отвечать огнем кораблей, если захваченные противником форты начнут обстреливать Кронштадт»: Приказ о боевой готовности получила и Воздушная бригада Балтийского флота.
И когда «Красная горка» открыла огонь по Кронштадту, оба линейных корабля ответили ударами орудий своего главного калибра и с того времени почти непрерывно держали форт под огнем. Скоро над фортом поднялся дым пожаров, и все слабее и слабее становился огонь его орудий.
А тем временем формировались и сосредоточивались в Ораниенбауме ударные части, получившие название «Береговой группы войск». И уже в ночь на 14 июня эти части двинулись на запад, стали занимать исходные позиции для наступления на «Красную горку».
Вскоре в бой вступил и крейсер «Олег». Мощные орудия советских кораблей метко поражали врага, вызывали все новые и новые пожары и разрушения, сея страх и панику в рядах белогвардейцев. Вечером сильный взрыв потряс сооружения форта. К небу взвились языки пламени, столб черного дыма на короткое время почти закрыл форт. Это – особенно удачный залп «Петропавловска». И еще не успел разойтись дым вызванного им пожара, как в воздухе появились советские гидросамолеты, сбросившие на форт 14 бомб и 7000 стрел.
Противник растерялся, распылил огонь своей артиллерии по многим целям – результаты его стрельбы были ничтожны.
Так в течение 13 и 14 июня были подготовлены все условия для координированного удара по «Красной горке» 15 июня.
В этот день линейный корабль «Петропавловск» начал интенсивный обстрел «Красной горки» рано утром. На боевой пост «Андрея Первозванного», поставленного накануне на ремонт и приемку топлива, встал крейсер «Олег», который открыл огонь по форту «Серая лошадь». В то же время, поддерживаемая огнем бронепоезда и миноносца «Гайдамак», двинулась в наступление береговая группа войск.
Уже через час на «Красной горке» вспыхнули большие пожары, и облака черно-бурого дыма заволокли сооружения форта. Ответный огонь противника был беспорядочен, его орудия наводились попеременно то на советские корабли, то на Кронштадт, то на береговые цели и-редко- на наступающие части. А части Красной Армии придвигались все ближе и ближе. Вот. уже заняты Большие и Малые Борки, вот-вот будет взято Риголово. Красная Армия начинает наступать и на Нарвском направлении. Обманутые предателями бойцы гарнизона «Красной горки» по одному и группами стали переходить на сторону наступающих
советских частей, сопротивление белых было сломлено. В 17 часов огонь с «Красной горки» прекратился, а вечером противник поспешно покинул форт. Еще несколько часов – и над «Красной горкой» снова взвилось знамя страны Советов. А к полудню 16 июня огонь крейсера «Олег» заставил противника очистить форт «Серая лошадь». Через несколько дней артиллерия «Красной горки» и «Серой лошади» полной своей мощью снова вошла в строй обороны Петрограда.
В своем историческом телеграфном докладе Ленину об окончании операции по возврату фортов товарищ Сталин писал:
«…Морские специалисты уверяют что взятие Красной горки с моря опрокидывает всю морскую науку точка Мне остается лишь оплакивать так называемую науку точка Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела запятая доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных точка Считаю своим долгом заявить что и впредь буду действовать таким образом несмотря на все мое благоговение перед наукой»
Так впервые в истории: морских войн последнего полувека вопреки всем признанным, но устаревшим теоретическим положениям была доказана возможность взятия приморских крепостей с помощью координированных действий взаимодействующих между собой сухопутных, морских и воздушных сил при главном участии кораблей флота. Сталинская операция 13-16 июня 1919 года послужила примером и началом тех координированных операций против берега противника, которые широко применялись Вооруженными Силами Советской страны во время Великой Отечественной войны.
Примечания:
Водоизмещение – вес воды, вытесняемой погруженной в нее частью корабля и равный полному его весу.
Кингстон – клапан в подводной части, служащий для доступа забортной воды внутрь корабля.
Один румб равен 11,25°; 16 румбов равны 180°.
