Отец: Н. А. Куликовский (23.10.11.1881—11.08.1959), из потомственных дворян Воронежской губ., полковник, участник первой мировой войны в составе 12-го гусарского Ахтырского полка, чьим шефом была вел. кн. Ольга Александровна.
Рождение Тихона Николаевича, названного в честь свт. Тихона Задонского, принесло неподдельную радость не только родителям, но и многочисленным близким родственникам, разбросанным начавшимися революционными бунтами по разным углам мятущейся России.
Большим утешением для Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны, находившейся под революционной «опекой» в Крыму, было общение с внуками, особенно с маленьким Тихоном. Как свидетельствовал лейб-казак Т. Ящик, продолжавший верой и правдой служить опальным членам Династии Романовых, Императрица Мария Федоровна «изредка получала от сына короткие письма или почтовые открытки. Императрица была им очень рада, хотя, естественно, они не могли много рассказать о том, что в действительности происходило в Тобольске, где находилась Императорская Семья». В ноябре 1917 она написала сыну в Тобольск письмо, где, помимо прочего, говорилось: «Мой новый внук Тихон нам всем приносит огромное счастье…». 11 апр. 1919 Императрица покинула Россию и до смерти 30 сент. 1928 жила в Дании. В связи с тем что на территории России к 1919 в живых никого из Царской Семьи не осталось, возникла идея провозглашения Императрицей вел. кн. Ольги Александровны, которая тогда проживала на Кубани в станице Новоминской, но она отказалась. В 1920 маленьким мальчиком Тихон Николаевич вместе с матерью, отцом и братом навсегда покинул Россию, чтобы вернуться в нее уже только в благодарной памяти потомков.
Получивший воспитание при Датском королевском дворе, Тихон Николаевич обучался в русских гимназиях Берлина и Парижа, закончил военное училище и дослужился в Датской Королевской гвардии до чина капитана. Во время оккупации Дании немецко-фашистскими войсками был арестован и сидел в тюрьме. За годы второй мировой войны дом матери Тихона Николаевича — вел. кн. Ольги Александровны стал центром датской русской колонии, где могли найти приют и помощь все русские люди вне зависимости от политических убеждений и гражданства. После войны это вызвало негативную реакцию со стороны СССР. Опасаясь за жизнь близких, вел. кн. Ольга Александровна вместе с семьей в 1948 выехала в Канаду, где Тихон Николаевич в течение многих лет работал в Департаменте шоссейных дорог провинции Онтарио.
Тихон Николаевич занимал высокое положение в монархическом движении русского зарубежья, являясь арбитром Высшего монархического совета (председатель совета — Д. К. Веймарн). Он первым из Династии Романовых на рубеже 80—90-х XX в. откликнулся на обращение православно-монархической общественности России. Широко было распространено
в стране одно
из первых посланий Тихона Николаевич
а в Россию:
«Дорогие соотечественники!
Я, последний из живых родной племянник царя-мученика Николая II и внук Императора Александра III-Миротворца, обращаюсь из-за границы к Русскому Народу, ко всем верующим в Бога и к гражданам города Свердловска. Дело такое: во-первых, принимая во внимание положительные сдвиги, происходящие ныне в стране, мне кажется, что для исторического города Екатеринбурга продолжать носить кличку жестокого, безбожного, антирусского садиста-убийцы Свердлова должно быть просто неприемлемо и старое название Екатеринбург должно быть возвращено в кратчайший срок. Затем напомню — и это очень важно! — что место, на котором пролита кровь помазанника Божьего — Свято. На нем невозможно возводить ничего другого, как только величественный храм-памятник. Дорогие русские люди, задумайтесь над этим.
Кроме того, у меня имеется икона Божией Матери “Троеручица”, перед которой молились царские мученики в доме Ипатьева, в заточении. Икона эта с поврежденным киотом была выброшена преступниками после их гнусного “дела”… При приходе “белых” ее подобрал один гвардейский офицер, знавший лично моих родителей — вел. кн. Ольгу Александровну и моего отца ротмистра Николая Александровича Куликовского. И икона эта была доставлена в 20-х годах в Данию моей бабушке — императрице Марии Федоровне. Дайте этой свидетельнице страданий новомучеников вернуться в Россию на ее единственно достойное место — в храм-памятник, долженствующий быть воздвигнутым как покаянная лепта за великий грех, допущенный в нашей истории, грех, за который и поныне страдает наша родина и мы все с ней, где бы на земле ни находились».
Призыв Тихона Николаевича был услышан: город вернул свое прежнее имя, на месте дома Ипатьева и у Ганиной ямы воздвигнуты православные храмы, где ко благовременью обретет свое место и семейная царская святыня — икона Божией Матери «Троеручица». Несмотря на то, что Тихон Николаевич так и не успел воочию увидеть происходящие в России перемены, его имя стало широко известно в стране. Он был попечителем московского Братства Царя-Мученика Николая, новочеркасского Императора Александра III Донского кадетского корпуса, почетным председателем фонда во имя вел. кн. Ольги Александровны. С его мнением относительно канонизации Царственных Мучеников и по вопросу т. н. «екатеринбургских останков» считалось Священноначалие Русской Православной Церкви. Волю и наставления Тихона Николаевича неукоснительно исполняла во время своих визитов его супруга О. Н. Куликовская-Романова.
›Тихон Николаевич Куликовский-Романов (25 августа 1917, Ай-Тодор, Крым - 8 апреля 1993, Торонто) - сын великой княгини Ольги Александровны (1882-1960) и полковника Николая Александровича Куликовского (1881-1958), внук императора Александра III и императрицы Марии Федоровны, племянник императора Николая II.
БиографияТихон Николаевич был первым сыном в семье великой княгини Ольги Александровны и Николая Александровича Куликовского (1881-1959, из потомственных дворян Воронежской губ., полковник, участник Первой мировой войны в составе 12-го гусарского Ахтырского полка, шефом которого была Великая Княгиня Ольга Александровна). Родился в Крыму, куда семья Ольги Александровны вместе с императрицей Марией Фёдоровной переехала в марте 1917 года после Февральской революции. Мария Фёдоровна писала:
Как раз в тот вечер, когда я чувствовала себя совсем потерянной, моя милая Ольга родила Baby, маленького сына, который принёс в моё разбитое сердце такую неожиданную радость… Я очень рада, что Baby появился как раз в тот момент, когда от горя и отчаяния я ужасно страдала.
Из письма Марии Фёдоровны великой княгине Ольге Константиновне
По обету был назван в честь Святого Тихона Задонского. Домашнее прозвище - Тишка .
После убийства царской семьи и великих князей и последовавшего отъезда ряда членов семьи за границу, великая княгиня Ольга Александровна и её семья оставались единственными представителями дома Романовых в России. Они проживали в станице Новоминской на Кубани. Лишь в 1920 году при приближении Красной Армии вместе с родителями и братом Тихон Николаевич покинул Россию и эмигрировал в Данию, куда уже прибыла его бабушка, вдовствующая императрица Мария Феодоровна (до брака с императором Александром III - принцесса Дагмара, дочь датского короля Христиана IX). Тихон Куликовский-Романов воспитывался в русском духе, прекрасно говорил по-русски и был тесно и непосредственно связан с беженцами из России, так как дом его родителей постепенно сделался центром русской колонии в Дании. Образование получил в русских гимназиях Берлина и Парижа, затем учился в датском военном училище и служил в Датской королевской гвардии, во время второй мировой войны после оккупации Дании вермахтом вместе с датской армией находился под арестом в спецлагерях, а несколько месяцев провел в тюремном заключении. В 1948 году вместе с семьей великой княгини Ольги Александровны пришлось покинуть Данию, работал в департаменте дорог провинции Онтарио.
Браки и детиОсновная статья: Куликовские-Романовы
В 1942 году в Копенгагене женился на Агнет Петерсен (1920-2007). Развелись в 1955 году, детей от брака не было. 21 сентября 1959 года в Оттаве женился на Ливии Себастьян (11 июня 1922 - 12 июня 1982), от брака имел одну дочь - Ольгу Тихоновну (р. 9 января 1964 года в Торонто, с 1994 года супруга Джойса Кордейро) и четырех внуков:
- Петр (р. 1994),
- Александр (р. 1996),
- Михаил (р. 1999),
- Виктор (р. 2001).
6 апреля 1993 года Тихон Николаевич был госпитализирован в Women’s College Hospital, было установленно, что он перенес инфаркт миокарда. 8 апреля, после второй операции на сердце Тихон Николаевич скончался. Отпевание состоялось 15 апреля в церкви Святой Троицы в Торонто. Погребение состоялось в этот же день на кладбище Йорк (York Cemetery), на севере Торонто, рядом со своими родителями великой княгиней Ольгой Александровной и полковником Н. А. Куликовским.
10 апреля 1993 года в российской газете «Известия» было опубликовано сообщение агентства «Рейтер» с заголовком «Скончался очередной претендент на российский трон».