Архив ИМЭЛ, № 4266.
Пеленг – направление по компасу; определяется углом между меридианом и направлением на наблюдаемый предмет.
Операции Второй мировой войны преподнесли еще один сюрприз, который заметили далеко не все историки. Наконец-то была опровергнута старая истина: корабль не должен сражаться с береговыми батареями. И благодарить за это линкоры должны ту самую проклятую авиацию, которая сместила их с трона, точнее, самолеты-корректировщики. Теперь линкор мог вести точный огонь с большой дистанции, не подвергая себя особому риску, как это было в 1915 году в Дарданеллах. Линкоры союзников уничтожали не только японские батареи на островах Тихого океана, где не стояло орудий крупнее 203 мм, но и тяжелые батареи немцев в Бресте и Шербуре. Конечно, корабельной артиллерии помогали пикировщики, но и орудия линкоров сказали свое веское слово.
Хотя, зачем для этого нужно было строить такие большие и дорогостоящие корабли? Можно было обойтись дешевыми мониторами, англичане же построили "Аберкромби" и "Робертс". И если бы нашелся второй Витторио Куниберти, который где-то так в 1943 году написал статью "Идеальный линкор для американского флота", он наверняка бы предложил скрестить "Робертс" с "Айовой" и каким-нибудь крейсером ПВО. В результате получилось бы нечто вроде проектов достройки французского линкора "Жан Бар" на американских верфях: много-много зениток и одна башня главного калибра при вполне приличной скорости. А что? Устойчивость ПВО авианосного соединения такой корабль обеспечит, береговую батарею расстреляет, а линейный бой ему явно не предстоит.
Собственно, после войны уцелевшие и деградировали до состояния быстроходных мониторов. Американские "Айовы" повоевали в Корее и Вьетнаме, в Ливане и Ираке именно в этом качестве. Даже появление "Томагавков" на их палубах ничего не изменило, ну получился ракетный монитор. Так ведь еще в 1950-х годах были предложены проекты перестройки этих же кораблей в ракетно-баллистические мониторы BBMG. Грустный и парадоксальный конец карьеры бывшего владыки морей…
Не совсем броненосцы и совсем не линкоры
Существует интересный вопрос: кто же на самом деле открыл Америку, но главное при этом - зачем он совершил столь мерзкий поступок? Сначала нам все было совершенно ясно: это сделал великий генуэзец Христофор Колумб в 1492 году, американцы даже праздновали День Колумба. Потом как-то незаметно начали возникать проклятые вопросы. И Колумб вроде не совсем Колумб, а Кристобаль Колон, да и не из Генуи вовсе, а откуда-то еще. И вот уже американцам приходится праздновать День Лейфа Эрикссона, который, как выяснилось, открыл Америку за 500 лет до Колумба. Впрочем, Колумба не обидели, поэтому в США 9 октября празднуют день Лейфа, а 21 октября - день Христофора, и все довольны. После этого открыватели Америки посыпались, как из дырявого мешка, но признавать их сами американцы почему-то не торопятся. Причина понятна: вы себе можете представить, чтобы в Соединенных Штатах праздновали День Чжэн Хэ?! Вот лично я никак не могу. Ладно бы еще там Жуана Кортрериала или монаха Брендана, так ведь китайцы еще и Ху Шена могут предъявить, или вообще малийский султан вдруг возникнет. В качестве уже полного бреда была выдвинута гипотеза, что Америку открыл Тамерлан во время похода на Индию, и это название произошло от его титула - амир Тимур Гураган, - то есть Амир-ака. Сами понимаете, это, безусловно, доказывает, что Америку открыли узбеки.
Примерно так же обстоит дело и с броненосцами, сиречь линкорами. Когда именно и где именно появился первый броненосный линейный корабль, с полной определенностью сказать нельзя, во всяком случае, каждый историк решает этот вопрос по-своему. Вы можете выбрать любой из понравившихся вам вариантов, мы отправляемся в небольшое путешествие в прошлое.