Династические спорыТихон Николаевич никогда не признавал династических прав Кирилловской ветви Романовых (потомков великого князя Кирилла Владимировича). Хотя сам он явно не претендовал на наследование престола, его кандидатура поддерживалась рядом монархистских организаций, которые считали, что царя нужно выбирать на Всероссийском Земском Соборе.. Был почётным членом Объединения членов рода Романовых, являлся арбитром Высшего Монархического Совета (председатель совета - Д. К. Веймарн), в 1991 году организовал Благотворительный Фонд имени Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны . Тихон Николаевич также являлся попечителем Православного братства во имя Царя-Мученика Николая II. В разгар перестройки Тихон Николаевич обратился к россиянам с рядом воззваний. Одно из них было посвящено необходимости переименования города Свердловск в Екатеринбург.
Генетическая экспертизаПоскольку Т. Н. Куликовский-Романов являлся ближайшим оставшимся в живых в начале 1990-х годов родственником императора Николая II, его генетический материал должен был быть веским аргументом в деле идентификации останков Императорской семьи. При жизни Куликовский-Романов отказался предоставлять такой материал экспертам, считая, что расследование ведётся не на должном уровне, некомпетентными людьми и организациями и незадолго до смерти даже выступил с публичным протестом против попыток «выдать за Останки Царственных Мучеников безвестные кости, обнаруженные в одном из Уральских захоронений». Однако образцы его крови, взятые во время операции, были сохранены и переданы для исследования российскому эксперту Е. И. Рогаеву. Исследования Рогаева показали стопроцентную вероятность родства между Т. Н. Куликовским-Романовым и человеком, которому принадлежал «скелет № 4» - останки Николая II.
Новые дискуссии по поводу генетического материала Куликовского-Романова и того, как им распоряжаются наследники, вызвало обнаружение останков детей Николая II - Марии и Алексея.
Примечания- ГАРФ. Ф. 686. Оп. 1. Д. 84. Лл. 59-66 Мария Фёдоровна - вел. кн. Ольге Константиновне. Ай-Тодор, 1917 г. (дат. яз.)
- Кудрина Ю. В. Императрица Мария Фёдоровна. 1847-1928 гг. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 202. - С. 241.
- Т. Н. Куликовский-Романов, последние дни.
- Григорян В. Г. Биографический справочник/Валентина Григорян. - М.: АСТ: Хранитель, 2007. - С. 242.
- В. Прибыловский «В сторонниках короны согласья нет»
- В. Прибыловский «Потомки Романовых»
- Родословная Т. Н. Куликовского-Романова на thePeerage.com
- Благотворительный фонд имени Великой Княгини Ольги Александровны
- Т. Н. Куликовский-Романов на сайте Hrono
- Интервью с княгиней Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой / Ганина Яма, 17 июля 2010г.
Частично использовались материалы сайта http://ru.wikipedia.org/wiki/
Императора Николая II, императрицы Александры, цесаревича Алексия, царевен Ольги, Татианы, Марии и Анастасии, зверски убитых в 1918 году, мы встретились с княгиней Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой.
Ольга Николаевна является вдовой Тихона Николаевича Куликовского-Романова - родного племянника Николая II.
Тихон Николаевич был последним представителем Дома Романовых, рожденным ещё при жизни Царской семьи в августе 1917 г. В это время семья уже находилась под незаконным арестом в Тобольске.
Куликовские-Романовы до последнего времени жили в Канаде, где основали благотворительный Фонд помощи России имени Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны .
Наша встреча с Ольгой Николаевной состоялась в монастыре во имя Святых Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме под Екатеринбургом, в том самом месте, где 92 года назад большевиками были уничтожены останки русского императора и его семьи.
Княгиня любезно согласилась побеседовать с нашим корреспондентом Валерием Леоновым.
Ольга Николаевна, очень рады видеть Вас в России. Мы знаем о деятельности благотворительного Фонда помощи России, председателем которого Вы являетесь. Но нашим читателям интересна и Ваша личность как представительницы Дома Романовых. Расскажите, пожалуйста, немного о себе.
Что я могу рассказать о себе? Тихон Николаевич, мой супруг, был сыном Великой княгини Ольги Александровны и, соответственно, - племянником государя Николая (II) Александровича. В то же время он приходится внуком Александру III и императрице Марии Федоровне. Кроме того, он является и внуком датского короля. Это только часть нашей родословной, которую можно рассказывать долго.
Скажите, Вы поддерживаете отношения с родственниками? Насколько у Вас тесные взаимоотношения?
Как и в любой семье. Вот, если у Вас есть братья, Вы часто их видите?
Стараюсь.
Стараетесь?
Да, всё зависит от расстояний.
И у нас точно так же. Иногда видимся, иногда перезваниваемся. В общем, по-разному стараемся поддерживать отношения.
Ольга Николаевна, Вы не первый раз в России. Каковы впечатления от нынешнего приезда?
Они позитивные, на Ваш взгляд?
А как Вы думаете?
Надеюсь, что да.
Ну, так вот! Конечно, все движется вперед, и все идет более или менее к лучшему, жаль только, что автомобильные пробки неизменны.
Сегодня День памяти Царственных Страстотерпцев Николая II и его семьи. Следующий вопрос напрашивается сам собой. Монархия в России - возможно ли это?
Это, конечно, деликатный вопрос. У Бога все возможно. Но не знаю, готов ли к этому народ. Понимаете, если 50, 100 или 200 человек хотят этого очень, а остальные не хотят, что делать тогда?
Наши святые говорили, что верующий человек сильнее ста неверующих.
Будем тогда молиться, чтобы эти 100 человек верующих победили 10 тысяч неверующих.
Хорошо! Мы не смеем Вас долго задерживать. Наверняка, Вы устали с дороги, да еще после такого крестного хода, все-таки от Екатеринбурга до Ганиной Ямы больше 20 км.
Я пешком не шла, но, конечно, в Храме на Крови в Екатеринбурге выстояла всю Всенощную службу и Литургию, даже причастилась.
Поздравляем Вас со Святым Причастием. Ольга Николаевна, следующее наше суждение, возможно, покажется Вам некорректным и все же. Вы рассуждали, готов ли народ к принятию Царя, т.е. к покаянию. А вот встречный вопрос. В книге «Анатомия измены» известного писателя русского зарубежья Виктора Кобылина высказывается не очень лестное мнение о членах Царской семьи. Я имею в виду отношение к Императору и к Александре Федоровне еще задолго до переворота 1917 г. То же самое - и о генералитете Русской армии. Может быть, дело здесь не только и не столько в предательстве со стороны народа?
Вы хотите услышать мой ответ? Я только могу повторить слова государя…
Эти слова?
Сами знаете. Это классические слова: «Кругом измена, трусость и обман».
Мне кажется, сейчас ситуация изменилась.
Что изменилось?
Отношение.
К нашему Императору.
Не знаю, не знаю. Сейчас Императора нет, чтобы это подтвердить или опровергнуть. Я придерживаюсь именно его слов, раз он сказал, значит, это он чувствовал, не мне судить.
Воспоминания Тихона Николаевича Куликовского-Романова об императрице Марии Федоровне.
«Когда король был в резиденции, то в 12 часов дня происходил "вахт-парад" — смена караула, с музыкой, выносом знамени и так далее. Причем некоторые офицеры всегда косились из-под козырьков своих медвежьих шапок: не стоит ли Государыня у окна, и если Ее замечали, то радостно, хотя и не официально, салютовали Ей саблей. Королю это не нравилось, и он делал им грубые замечания. Но офицеры все же продолжали. Ибо наша Государыня была очень популярна среди датчан.
Лето мы проводили у моря, километрах в двенадцати на север от Копенгагена, в обширной вилле
"Hvidore", с прекрасным садом и собственным пляжем. "Hvidore" в свое время купили рано овдовевшие сестры: Императрица Российская и Королева Английская — для своих встреч "на полпути" у отца. В биллиардной комнате, над камином была надпись: "Ost-Vest — Hjemme best" — "Восток-Запад — дома лучше".
Сколько я себя помню, я всегда питал глубочайшее уважение к "Амама", как мы Ее звали в семье.
Она — мне казалось — была "всех главней"! Дом, сад, автомобиль, шофер Аксель, два камер-казака
при кинжалах и револьверах, дежурившие в прихожей, и даже датские гвардейцы, бравшие на караул
у своих красных будок, — вообще все, все, все было Бабушкино и существовало лишь для Нее. Все остальные, включая и меня самого, — были "ничто"!
Так мне казалось, и так, до известной степени, оно и было. Когда Она днем отдыхала, нам с братом запрещалось шуметь даже в саду. И нам не раз доставалось за то, что нашей маме Государыня делала выговор за наше буквально громкое поведение... Нас не драли, нас не оставляли без сладкого или без прогулок, но нас долго и нудно стыдили за неприятности,
доставшиеся по нашей вине бедной маме от Бабушки. Сперва журил папа — сразу по возвращении расстроенной мамы от Государыни. А потом еще, вечером, перед молитвой, моя любимая няня "Авака" — Ксения Яковлевна Можаева — обращалась к голосу моей совести.