Остановка первая - 1859 год, в Англии заложен железный фрегат "Уорриор" с бортовой броней. Фрегатом его назвали, разумеется, только потому, что вооружение - 36 пушек - было совершенно неприличным для линейного корабля, зато водоизмещение (более 9000 тонн) вдвое превосходило водоизмещение любого деревянного линейного корабля. Французы это оспаривают, утверждая, что еще в 1858 году они заложили деревянный, но броненосный корабль "Глуар". В крайнем случае, они даже готовы отнести эту дату еще на несколько лет назад, когда во время осады Севастополя они построили несколько бронированных плавучих батарей и сумели с их помощью взять крепость Кинбурн. Однако с ними совершенно не согласны корейские историки, которые утверждают, что адмирал Ли Сун Син под руководством нашего горячо любимого вождя товарища Кобуксона… Или наоборот? Наш великий вождь товарищ Кобуксон… Ладно, короче еще в 1592 году в морском бою у острова Хансан корейцы разгромили японцев с помощью первых в мире броненосцев. То, что плоскодонка в 300 тонн просто утонет под весом брони, их совершенно не интересует. Было ценное указание "оно плавает", значит, все остальное - фальсификация истории в ущерб интересам. Японцы скромно намекают, что участвовавшие в том же сражении корабли атакэбунэ тоже могли иметь бронирование, хотя оно японцам не помогло. Но мы должны отвергнуть все эти претензии как несостоятельные. Ведь еще две тысячи лет назад Архимед построил корабль "Сиракузянка", на палубе которого были установлены железные щиты для защиты команды, значит, первый в истории броненосец построили в Сиракузах. Непонятно только, кто должен заявлять претензию на первенство. Сиракузы находятся на Сицилии, как бы Италия, но, с другой стороны, это была греческая колония, как бы Греция. Вот и решай сам.
Свои претензии выставляют и американцы. Они, разумеется, не докатились до утверждения, будто племена сиу строили броненосные каноэ, однако с гордостью заявляют, что первый в истории бой броненосных кораблей состоялся 8 марта 1862 года. С этим спорить сложно, разве что трудно назвать "Монитор" и "Вирджинию" кораблями, слишком уж они были… немореходными, что ли. Здесь мы сталкиваемся с еще одним милым примером исторического жульничества. Подавляющее большинство источников называет это столкновение боем "Монитора" с "Мерримаком", хотя "Мерримаком" назывался деревянный фрегат еще единых Соединенных Штатов, а броненосец Конфедеративных Штатов носил имя "Вирджиния". То есть USS "Merrimac" это вам совсем не CSS "Virginia", хотя вполне современные авторы Джек Грин и Алессандро Массиньяни думают иначе.
Главной же причиной появления брони на кораблях называют создание разрывных снарядов, или бомб, как их тогда называли. Но с боевым применением бомбических орудий тоже не все прозрачно ясно. Русские историки уверенно заявляют, что решающим событием стало сражение у Синопа, в котором Черноморский флот 30 ноября 1853 года уничтожил турецкую эскадру, главную роль в этом сыграли бомбические орудия Пексана. Однако они впервые были использованы в бою у Вера-Крус в Мексике еще в 1839 году. А в 1849 году датский парусный линейный корабль "Христиан VIII" имел несчастье связаться с прусской береговой батареей в Экернфиорде с печальными для себя последствиями. Но совершенно справедливо будет сказать, что именно Синоп рассеял последние сомнения - деревянные корабли не могут противостоять разрывным снарядам.
Также не до конца решен и вопрос с применением линейной тактики. Гордые адмиралы "Владычицы морей" уверенно заявляют, что это именно они первыми заложили основы главного тактического приема всех флотов на предстоящие несколько веков во время англо-голландских войн. Наверное, систематическое использование кильватерной колонны началось именно тогда, но первый пример мы можем увидеть гораздо раньше. 12 февраля 1503 года в сражении у Малабарского берега Индии знаменитый мореплаватель Васко да Гама дал классический пример использования линейной тактики. Выстроив свои корабли в кильватерную колонну, он артиллерийским огнем разгромил флотилию заморина Каликута. То есть, как это бывает всегда, концепция бронированного линейного корабля родилась не на пустом месте и не вдруг, флоты всего мира шли к ней достаточно долго.