Помню такой позорный "подвиг". Назову его "Тюльпаново побоище". С очень ранних лет мне
страшно нравились тюльпаны. Они меня привлекали. Я любил щупать их восковатые лепестки и даже получал разрешение от мамы срывать по одному лепестку с отцветающих тюльпанов в вазе. Эта по-
блажка обернулась большим изъяном в моем воспитании. Однажды, когда мне было лет пять-шесть, кто-то преподнес Императрице буквально сотни тюльпановых луковиц, и они все были посажены в огромную звездообразную клумбу перед окнами дачи. И вот взошел многоцветный ковер, радовавший все взоры, не исключая и.моего. Но в один жаркий день я подметил, что некоторые цветы раскрылись — на мой взгляд — больше "должного". Я решил, что они будут скоро опадать. Ergo — цветам все равно приходит конец, и нечего им дольше стоять... Объяснил положение моему младшему брату Гурьке, и, вооружившись нашими деревянными шпагами, мы бесстрашно бросились на эту массу "воинов в ярких одеждах".
И был бой! Просто эпический бой. Бой былинный: "направо махну — улица, налево — переулочек" — головы так и катились. Братишка еле поспевал за мной. В упоении ору! И сквозь собственный
крик слышу, как Гурька предлагает остановить это избиение уже явно побежденного врага. Я собираюсь в негодовании обернуться, выругать его за малодушие и недостаток воинского воодушевления, как вдруг чувствую, что меня сзади крепко схватили за плечо и за занесенную руку и прямо в ухо слышу громкий голос няни: "Да ты что?! С ума сошел?!" И обезоруженного поволокли меня в дом... Бедный братишка плелся сзади, всхлипывая. Как старший, получил я нотаций уйму... И несколько дней нас вообще не водили здороваться с Амама; думаю не потому, что нас таким образом хотели наказать, а скорее потому, что Бабушка просто не желала видеть таких вандалов.
Обыкновенно же таковые "аудиенции" были ежедневным ритуалом: к четырем часам дня нас подчищали, причесывали и вели навестить Амама. Она сидела в небольшой светлой комнате, в углу между двумя большими окнами. Одно выходило на восток — на нижний сад и на море, другое — на юг, на дорогу, утопающую в садах, ведущую вдоль моря в Копенгаген. Когда мы входили, Государыня сидела лицом к двери, в голубой дымке от папирос "Абдулла", которые Она курила через янтарный мундштук. Иногда Она пила чай, а иногда просто вязала. В комнате обыкновенно присутствовали наша Мать и Тетя Ксения. Бывали и гости. Чаще всех — младший брат Императрицы — "дядя" Вальдемар, с бородкой и в золотом пенсне, со своим закадычным другом, принцем Жоржем Греческим, — тем самым, что в свое время смягчил своей тросточкой удар японца-фанатика по голове Наследника, будущего Царя-Мученика Императора Николая II.
Принцы Вальдемар и Жорж оба были моряками и адмиралами, Вальдемар — датским адмиралом Флота (главнокомандующим), а принц Георг числился адмиралом не только по греческому, но и по русскому Императорскому Флоту. Но в описываемое время Греция была республикой, и принц жил в Дании, невдалеке от дачи Императрицы. Помню и других присутствовавших. Так, два раза гостила вдовствующая королева Греческая Ольга. Королева прозвала моего брата "Солнышко на ножках" — именно из-за этих "аудиенций", так как когда он входил в дверь в своих коротеньких летних штанишках, то солнечные лучи играли и отсвечивали на его обнаженных ногах. Часто приезжала из Гмундена (Австрия) младшая сестра Бабушки герцогиня Тюра Кумберландская.
С возрастом и общим ослаблением Бабушки наши посещения становились нерегулярными и более
редкими. В зиму 1927 года мы не уезжали в Копенгаген, ибо доктора посчитали, что Государыня была слишком слаба для переезда. Не рассчитанный на зиму "Hvidore" согревался керосинками. Прошло еще полгода, и осенью, к вечеру (30 сентября по ст. ст. 1928 года), Она скончалась. И почти сразу же появился датский гвардейский офицер в парадной форме с огромным венком от полка, шефом коего был в свое время Император Александр III.
Одинаковые телеграммы были посланы Митрополитам Антонию и Евлогию. Ответ Евлогия был: "Выезжаю". Ответ из Карловцев был условный:"Приеду, если не будет Евлогия", — и не приехал...»