Но все-таки вернемся к сражениям Гражданской войны в США, потому что именно они окончательно изменили характер морской войны, возврата к старому больше не было.
После начала Гражданской войны командование Конфедерации начало лихорадочно искать способ как-то нейтрализовать безусловное превосходство северян на море, так как практически весь флот остался в их распоряжении. Единственным решением было создать качественно новый корабль, который сумеет противостоять всему, что смогут выставить против него северяне, причем не только выстоять, но и победить. Промышленная слабость Юга позволяла вести речь только о единицах, но никак не о флоте. Вам это ничего не напоминает? Правильно, все новое - это хорошо забытое старое, именно такие соображения сто лет спустя подтолкнули японцев начать строительство линкоров типа "Ямато". Жаль только, что при этом они совершенно забыли, чем завершилась боевая карьера броненосцев Конфедерации и какие победы они сумели одержать.
Как ни странно, но морского министра Конфедерации Мэллори на идею создания броненосца натолкнула статья в лондонской "Таймс". В конце концов было решено перестроить в броненосец фрегат "Мерримак", доставшийся южанам в качестве трофея на верфи в Госпорте. Хотя корпус фрегата почти сгорел, его машины находились в сносном состоянии, как утверждали южане. И здесь мы сталкиваемся с первым противоречием. Все, буквально все описания сражений Гражданской войны пестрят жалобами офицеров флота Конфедерации на отвратительное состояние машинных установок, причем история "Вирджинии" совсем не исключение. Как неплохое состояние машины за время перестройки корабля превратилось в ужасное в первом же бою - полная загадка.
Говорят, новичкам - везуха!
Только бог посчитал иначе
И сказал он линкорам сухо:
«Не видать вам в боях удачи!»
Тем, кто вражьи сметает орды?!
И за что вам сия опала?!
Но друг с другом и вправду, лорды,
В той войне вы сражались мало.
Чисто навскидку, по памяти, в Европейских водах за годы войны произошло девять крупных потасовок, в которых “океанским лордам стали” удалось пострелять друг в друга.
Бой в Датском проливе. Результат - потоплен “Худ”.
“Охота на Бисмарка”. Результат - потопили “Бисмарк”.
Перестрелка “Ринауна” с “Шарнхорстом” и “Гнейзенау”. Все участники отделались умеренными повреждениями, без потери боеспособности и угрозы потопления кораблей. Бой имел серьезные стратегические последствия: британский линейный крейсер смог отогнать немецкие тяжелые корабли, прикрывавшие район высадки в Норвегии. Лишившись линкорного прикрытия, немцы потеряли 10 новейших эсминцев с десантом.
Встреча “Шарнхорста” и “Гнейзенау” с авианосцем “Глориес” (потопили авианосец “Глориес” и его эскорт).
Погром в Марс-эль-Кебире. Британская атака с целью предотвращения перехода французского флота на сторону Третьего рейха. Результат: один старый линкор потоплен, два повреждены, оторвана корма у лидера эсминцев.
Перестрелка в Касабланке американского ЛК “Массачусетс” с французским линкором “Жан Бар”. Результат - пять попаданий 1225-кг “чемоданами”, цель выведена из строя. И даром, что “Жан Бар” не был достроен. Был бы достроен и вооружен по проекту - настал бы капут: американский снаряд залетел в погреб СК, на счастье пустой.
“Выстрел у Калабрии”. Случайное попадание в итальянский ЛК “Джулио Чезаре” с дистанции 24 километра. В бою отличился британский “Уорспайт”. Удар 871-кг болванки вызвал обширные разрушения, ранение и гибель 115 членов экипажа “Чезаре”.
Бой у мыса Матапан. Огнем британских линкоров потоплены три итальянских тяжелых крейсера (“Пола”, “Фиуме” и “Зара”).
Новогодний бой у мыса Нордкап.
Англичане до битв охочи,
Трубы дышат зловеще, жарко.
В сизом мраке полярной ночи
«Дюк оф Йорк» нагоняет «Шарнхорст»!
Догнали и потопили.
Девять крупных сражений, часть из которых имели самые серьезные стратегические последствия.
Линейный крейсер "Ринаун"
“Простояли всю войну в базах”, “устарели”, “оказались бесполезны”. Дело даже не в пресловутом противостоянии “линкоры vs авиация”, сколько в неумении (или нежелании) большинства любителей военной открыть книгу и выписать на листок все события. Вместо этого, как попугаи, повторяют фразу о бесполезности данного вида .
“В мире есть три бесполезных вещи: китайская стена, пирамида Хеопса и линкор “Ямато”.
Чем у пирса ржаветь в безвестье,
Одному на эскадру гордо
Лучше выйти - в том больше чести!
И в мечтах я, стальные лорды,
С дерзко вскинутой головою,
Стиснув зубы, расправив плечи,
Вас извечно готовлю к бою,
Хоть и знаю, что бой не вечен.
Проблема “Ямато” - в несоответствии затрат на его постройку и достигнутого результата? Линкор был построен, воевал и принял геройскую смерть. Противнику пришлось задействовать целую воздушную армию, стянув в район 8 авианосцев. Так чего же боле?
В том отчаянном положении, в котором находилась Япония, никакие другие варианты не давали Императорскому флоту шанса на победу. Постройка вместо “Ямато” и “Мусаси” четырех авианосцев? Сторонники данной теории как-то не задумываются над тем, где бы японцы взяли еще полтысячи подготовленных пилотов и дополнительное топливо. В условиях абсолютного превосходства противника на море и в воздухе линкор хотя бы обладал необходимой боевой устойчивостью, в отличие от “Тайхо”, что расклеился от первой же торпеды.
Единственный просчет японцев - в строгой секретности вокруг “Ямато”. Таким кораблем следовало гордиться и наводить им ужас на противника. Услышав про 410-мм пояс и 460-мм пушки, янки бросились бы строить свои суперлинкоры с главным калибром в 500 мм, перенапрягая свою промышленность и отнимая средства с других важных направлений (эсминцы, подлодки).
И, наверное, следовало активнее использовать “Ямато” при Мидуэе. Будь рядом с авианосцами столь мощная платформа ПВО, все могло случиться иначе.
Так что оставьте “Ямато” в покое. Отличный был корабль, при более грамотном использовании ему бы вообще цены не было.
Раз уж заговорили о Тихоокеанском ТВД, то там случилось три лютых побоища, в которых стреляли линкоры.
В ночь на 14 ноября 1942 года американские ЛК “Вашингтон” и “Саут Дакота” мутузили японский “Кирисима”. Японец вскоре утоп, а “Саут Дакота” выбыла из строя на 14 месяцев.
Потопление линкора “Ямаширо” в жестоком артиллерийском бою - семеро на одного. (Филиппины, октябрь 1944 г.)
И уникальный бой у острова Самар 25 октября 1944 г. Крупное японское соединение, прорвавшееся в зону высадки десанта на Филиппинах и шедшее несколько часов под нескончаемыми атаками свыше 500 самолетов со всех окрестных аэродромов.
Японцы провалили задание, но и американцы в тот день успеха не добились. Несмотря на удары с воздуха и самоубийственную контратаку эсминцев, все японские крейсеры и линкоры покинули зону БД и благополучно добрались до Японии (за исключением трех ТКР). Бой примечателен тем, что японцам удалось потопить из пушек эскортный авианосец (“Гэмбиер Бэй”) и изрешетить остальные джип-боксы. Благо, для бронебойных снарядов авианосец не являлся сколько-нибудь значимой преградой.
“Ямато” тоже участвовал в расстреле джипов. Попал ли он хоть раз - неизвестно, но суть сражения была в другом. Японцы имели шанс перебить весь американский десант, и пушки “Ямато” оказались бы залиты кровью по самый казенник. Объективно, у американцев не нашлось средств, чтобы остановить линкоры. Приказ об отступлении отдал сам Такэо Курита. Как он признался впоследствии - допустил ошибку. Говорят, японский адмирал был не в лучшей форме: он все еще находился под стрессом от ночного кораблекрушения, участником которого стал всего за сутки до вышеописанных событий (гибель ТКР “Атаго”).
И вновь японский суперлинкор оказался на волоске от триумфа. Он находился в самой гуще событий. Мало того что прошел незамеченным сквозь все кордоны и обманул воздушную группировку из 1200 самолетов, проникнув в запретную зону, так всего дюжина миль вперед - и “Ямато” стал главным виновником срыва американской высадки на Филиппинах.
А потом в книгах будут писать: “бесполезен”, “не нужен”.
Кто-то скептически улыбнется - всего лишь три сражения с линкорами. Ну а сколько было таких кораблей? Японские - можно посчитать по пальцам одной руки. Американцы построили 10 быстроходных линкоров, не считая устаревших ЛК времен ПМВ. Притом, некоторые были повреждены в Перл-Харборе и простояли в доках до 1944 г.
Всего по пять-десять кораблей с обеих сторон на просторах бескрайнего океана! К слову, великие авианосцы встречались с друг другом не чаще, притом что их количество раза в два превышало кол-во ЛК.
Строго говоря, из всех участников Второй мировой, настоящие линкоры были лишь у шести самых развитых морских держав. Быстрые, мощные и предельно защищенные бэттлшипы позднего периода, предназначенные для действий в открытом океане.
И вот на эти три десятка кораблей - 12 серьезных сражений.
Без учета мелких, ежедневных “потасовок” и участия в масштабных операциях, с привлечением разнородных сил авиации и флота.
Это и бесконечные (но не слишком успешные) попытки перехвата британских конвоев силами итальянского флота. Наиболее известные - бой у мыса Спартивенто или сражение в заливе Сирт, когда “Литторио” попал 381-мм снарядом в эсминец противника. Причинами низкой результативности итальянского флота были не столько флотоводческие способности “макаронников”, сколько отсутствие радаров. Имей они РЛС и современные СУО, как на кораблях союзников - итоги противостояния могли быть иным.
Это рейды “Шарнхорста” и “Гнейзенау” в Атлантику (22 потопленных и захваченных транспорта суммарным водоизмещением 115 тыс. тонн).
Это походы американских ЛК в составе быстроходных авианосных соединений, где линкоры применялись в качестве мощных зенитных платформ. Наиболее известен бой “Саут Дакоты”. Прикрывая своё соединение в бою у Санта-Крус, линкор сбил 26 японских самолетов. Даже если разделить заявленную цифру на два - достижение “Саут-Дакоты” было настоящим военно-техническим рекордом. Но самое важное: имея столь мощный “зонтик” ПВО, ни один из кораблей соединения не получил серьезных повреждений.
Зенитный огонь с линкора был такой интенсивный, что со стороны казалось, будто на нем полыхают пожары. За 8 минут корабль отразил не менее 18 атак, в которых сбил от 7 до 14 самолетов.
“С. Каролина” прикрывает АВ “Энтерпрайз” в битве у Восточных Соломоновых островов.
Это “красная зона” в Нормандии. Немецкое командование запретило бронетехнике приближаться к побережью на пару десятков км, где был велик риск попасть под удар корабельной артиллерии.
Это 77 морских десантов на Тихом океане, каждый из которых поддерживался могучими пушками линкоров. Не считая набеговых операций - ударов по побережью Формозы, Китая и японских островов, в которых также принимали участие капитальные корабли.
Первые удары по атоллу Кваджелейн начались 29 января, «Норт Кэролайн» приступил к бомбардировке входивших в атолл островов Рой и Намур. На подходе к Рою с линкора заметили стоящий в лагуне транспорт, по которому тут же дали несколько залпов, вызвавших пожары от носа до кормы. После вывода из строя взлетно-посадочных полос японцев линкор ночью и весь следующий день обстреливал назначенные цели, одновременно прикрывая авианосцы, которые поддерживали высадку войск на соседние островки
Боевая хроника “Северной Каролины”.
“Теннесси” поддерживает высадку на Окинаву. За время операции линкор выпустил 1490 снарядов главного калибра (356 мм) и сделал 12 тыс. выстрелов универсальной артиллерией (127 мм).
Единственный из линкоров, простоявший в базах всю войну, был немецкий “Тирпиц”. Ему не требовалось никуда ходить. Он без единого выстрела разогнал конвой PQ-17. Выдержал 700 боевых вылетов союзной авиации, рейды британских эскадр и хорошо спланированные атаки с применением подводной спецтехники.
«Тирпиц» создает всеобщий страх и угрозу во всех точках сразу».
У. Черчилль.
Опасения были не напрасны. Находясь в море, “Тирпиц” был неуязвим для обычных кораблей. На авиацию надежды мало. В полярную мглу, в пургу самолеты не смогут обнаружить и успешно атаковать линкор. Не больше шансов было у подводников: тихоходные субмарины ВМВ не могли атаковать столь быструю маневренную цель. Вот и приходилось британцам постоянно держать три линкора на случай выхода “Тирпица” в море. В противном случае проводка арктических конвоев оказалась бы невозможна.
Вопреки мифу о “громоздких, бесполезных линкорах” капитальные корабли были самыми боеспособными и активными участниками морских сражений Второй мировой. Огромное количество кораблей гибло при первой же встрече с противником. Но только не линкоры! Высокозащищенные бэттлшипы непрерывно участвовали в боевых операциях, получали повреждения и вновь возвращались в строй!
Это эталон. Таким должны быть современные надводные корабли. Ураганная мощь и великолепная боевая устойчивость!
Попасть - не значит пробить. А пробить - не значит вывести из строя.
Пусть кто-то смеется над гибелью “Бисмарка”, сравнивая его с комиссаром Каттани. 2600 выстрелов главным и средним калибром! Британцы долбили обреченный корабль из всех стволов, пока не отважились подойти ближе и потопить горящую развалину торпедным огнем.
Разница между “Бисмарком” и комиссаром Каттани в том, что до последнего момента, пока линкор не скрылся под водой, большая часть его экипажа оставалась цела и невредима. А сам корабль сохранял ход, на борту функционировали некоторые системы. В других условиях (предположим, бой произошел у берегов Германии, на помощь прибыла немецкая эскадра и самолеты люфтваффе) “Бисмарк” имел шанс добраться до базы и после годового ремонта вернуться в строй. После десятков (а может и сотен) попаданий снарядов с вражеских кораблей!
Почему после войны перестали строить столь великолепные линкоры?
После войны перестали строить любые надводные корабли с водоизмещением свыше 10 тыс. тонн. Экономия, вызванная появлением компактного ракетного оружия и снятием бронезащиты под предлогом отсутствия необходимости. В век реактивной авиации любой “Фантом” мог поднять пару десятков бомб и засыпать им линкор от носа до кормы. В то время как средства ПВО тех лет оказались совершенно бесполезны при отражении подобных атак.
Современные средства ПВО пресекут любые попытки топмачтового бомбометания. В то время как пушки с корректируемым снарядами органично дополняют ракетное оружие при нанесении ударов по берегу.
Все постепенно возвращается на круги своя. В Америке уже строят эсминцы с водоизмещением 15 тыс. тонн. Российские кораблестроители без лишней скромности приводят данные по эсминцу “Лидер” в 15-20 тыс. тонн. Любая классификация условна. Называйте их как хотите - крейсеры, эсминцы, линкоры, морские ракетные платформы...
20 тысяч тонн - открывается возможность создания боевых кораблей, чья защищенность не уступала бы линкорам прошлых лет, при вдвое меньшем водоизмещении (при наличии современных технологий и оптимизации защиты под новые типы угроз).
